Никола Марш
Игра на ее поле
Чарли ненавидела быть нянькой. Она ничего не имела против детей, но ей вовсе не хотелось тащить внука своего босса на концерт Шторма.
И если наблюдать за возвращением престарелой рок-звезды было не так уж плохо, то Лука Петрелли, следивший за каждым ее шагом, действовал на нервы.
Чарли вошла в знакомое фойе «Краун тауерс». Она практически жила в этом отеле вместе с многочисленными международными исполнителями и рок-звездами, которые останавливались здесь. Где звезды «Ландри рекордс», там и она, потакающая каждому их желанию.
Это у нее получалось лучше всего: выполнять капризы рок-звезд, организовывать для них ВИП-обслуживание. Она чувствовала себя как рыба в воде во всем этом: полное спокойствие среди шума и спешки, точное соблюдение составленного графика в хаосе.
Зайдя в лифт, Чарли посмотрела на часы и поморщилась. Луке Петрелли лучше ждать ее возле двери, когда она постучит. Она в точности рассчитала их отъезд и время прибытия в Балларат. Угрюмый рокер потребовал, чтобы его не беспокоили до утра, и она хотела удостовериться, что его прибытие на первую остановку его тура в Виктории осуществится вовремя.
У нее есть обязанности, и никто, даже известный лентяй и бабник, не заставит ее свернуть с намеченного пути.
Когда двери лифта бесшумно разъехались, она одернула свою любимую юбку баклажанного цвета, поправила пиджак и пошла по длинному коридору. С каждым шагом ее нетерпение нарастало. Она сделала бы все для Гектора Ландри, исполнительного директора самой крупной австралийской записывающей компании, но, когда ее босс и наставник несколько часов назад сообщил о том, что Лука отправится с ней в эту поездку, она с трудом сдержала эмоции. Ладно, она погорячилась, назвав это «нянчить ленивого плейбоя». Очевидно, что мерзкий Лука Петрелли покинул Французскую Ривьеру и вечеринки в Рио-де-Жанейро исключительно ради Гектора, который только что уволил своего ведущего финансиста и теперь нуждался в срочной замене на этот тур.
И ею стал упрямый бабник, который щеголял своим шармом по всему земному шару. Ее подозрения только усиливал тот факт, что он использовал свои связи в обществе, чтобы собирать деньги на благотворительность. Этот парень не виделся со своим дедом почти десять лет, так что же он делает здесь сейчас?
Чарли остановилась возле двери и постучала, поспешно придавая своему лицу равнодушное выражение. Это просто одно из заданий Гектора, которое она выполняла, и не имеет права критиковать своего босса или его мотивы.
Однако, лишь взглянув на Луку Петрелли, Чарли поняла, что это необычная ее работа.
— Вы выглядите разочарованной, — протянул мужчина.
Он держался за дверь одной рукой, второй опирался о косяк. Он был обнажен выше пояса. Она не стала смотреть ниже, чтобы оценить остальное, но в потоке эмоций, который ее охватил, точно не было разочарования.
Она видела фотографии Луки в журналах — Гектор показывал ей снимки и что-то рассказывал о внуке. В его голосе тогда звучала гордость. Как мог он гордиться ленивым внуком, который никогда не вспоминал о его существовании, не говоря о визитах?
Она никогда не рассматривала эти фотографии и представляла Луку высоким молодым человеком со слишком длинными волосами, слишком отросшей щетиной и слишком большим количеством висящих на нем красоток.
Реальность оказалась совсем другой.
Он подстриг волосы, темно-русые завитки выбивались во все стороны, он побрился, и поблизости не было грудастой блондинки с неестественно пухлыми губами.
— Разочарована? — пробормотала Чарли.
Лука улыбнулся, и эта ленивая, сексуальная улыбка почти заставила ее расплакаться. Черт.
— Что я не рок-звезда.
— Да, вас точно не примешь за рок-звезду.
Взгляд Чарли против ее воли опустился на его грудь, и она чуть не застонала. Широкая, загорелая, мускулистая, совсем не такая, как у тощих бледных рок-звезд, с которыми она обычно имела дело. Он снова улыбнулся, прислонившись к косяку.
— Почему? Я даже немного не похож на них?
Несмотря на свой инстинкт самосохранения, который велел ей не смотреть вниз, она опустила глаза, и с облегчением вздохнула, заметив полотенце, свободно завязанное спереди так, что можно было видеть движение…
Жар залил ее щеки, обжигая еще несколько избранных частей тела, и она постаралась сфокусироваться на его лице.
Плохое решение.
Острых скул, решительного подбородка и голубых глаз цвета мельбурнского ночного неба в сочетании с таким телом было вполне достаточно, чтобы объявить этого парня вне закона.
— Проблемы?
Она поборола желание развернуться и убежать и нахмурилась:
— Вы не одеты.
— Вы заметили?
Ее сердце екнуло.
— Если проблема в полотенце, я могу его снять…
— Даю вам пять минут…
— Или что?
Он наклонился, и ее окутал запах дорогого парфюма и чистого мужского тела. Злость мгновенно прошла. Этот парень был игроком. Он флиртовал, чтобы заработать на жизнь. Тогда почему ей так хотелось преодолеть короткое расстояние между ними, уткнуться носом в основание его шеи и глубоко вдохнуть?
— Просто сделайте это, — сказала она, разозленная дрожанием своего голоса. — Нам нужно выезжать.
— Зря.
Он пожал плечами и отвернулся, пока она возмущалась его высокомерием. Однако это не помешало ей наблюдать за тем, как он шел через комнату, толстое банное полотенце опасно низко висело на его бедрах, обтягивая его упругий зад с каждым соблазнительным шагом.
Этот человек опасен.
Она ожидала чего-то совсем иного.
Лука Петрелли во плоти оказался гораздо более обезоруживающим и очаровательным, чем она себе представляла.
Он остановился возле ванной, и она быстро подняла глаза, но, вероятно, все же недостаточно быстро — на его лице появилась самодовольная ухмылка.
— Вы меня недооцениваете.
— Каким образом?
— Полагаете, у меня нет никаких задатков рок-звезды? — он указал на полотенце и хмыкнул. — Вам бы стоило увидеть мой арсенал.
Предательские гормоны подкидывали картинки того, как она срывает с него полотенце. В реальности она повернулась к нему спиной и стала молиться об иммунитете против очаровательных плейбоев.
Лука насвистывал, застегивая старые джинсы и надевая кашемировый пуловер. Он улыбнулся своему отражению в зеркале. По его подсчетам, у него оставалось три минуты, прежде чем злая блондинка в его номере ворвется сюда и вытащит его наружу. Она дала ему пять минут, чтобы собраться. Он нарочно потратил десять.
