Витторио Бертола, красивый, элегантно одетый мужчина тридцати пяти лет, остановил свою темно-зеленую «альфа-ромео» у ворот дорогой частной клиники. Вне себя от волнения, он вышел из машины и почти бегом устремился по дорожке, ведущей к небольшому современному зданию. В дверях он чуть не столкнулся с какой-то пожилой женщиной, но даже не заметил этого. Миновав три лестничных пролета — лифта он дождаться просто не мог, — Витторио наконец оказался на нужном этаже и буквально ворвался в палату.
— Лаура, дорогая, как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросил он еще с порога.
Бледная молодая женщина, выглядящая измученной, но счастливой, благодарно улыбнулась ему в ответ.
— Все в порядке… Девочка.
Лицо Витторио вначале напряглось, затем расплылось в недоверчивой улыбке.
— Господи! Родная моя! А я даже не догадался купить цветов! — воскликнул он и больше ничего не смог сказать.
— Что ты! Ничего не нужно, — запротестовала Лаура. — Ты и так слишком заботишься о нас.
— Ну что ты такое говоришь! ― возразил Витторио. — Как же я могу о вас не заботиться! Я ведь говорил тебе, что никогда, никогда тебя не оставлю. Неужели ты мне все еще не веришь?
Женщина одарила его теплым, признательным взглядом.
― Конечно, верю. Просто не представляю, что бы я делала без тебя, Витторио.
Внезапно Лаура нахмурилась, по лицу ее скользнула тень.
― А что обо всем этом думает твоя жена? Наверное, она очень нервничает из-за того, что в последнее время ты так часто куда-то уезжаешь и поздно возвращаешься.
Витторио покачал головой и уверенно ответил:
— Она ничего не знает. Не хочу впутывать ее в эту историю… Впрочем, это мои проблемы. Даже не бери в голову. Теперь ты должна думать совсем о другом. О дочери, — мягко сказал он и провел рукой по темным волосам Лауры.
― И все-таки пообещай мне, что когда-нибудь все-все расскажешь Деборе, — настойчиво попросила Лаура, испытующе глядя на него.
— Конечно. Но потом, потом, позже, — легкомысленно ответил тот. — Видишь ли, сейчас не самое подходящее время.
Лаура промолчала.
А когда оно будет, это самое подходящее время? Иногда всей жизни не хватает, чтобы его найти. Впрочем, что уж теперь жалеть ― что было, то было. Витторио прав: надо думать о будущем, о дочери…
― Да, совсем забыл, — прервал Витторио тягостное молчание. — Я принес тебе всяких вкусностей. Теперь ты должна как следует есть!
― Спасибо. Ну, тебе пора.
― Пожалуй, да.
Витторио наклонился и нежно прикоснулся губами к ее щеке.
― И не забудь поцеловать от меня девочку! — сказал он на прощание.
* * *
Выйдя за ворота клиники, он наконец-то вздохнул свободно. Что и говорить, Лаура заставила его здорово поволноваться. Ну, слава Богу, все обошлось, ее жизнь вне опасности.
Он сел за руль и медленно повел машину по вечерним улочкам Беллинцоны. Он любил этот тихий город, живописный уголок итальянской Швейцарии, где прошло его детство и где, как он надеялся, встретит счастливую старость. Правда, об этом думать еще было рановато, но как бы ему хотелось, чтобы всю жизнь рядом с ним была единственная женщина, которую он любит, его прекрасная Дебора!
Когда Витторио вернулся домой, часы показывали половину первого. Жена уже спала. Он разделся, наскоро принял душ и, стараясь не разбудить Дебору, юркнул в постель.
Дебора Брайт-Бертола сидела в кресле самолета и с тупой сосредоточенностью смотрела в маленькое круглое окошко. За окном мелькали клочковатые облака, такие же беспорядочные, как ее мысли.
— Наш самолет летит со скоростью девятьсот километров в час. Высота восемь тысяч метров. Температура за бортом минус пятьдесят градусов… — ворвался в ее сознание приветливый голос командира экипажа.
Вот и в моем сердце ― минус пятьдесят градусов, подумала Дебора и устало прикрыла глаза. Она летела в Швейцарию, к своему мужу. И к сожалению, только для того, чтобы через какое-то время назвать его бывшим.
Почему она сразу не занялась оформлением развода?.. Но нет, это было немыслимо. Видеть Витторио, разговаривать с ним, после того что он сделал, было выше ее сил. Дебора должна была хоть немного прийти в себя, залечить раны, что нанес ей этот человек, которого она так любила и который оказался таким бессердечным.
В соседнем кресле дремал Боб, старый добрый Боб Джеркинс, который любезно согласился помогать ей в этом нелегком деле. Боб был довольно хорошим адвокатом, хотя и не хватал звезд с небес. Зато она могла во всем доверять ему — как-никак школьный приятель. Недаром же говорят, что старая дружба не ржавеет. Такая неприятность случается только с любовью…
Дебора Брайт выросла в Америке, в прекрасном штате Юта. У ее родителей была небольшая сеть магазинов, и жили они вполне обеспеченно, даже богато. Все домочадцы просто обожали взбалмошную, но умненькую Дебби, и девочка отвечала им нежной и искренней любовью.
Когда Деборе исполнилось пятнадцать, она уже считалась самой красивой девочкой в колледже. Высокая, длинноногая, спортивная, она действительно была чудо как хороша и с удовольствием пользовалась привилегиями, которые давала ей внешность. Ярко-синие глаза, прямой носик, маленький яркий рот, густые волосы — все это сочеталось в Деборе с такой удивительной гармонией, что делало ее поистине неподражаемой.
При всем этом Дебора отнюдь не была пустышкой. Она серьезно увлекалась лыжным спортом, любила музыку, интересовалась историей. К двадцати годам, когда Дебби поступила в университет, на ее счету было немало разбитых сердец, но всерьез она еще ни разу не влюблялась. А когда первая любовь все-таки настигла девушку, она была жестоко разочарована, поняв, что иногда ни внешность, ни ум, ни легкий характер не помогают добиться взаимности. Эрик Таунсенд, двадцатидвухлетний красавец, предпочел Деборе другую девочку, куда более тихую и скромную и, безусловно, далеко не такую яркую.
Дебора тяжело переживала первую любовную неудачу. Потом, оглядываясь назад, она постепенно поняла, что все получилось как нельзя лучше. Не будь Эрики, она так и осталась бы наивной девчонкой, привыкшей считать, что симпатичное личико и длинные ножки открывают все двери. Впрочем, кто знает, что хуже, что лучше. Встретив Витторио, она поверила, что обрела настоящую любовь, чувственную, сильную, сметающую все преграды на своем пути. Теперь, сидя в самолете, несущем ее в Швейцарию, Дебора предпочла бы, чтобы этот роскошный итальянец никогда не встречался бы на ее пути.
