Ронда Томпсон
Приглашение в рай
Маленький грузовой самолет резко накренился, и живот профессора Джона Джейкобсона немедленно отозвался на этот маневр. Хотя на лбу профессора выступили крошечные бисеринки пота, он попытался улыбнуться своей спутнице:
– Это просто буря. Не о чем беспокоиться. В небе летает много идиотов, но лишь немногие из них разбиваются.
Шутка не сумела отвлечь его соседку. В ее темных глазах явственно отражался ужас.
– Следовало дать тебе успокоительное, – обеспокоенно пробормотал Джейкобсон. – Да мне и самому бы оно не помешало.
Джон пытался справиться с собой. Он страшно боялся высоты.
– Послушай, Сьюзи, – сказал он с показной бодростью, указывая на часы. – Мы почти у цели.
Однако его спутница не испытала облегчения. Сьюзи трясло.
– Попытайся успокоиться. – Джон наклонился вперед. – Сьюзи хочет малыша?
Но Сьюзи была слишком подавлена, чтобы поддержать игру. Она покачала головой и потянулась к Джону. Он сжал ее холодную ладонь и ободряюще похлопал по мохнатому бедру.
– Ты же знаешь, я не сделаю ничего тебе во вред. – Профессор прибегнул к жестам. – Я люблю Сьюзи.
Она немного успокоилась и обхватила руками лицо Джейкобсона. Джон знал, что за этим последует, и заранее собрал волю в кулак.
– Я же говорил тебе не делать этого на людях, – нежно проворчал Джон. – Я почтенный, уважаемый профессор, твой наставник и учитель. А ты, Сьюзи… – Джейкобсон замолчал, раздумывая, зачем он пустился в эти объяснения, – ты всего лишь горилла, хотя и очень симпатичная.
– А вот и она, профессор.
– Что ж, почти вовремя. – Джон прикрыл рукой глаза от солнца. – Я думал, мисс Лэм в курсе, что мы должны прибыть в три.
– Конечно, она знает, – ответил пилот. – Но видите ли, Хейли не следит за временем.
Джон угрюмо оглядел экзотические окрестности.
– И это еще слабо сказано, – пробормотал он.
Терпение не входило в число добродетелей профессора. За шесть лет работы в университете сам он ни разу не опоздал ни на занятия, ни на встречу. Тем более если речь шла о такой важной встрече, как эта. Полгода назад Сьюзи впала в жуткую апатию. Она утратила интерес к обучению, к еде, ко всему. Одна из студенток предположила, что все дело в зове природы: Сьюзи нужен самец.
Поиски привели Джона на райский островок, принадлежащий мисс Хейли Лэм. Здесь, помимо естественной среды обитания, имелся и самец гориллы.
О приближении грузовика возвестил громкий шум мотора. На заднем сиденье Джон разглядел трех мужчин. Он не был до конца уверен, пойдет ли задуманный эксперимент Сьюзи на пользу. Джон вошел в двери грузового отсека.
– Они здесь. – Руки профессора обхватили крепкие металлические прутья клетки. – Скоро ты выйдешь отсюда, и я хочу, чтобы ты вела себя хорошо и показала, какая ты умная.
В ответ Сьюзи подняла вверх средний палец.
– Это должно впечатлить мисс Лэм, – сухо заметил Джон.
Он не воображал, что Хейли Лэм будет потрясена сообразительностью Сьюзи, и едва поверил своему счастью, когда Хейли согласилась на их приезд. Джон сомневался, что в ее расписании найдется время на спаривание животных.
Профессор начал показывать жестами: «Люди. Они не причинят тебе зла. Не бойся».
Внимательный взгляд темных глаз гориллы переместился за плечо Джона, и Сьюзи издала дикий вопль. Джейкобсон обернулся и сам чуть не закричал. В дверях грузового отсека показалась голова. На черном лице выделялись голубые глаза. Длинные белокурые волосы были прикрыты тропическим шлемом, увитым ветвями деревьев.
– Профессор Джейкобсон, полагаю?
– A-а вы? – Ему удалось справиться с голосом, хотя сердце бешено колотилось в груди.
– Хейли Лэм.
Хотя Джон не слишком интересовался светской жизнью, в кругу университетских интеллектуалов, где он вращался, имя мисс Лэм упоминалось часто. Главным образом в связи с ее профессиональной деятельностью – Хейли занималась фотографией дикой природы, – а также благодаря известности ее покойных родителей, от которых мисс Лэм унаследовала значительное состояние. И все-таки Джон ожидал чего-то большего. Когда Хейли протянула ему руку, Джон с ужасом уставился на ее грязную ладонь. Девушка взглянула на нее и опустила.
– Извините, я заигралась с Голиафом и совершенно утратила чувство времени.
– С Голиафом?
– Ну да, с моей гориллой, – объяснила она, обходя профессора и приближаясь к клетке.
Сьюзи вновь отчаянно завопила.
– Что с ней такое?
– Вы… Эта штука… – Он показал на странное сооружение на голове девушки. – Думаю, если бы вы это сняли…
– Я совсем забыла!
Пока она возилась с ремешком под подбородком, Джон попытался помочь снять шлем. При этом его запонка запуталась в ее волосах.
– Больно! Вы дергаете меня за волосы.
– Я не нарочно, – поспешил ее уверить Джон. – Шлем пугает Сьюзи, я только хотел…
– Оставить меня без волос, – перебила его Хейли, снимая шлем. – Она у вас всегда такая нервная?
Сьюзи? Его Сьюзи?
– Нет, – отрезал Джон. – Сьюзи всегда жила тихой, размеренной жизнью. Но ей не приходилось видеть женщин в воинском облачении.
– Переодевание отняло бы у меня много времени.
Нервы Джона были напряжены, к тому же Сьюзи продолжала подвывать.
– Да, тогда бы вы опоздали еще больше.
Хейли смерила его взглядом и выпрямилась.
– Я не отношусь к числу ваших студенток, профессор. Вы здесь по моему приглашению. И на моем острове нет часов.
Что ж, его высекли за грубость. Джон попытался успокоиться. Это было нелегко, но интересы Сьюзи были превыше всего.
– Мне нужно ее успокоить, – сказал Джон, кивком головы указав на клетку. – Она тяжело перенесла перелет.
Хейли немного смягчилась.
– Ну конечно. – В голосе девушки неожиданно прозвучала симпатия. Она наклонилась и заглянула в клетку. – Привет, Сьюзи.
Джон окинул взглядом стройную фигуру Хейли. Даже уродливая роба не могла скрыть ее достоинств. Профессор с трудом переключил свое внимание на Сьюзи. Горилла внимательно изучала девушку.
Джон поймал себя на том, что также разглядывает хозяйку. Ему приходилось слышать, что Хейли Лэм весьма привлекательная особа. Профессор ожидал увидеть красотку с пустым взглядом.
Неожиданная мягкость, с которой Хейли обращалась к Сьюзи, тронула Джона и заставила его внимательнее присмотреться к девушке. У мисс Лэм были высокие скулы, короткий прямой нос и совершенно поразительные глаза. Их голубизна отчетливо выделялась на фоне черной краски, покрывавшей лицо. Пухлые губы. Джону захотелось заставить ее заговорить, чтобы увидеть ослепительно белые зубы.
