Прошлый - Ксения Ра

Все события – вымышлены, совпадения с реальными людьми – случайны.

Они сидели в просторной светлой комнате с лоджией.

«В комнате с белым потолком, с правом на надежду… В комнате с видом на огни, с верою в любовь…» (с)

Чёрноглазый, он гладил её руки, и смотрел пристально, прям в душу. Его кудри красиво обрамляли бледное, скуластое лицо, украшенное с правой стороны шрамом от папиной бритвы. Одними губами что-то шептал, но Ульяна не могла различить, хотя смотрела в упор. Надо же, она никогда бы не подумала, что будет наблюдать за такими простыми действиями с таким удовольствием.

Каждое движение Гордея, его прикосновения вызывали в ней прилив неведомого доселе спектра самых разнообразных эмоций.

Это совсем не похоже ни на влюбленность в чистом виде, ни на страсть, ни тем более на любовь…

Они были вместе уже очень много лет, и всё рассказывали друг дружке, что между ними ничего не может быть.

Он даже написал Ульяне песню, она так и называлась «Этого не может быть». Был конец августа, и они долго и очень эмоционально прощались. Теребя её за рукав плаща, он переживал, что между ними ничего не получилось. Так он говорил, по крайней мере.

А через два месяца, холодным октябрьским днем, парочка как ни в чем не бывало обнималась в Коломенском, согревая друг дружку поцелуями и горячим глинтвейном.

Как-то совсем незаметно в таком режиме пролетело девять лет.

И вот сегодня опять сидели у него, хотя не далее, как пару дней назад он утверждал, что они даже не друзья.

Он взял в руки гитару. Как тогда, на их первом свидании, сделал перебор своими длинными тонкими пальцами и заиграл такую знакомую «Дыхание» Наутилуса.

Ульяна забрала со стола кружку свежего чая и вдохнула его потрясающий аромат. Что это? Благоухание свежих ягод переплеталось с запахом жасмина, и ещё отдавал какими-то древесными нотками. Хм, какой интересный, чуть вяжущий вкус…

Сколько она его помнила, Гордей всегда был таким – отстранённый, загадочный… и до черта притягательный.

Ей было пятнадцать, когда они познакомились, и тогда между ними кипели нешуточные страсти. Начав встречаться, тогда они ещё были чересчур увлечены удовлетворением собственных потребностей, и думать друг о друге совсем не получалось.

Зато они чудесно изматывали друг дружку ревностью, психологическими играми и прочей подобной ерундой.

Но годы шли, а страсти утихали.

И вот сегодня они вновь мирно сидели и беседовали, что называется, ни о чем и обо всем.

– Ульяна, тебе сахару сколько? Кусок, два?

Она посмотрела на него, приподняв бровь. Сахар… придумает тоже… какой уж тут сахар, когда он чай такой заварил.

– Не надо сахар, сядь лучше ко мне поближе.

За эти девять лет Гордей, конечно, сильно изменился – виски тронула лёгкая седина, и лицо было усыпано мелкими морщинками… но эти глаза… ох уж эти его чёрные глаза…

Ульяна смотрела в них и растворялась, как в первую их встречу. До чего странные ощущения, он ведь ничего не делает, просто сидит напротив и играет её любимую песню…

– Мой…

Тем временем Гордей отложил гитару и подошёл ближе. Обнимая девушку за плечи, он вдохнул аромат волос и закрыл глаза.

– Твой. Иди сюда.

С этими словами Гордей прижался всем телом к девушке и нежно коснулся губами её шеи.

В который раз Ульяна поддалась на ласки ухажера. Вот же коварный, знает, от чего она без ума, и совершенно бессовестно пользуется этим.

– Ты когда уезжаешь?

– В выходные. у нас программа на несколько городов, мини-тур такой с ребятками решили замутить.

Тут Гордей вновь придвинулся ближе и посмотрел прямо в глаза Ульяне:

– Ты же будешь скучать, да?

В его голосе одновременно смешались тревога, печаль и некое любопытство.

– Ну конечно, конечно буду, – поспешила заверить Ульяна и обняла Гордея за шею. Нежно поглаживая любимого по щеке, она вновь и вновь ловила себя на мысли, что даже если бы ей предложили расстаться с Гордеем за очень большие деньги, она бы никогда в жизни не пошла на это. Даже несмотря на всё то, что он с ней сделал.

Не то, что она всё это забыла, просто девушка настолько наслаждалась наличием Гордея рядом, что ей было сложно отказаться от столь долгожданной «добычи».

Конечно, он и раньше уезжал на свои эти гастроли, но в этот раз Ульяна очень остро чувствовала предстоящее расставание, ведь Гордей ехал не на неделю, как обычно, а на целый месяц. организаторы обещали классный навар, и мужчина подумал, что глупо было бы отказываться от такого заманчивого предложения.

Группа "Серебряный слон", хоть и была довольна молода, но уже успела зарекомендовать себя как профессиональный и слаженный коллектив, с чётко продуманной идеей и концепцией реализации. Ребята играли art-rock и были весьма востребованы на «музыкальном рынке».

Молодой человек отвлек Ульяну долгим поцелуем, после чего проникновенно заглянул прямо в глаза.

– Обещай, что будешь скучать.

Монотонный стук колес о рельсы усыплял.

Впереди Гордея и «Серебряный слон» ждала напряженная неделя путешествий и концертов по «золотому кольцу» России. Мужчина был готов к такому напряженному графику, и вместе с тем очень радовался, что коллектив так вырос в последнее время.

Конечно же, Гордей невероятно скучал по Ульяне, вспоминая её улыбку, теплый и нежный взгляд, и эти её еле заметные прикосновения, которые сводили с ума…

Глядя на быстро сменяющие друг друга пейзажи, Гордей всё корил себя за события далекого прошлого.

Он вспоминал, как впервые увидел Ульяну на концерте «Мельницы», куда они с друзьями заехали от скуки, т.к. тогда ещё никому из них не был близок фолк-рок.

Они стояли около сцены, и тут он вдруг заметил худенькую русоволосую девчонку, которая пришла с подругой на концерт любимой группы и подпевала всем песням любимых исполнителей.

Тогда он и вовсе не воспринял девушку всерьёз – подумаешь, трется какая-то, невзрачная, серая, не то, что Ольга, с которой он тогда мутил. Женщина была старше Гордея лет на десять, хитроватая, чем и привлекла к себе тогда ещё молоденького парня. Она была очень творческой личностью, пела в рок-группе, и её потрясное сопрано всегда пробирало Гордея до костей. Он вообще изначально влюбился в её голос, а уже позже в саму Ольгу.

Шестнадцатилетний Гордей был на седьмом небе от счастья и гордости, что