Рыжий Ангел. Бонус - Дина Илина

Я стояла возле витражного окна и смотрела вдаль…

Сегодня должен был вернуться Дима после очередной сложной операции по восстановлению зрения.

Это уже была третья клиника за три года. Теперь в Израиле.

Он так же, как и в прошлые разы уехал на несколько месяцев. Врачи провели ему операцию и оставили под присмотром для последующей реабилитации, и я не знала еще, помогла она ему или нет.

Ведь после первых двух неудачных попыток, мы договорились, что я больше не буду спрашивать о результатах лечения, пока он не вернется из поездки.

Каждый раз врачи говорили, что нужно выждать какое-то время, так как сразу восстановить зрение не получится, но улучшить качество жизни возможно, и с каждым разом Дима, действительно, видел лучше, но размытость, мутность и нечеткость никуда не уходили.

После каждой такой поездки он ждал чуда, но, к сожалению, его не случалось…

Улучшения были незначительными…

Все чаще он впадал в уныние и все чаще в нашем доме звучали фразы о бесполезности попыток.

Дима не хотел больше тянуть деньги из родителей, он терял надежду, расстраивался, и все тяжелее было его уговорить попробовать еще раз.

Но я все же находила нужные слова.

Искала в интернете похожие случаи с последующим излечением, настраивала на позитив и периодически подсовывала информацию о современных клиниках, врачи которых готовы браться за самые тяжелые случаи.

В конце концов, мне удалось его уговорить на еще одну операцию в Израиле.

Ведь в душе он надеялся на излечение, хотел помогать в быту и больше всего на свете желал быть нужным, а не «обузой», как он говорил о себе в последнее время, хотя никто его таковым не считал.

Ведь он даже в перерывах между операциями, реабилитациями и лечениями умудрялся работать в фирме отца менеджером по продажам…

Но всю жизнь отвечать на телефонные звонки и предлагать услуги, не хотел, ведь понимал, что мог бы сделать больше, если бы мог видеть, как все нормальные люди…

Обидно только за учебу… Ее он забросил, ведь читать и писать ему не рекомендовали, пока хоть немного не восстановится зрение, и в итоге он совершенно потерял интерес к институту…

Но я надеялась, что когда-нибудь случится чудо, его вылечат, он доучится и найдет свою работу мечты…

Я вновь вздохнула и прижала руки к груди.

Несколько часов назад Дима позвонил и сказал, что они приземлились в Москве.

Они — это он и помощник, нанятый его родителями.

Он нам понадобился, когда я родила и больше не могла помогать Диме в больницах. Конечно, можно было заплатить медсестрам, но кто-то должен был его сопровождать в поездках, а родители Димы постоянно мотались по командировкам.

Этот шаг дался нам нелегко, ведь муж тяжело воспринимал факт того, что может на всю жизнь остаться инвалидом.

Он плохо шел на контакт с незнакомыми людьми, и вероятность того, что мы не сможем найти подходящего человека, была высока.

Но мы зря переживали. Виктор, добрейшей души человек, сразу же нашел подход к мужу, и, в итоге, благодаря его терпению и старанию они стали настоящими друзьями.

Таких отзывчивых людей я никогда не встречала. Изначально Виктор работал медбратом на скорой, а в выходные помогал старикам и одиноким людям с различными заболеваниями.

Ходил для них в магазины, убирался дома, делал уколы, разговаривал, а иногда читал книги…

Но внезапно близкий ему человек заболел, и Виктору срочно понадобились деньги на лечение, а мы как раз искали помощника Диме, и все сложилось, как нельзя лучше.

Нам его порекомендовали знакомые, как честного и порядочного человека, и мы ни разу потом не пожалели о своем выборе…

Я перевела взгляд на фонарь, находившейся недалеко от дома за воротами на проселочной дороге.

В тусклом свете снежинки, падающие с неба, блестели и переливались…

Я улыбнулась.

Оставалось несколько часов до Нового года.

Этот праздник я любила с детства, ведь бабушка даже на свою маленькую пенсию умудрялась как-то покупать нам с Алей подарки.

И пусть они не были дорогими и шикарными, но для нас с сестренкой являлись лучшими на свете, ведь мы их получали от самого родного и близкого для нас в мире человека…

Обычно она дарила нам шоколадные конфеты или пару небольших резиновых игрушек в виде животных, которые мы потом для красоты ставили между рамами, когда заклеивали окна на зиму.

Я перенеслась воспоминаниями в детство…

Мы с Алей наряжаем елку, купленную на рынке…

Самую дешевую, кривенькую и облезлую, но при этом самую дорогую для нас…

Каждый год 31 декабря мы приходили на Новогоднюю ярмарку ближе к вечеру, когда уже у продавцов оставались неказистые деревца, и брали то, что предлагали почти даром, ведь на другие не хватало денег…

Постоянные торговцы уже знали об этом, и поэтому специально снижали цену, видимо, жалели продрогших девчонок, ожидающих два часа на морозе закрытия ярмарки, и, выбрав из остатков самое лучшее, мы счастливые и довольные тащили небольшое деревце с сестрой домой.

Румяные от мороза, как только оказывались в квартире, на ходу раздеваясь, заносили елку в зал, помещали ее в подставку и располагали возле окна и стоявшего на тумбочке старенького телевизора фирмы Funai.

Доставали игрушки советских времен и наряжали елку.

Мы делали это медленно, не торопясь, растягивая момент абсолютного счастья.

Ведь новогодние игрушки нам были дороги, как память о маме, и мы боялись ненароком их разбить, поэтому вешали украшения очень аккуратно.

Аля не помнила ее, ведь она бросила нас, когда сестренке еще и трех лет не было, а вот я хранила в душе воспоминания, как мы наряжали елку с ней и отцом, когда у нас еще в семье все было хорошо…

Когда дома пахло хвоей, салатами и мандаринами…

Звучал наш звонкий смех, а по телевизору шли «Старые песни о главном»…

Я вздохнула и обернулась…

У нас в гостиной уже давно стояла огромная пушистая ель, наряженная самыми модными красивыми игрушками, но на ней висели также и те старые, дорогие моему сердцу украшения…

Я подошла к елке, взяла в руку синий домик и улыбнулась, ведь он был самым любимым воспоминанием из прошлого.

В паре к нему шел такой же красный, но он разбился…

Затем провела рукой по старым фонарикам квадратной формы, с цветными вставками внутри, и вздохнула.

Как же