Ребекка Уинтерз
Шалости Амура
Уитни Лоуренс, дипломированный адвокат, впервые в жизни почувствовала растерянность, которая постепенно сменилась гневом.
— Значит, ты говоришь, что забеременела… в прошлом году от… человека, который вместе с тобой… ездил во Францию? — ровным, обыденным голосом произнесла она, будто говорила со своей сестрой Кристиной о незначительных мелочах, например о погоде.
Размеренно постукивая пальцами по столику, Уитни наблюдала за Кристиной. Та бережно взяла Грега, своего пятимесячного сынишку, на руки и начала покачивать, пытаясь утихомирить. Ребенок успокоился только тогда, когда мама дала ему соску.
До этого момента Кристина ни с кем не разговаривала о случившемся. Она была намерена сама справиться со своими проблемами.
После длительной паузы Кристина пробормотала:
— Он был добр ко мне, Уитни, и он… такой привлекательный. Когда он сказал, что любит меня, я была так счастлива, я… я просто не смогла отказать ему.
— Он заставил тебя?
— Нет. Это не так. Как раз напротив, — печально улыбнувшись, ответила молодая мама. Она опустила голову, чтобы скрыть слезы, а затем продолжила: — Когда он рассказал мне, что его жена длительное время встречается с другим мужчиной, что… он выглядел таким несчастным… я захотела утешить его… Он сказал, что не разводится… со своей женой только из-за четырехлетней дочери. Он ждет, когда она немного подрастет, тогда ей легче будет пережить развод родителей.
В это время Уитни доставала из сумки детское одеяльце. Услышав слова Кристины, она лишь покачала головой.
Передав одеяло Кристине, Уитни посмотрела на своего очаровательного племянника. Нет, она сделает все, чтобы этот подлец признал Грега своим сыном.
— К концу путешествия, — промолвила Кристина грустно, — он поблагодарил меня за то, что я выслушала его, а потом признался, что влюблен в меня. И тут же извинился за свое признание, ведь он понимал, что я слишком молода для него… Я сказала, что тоже люблю его, и поцеловала, чтобы подтвердить свои чувства… За поцелуем последовали объятия, за объятиями… ну, ты знаешь, чем все это кончается… За день до отлета домой мы хотели пройтись по магазинам… Но он не очень хорошо себя чувствовал, и я одна пошла покупать игрушку, которую он выбрал для своей дочери.
— Ты и за это заплатила? — возмутилась Уитни.
— Нет, что ты. Он дал мне конверт с деньгами. Когда я вернулась, ему уже было лучше. Мы снова занимались любовью… это была наша последняя встреча. Я вернулась в Солт-Лейк-Сити… Он ни разу не позвонил мне, не написал. Теперь-то я осознала, что меня просто использовали… Но еще тогда я поклялась никому не рассказывать об этом. А потом обнаружила, что беременна… — ее голос оборвался.
— Эх, детка, — прошептала Уитни.
Наивную, глупую восемнадцатилетнюю девушку можно убедить в чем угодно. Привлекательный мужчина наговорил ей кучу небылиц, заставив поверить в любовь с первого взгляда. Он просто воспользовался ее неопытностью.
— Он даже не обещал, что позаботится о тебе, не так ли? — жестокий вопрос, который причинил сестре боль, сорвался с губ Уитни.
— Я больше не хочу говорить о нем, — решительно произнесла Кристина. — Пообещай мне, что не скажешь ни слова о том, что я тебе рассказала, маме и папе.
— Обещаю, — тихо вымолвила Уитни, понимая, что тема закрыта.
Кристина постарается забыть об этом, возможно, с годами из ее памяти сотрутся горькие мгновения и она снова станет той легкомысленной и беззаботной девчонкой, какой была раньше. Нет, прежнюю Кристину уже не вернуть. Слишком болезненную рану нанесла ей судьба. Кто-то поплатится за это…
Чем больше Уитни думала, тем больше склонялась к мысли, что это учитель французского языка, мистер Боуэн, соблазнил Кристину.
В течение трех лет девушка брала у него уроки французского. И все это время она упрашивала их маму и отчима Уитни позволить ей отправиться в путешествие по Франции. Эти экскурсии ее учитель организовывал дважды в год.
Почему, черт возьми, это случилось с Кристиной? А сколько других доверчивых девушек он затащил к себе в постель? И до сих пор этот человек не заплатил за их страдания.
Уитни стала разрабатывать план мести. Она не могла дождаться того момента, когда вернется в офис и начнет действовать, воплощать свой план в жизнь.
— Послушай, Кристина, сходи сегодня вечером в кино или еще куда-нибудь с друзьями. Не беспокойся, я присмотрю за малышом. Что скажешь? — ласково спросила Уитни.
— Это было бы замечательно! О, Уитни, я благодарю Господа за то, что у меня есть ты, за то, что у меня такая хорошая семья. Я никогда не пережила бы этого без вашей поддержки.
— У вас с Грегом будет восхитительная жизнь, Кристи. Я обещаю.
— Роман, Фил сказал, что ты хочешь видеть меня.
— Да, это так. Мне нужно рассказать тебе кое-что, Жерар. Входи и закрой дверь. Интерпол жаждет сотрудничать с тобой.
Жерар Роше сел на стул у рабочего стола Романа.
— Итак, босс? Они хотят, чтобы я работал на них? Но я же говорил, что меня это больше не интересует.
Роман улыбнулся.
— Слава богу! Я привык к тебе, дружище. Ты лучший детектив в нашем агентстве. Не хочу тебя терять. Юрий, правда, рассчитывает, что ты вернешься в Европу и будешь работать на Интерпол. Надеюсь, ты ответишь ему отказом. Но сразу обмолвлюсь, сотрудничать с ними не воспрещается.
Имя Юрия, старшего брата Романа, вызвало ухмылку на лице Жерара. Роман и Юрий Луфки (укороченно от «Луфкиловичи») — его лучшие друзья, приехали из России. Роше очень любил обоих братьев. И больше всего на свете он любил кататься с ними на лыжах. Жерар не мог не восхищаться мастерством этих двух удивительных людей, которые оказались не только отличными спортсменами, но и феноменальными лингвистами. Они в совершенстве знали английский, немецкий, французский, несколько славянских языков и, конечно, русский.
Юрий жил в Нью-Йорке, но каждый месяц со своей семьей прилетал в Солт-Лейк повидаться с братом и другом.
Эти встречи доставляли огромное наслаждение Жерару. Они помогали ему забыть об одиночестве. Жаль терять такую компанию. Если он уедет из страны, то не сможет видеться и с родителями, которые проживали в Элте, небольшом горном курорте в тридцати минутах езды от Солт-Лейк-Сити.
Но не только это было причиной нежелания работать с Интерполом.
Никогда он не захочет жить в Европе снова. Несколько лет назад в Швейцарии снежная лавина забрала самое драгоценное, что было у него, — его жену. Смерть Симоны разрушила его жизнь. У него не было никакого желания возвращаться туда, где это произошло.
