Никола Корник
Совершенство там, где любовь
Никола КОРНИК
СОВЕРШЕНСТВО ТАМ, ГДЕ ЛЮБОВЬ
Nicola CORNICK
THE CHAPERON BRIDE 2003
Корник, Никола
К67 Совершенство там, где любовь: Роман / Пер. с англ. Л. Милько. – М.: ОАО Издательство “Радуга”, 2004. – 256 с. – (Серия “Любовь Прекрасной Дамы”, № 90)
OCR ЮСЯ; Spellcheck VALENTINA
ELEANORLIB.NAROD.RU
Июнь 1816
Дело шло к вечеру, когда во двор гостиницы “Надежда” в Хэррогейте въехала почтовая карета и из нее стали выходить пассажиры. Их было семеро. Летний сезон еще только-только начинался, но деревни Верхнего и Нижнего Хэррогейта, известные своими минеральными источниками, уже заполнялись людьми, желающими поправить здоровье с помощью этой целебной водички. Первым из кареты вышло семейство, состоящее из матери, отца, юноши лет шестнадцати и девушки на год-два постарше. Возбужденная молодежь с любопытством оглядывалась по сторонам. Следом за семьей из кареты выбралась закутанная в большую шаль престарелая дама, около нее суетился молодой человек, вполне возможно ее племянник, хотя, может, и нет. Последней вышла, неся небольшой кожаный баул, Эннис, леди Вичерли. Она была в черном саржевом платье и в неприглядного вида капоре.
Эннис Вичерли не в первый раз приехала в Хэррогейт. Она родилась недалеко от этого местечка и частенько бывала здесь со своими родными, когда отец, служивший на флоте, получал отпуск. Покойный капитан Лефой даже приобрел близ Скиптона небольшое имение, и Эннис, унаследовав его лет десять назад, старалась при каждом удобном случае заехать туда. Только случаи эти выдавались не так часто, как ей бы хотелось. Она работала компаньонкой при балованных дочерях богатых семейств, поэтому чаще, чем дома, бывала то в Лондоне, то в Брайтоне или Бате, хотя, надо сказать, последний уже не считался в свете подходящим местом для отдыха, превратившись в скопище, бог знает какой публики. Хэррогейт, с его целебными, пусть и не слишком приятно пахнущими, водами и первозданным северным духом, быстро превращался в глазах высшего общества в новый Бат.
Высмотрев среди толпившихся во дворе людей своего двоюродного брата Чарлза, Эннис подбежала к нему и радостно бросилась ему на шею. Тот ответил поцелуем и, слегка отстранившись, с веселым недоумением посмотрел на нее ярко-синими глазами.
– Эннис, ты что с собой сотворила? Эннис хихикнула.
– Чарлз, милый, как я рада тебя видеть! Вижу, испугался моего костюма? Но я же компаньонка, вот и стараюсь соответствовать, понимаешь?
– Но это тебя ужасно старит. – Чарлз окинул взглядом саржевое платье и ужасный капор. – Господи, Эннис, это чудесно, что ты приехала, но я тебя сначала даже не узнал!
– Понимаешь, в дорогу вообще лучше одеваться попроще, кругом такая пыль. А потом, профессиональной компаньонке не подобает быть чересчур элегантной.
– Ну, это тебе не грозит, – усмехнулся Чарлз. – Как доехала?
– Не очень. Кучер всю дорогу гнал как сумасшедший.
– Я же предлагал послать за тобой в Лидс экипаж, – сказал Чарлз, показывая на черную карету, стоявшую в углу двора. – Доехала бы спокойно.
– Ничего, я привыкла ездить в дилижансе. – Эннис помахала семейству, направлявшемуся к дверям гостиницы следом за хозяином. – Дорогие мистер и миссис Фэрли… Амелия… Джеймс… надеюсь, мы вскоре увидимся на променаде.
– Как ты легко сходишься с людьми, – заметил Чарлз, глядя, как семейство, улыбаясь, раскланивается с Эннис.
– Дорога длинная, надо же чем-то занять себя, да и потом, они такие приятные люди. Не то что вон тот молодой человек… – Эннис кивнула в сторону джентльмена, подсаживавшего старую даму в ландо. – Наверняка охотится за ее деньгами. И меня не удивит, если она скоропостижно скончается в ближайшую неделю.
– Эннис!
– Ой, да это я так, пошутила, – торопливо проговорила Эннис, с запозданием вспомнив, что Чарлз не терпит вольностей. – Не обращай внимания! Как ты… как твои дела? Как Сибелла?
– У меня все хорошо. – Чарлз ухмыльнулся. – А Сиб цветет. Знаешь, они с Дэвидом ждут уже четвертого.
– Я слышала. – Эннис со смехом просунула руку под локоть Чарлза. – Да уж, Сиб не тратила время зря, не то что мы с тобой, Чарлз. Ты до сих пор не женат, а я вожусь с чужими детьми.
Чарлз засмеялся и похлопал Эннис по руке.
– Ничего, у нас еще есть время. Ты лучше скажи спасибо, что Сибелла не приехала тебя встречать. Представляешь, что было бы, если б она увидела тебя в таком наряде!
– Сибелле хорошо, она может позволить себе одеваться, как ей захочется. – Эннис оглянулась, высматривая свой багаж. – А мне приходится зарабатывать на жизнь. А ты молодец, Чарлз, презрел фамильную гордыню и встретил меня. Стоять рядом с такой особой, как я, честь невеликая.
Чарлз снова рассмеялся.
– Сказать по правде, я был потрясен. Тебя просто не узнать в этих черных одежках. Ты была такой хорошенькой девушкой…
Эннис толкнула его в бок.
– Ты тоже был очень даже ничего! И куда только все подевалось, Чарлз?
Откровенно говоря, Чарлз Лефой и сейчас был мужчина хоть куда, что с готовностью подтвердило бы большинство женского населения Хэррогейта. Как и у его сестры, у него было приятное, открытое лицо, честные голубые глаза и обаятельная улыбка. Будучи поверенным крупнейшего местного коммерсанта Сэмюэля Ингрэма, он занимал видное положение в сельском обществе. Недаром гостиничные лакеи наперегонки поспешили на помощь к его кучеру, чтобы погрузить в карету багаж Эннис. Все знали, что мистер Лефой не скупится на чаевые.
Эннис Вичерли ростом была почти вровень со своим кузеном, что считалось не очень хорошо для женщины. Глаза у нее были светло-карие, а волосы такие же, как у Чарлза, – густые, светло-золотистые. Впрочем, их мало кто видел, они постоянно были скрыты под кружевным чепцом, уродливым капором или старомодным тюрбаном. Эннис вовремя усвоила, что к белокурой компаньонке не относятся всерьез, более того, такие волосы даже опасно показывать, потому что они могут настроить джентльменов на игривый лад, а это совсем ни к чему.
Бесформенные платья вдовьих цветов – черные, бордовые и фиолетовые – имели то же назначение: в них она выглядела старомодной и непривлекательной. Этого требовала ее работа. Никто не доверил бы свою дочь, племянницу или воспитанницу компаньонке, выглядящей вчерашней школьницей. На самом деле Эннис было двадцать семь, она вот уже восемь лет как вдовствовала. Широко расставленные глаза на свежем лице, задорно вздернутый нос и сочные губы – все это мешало ей выглядеть чопорно, как того требовала ее работа. Она решила для себя, что красота при ее бедности может принести одни несчастья, а потому старалась изо всех сил скрыть от чужих глаз все то, чем была одарена от рождения.
