Нора Филдинг
От сердца к сердцу
– Брайан! – крикнула Мэгги Догерти, проснувшись утром и нетерпеливо пошевелившись на постели.
Нет ответа.
Она напряженно вслушалась в тишину, но не уловила никаких звуков. Может, Брайана настолько разочаровал вид ее обнаженного тела при дневном свете, что он попросту сбежал?
– Брайан?
Молчание.
Наверное, он беседует по мобильному телефону, находясь где-то в районе прихожей.
Мэгги вновь крикнула, пытаясь привлечь внимание Брайана.
Тщетно.
Мэгги посетило подозрение. Дело в том, что Брайан Харроу весьма педантично относится к своей работе, часто забывая обо всем остальном. Не произошло ли и сейчас нечто подобного? Может, он помчался куда-то по срочному вызову, оставив невесту спящей в постели? Но у них были совсем другие, совместные планы на сегодня. Он мог бы все-таки разбудить ее. Странно, учитывая его дотошный и обстоятельный характер, что он этого не сделал. Может, она его чем-то напугала вчера, когда впервые попыталась хоть немного разнообразить их скучную сексуальную жизнь? Ей удалось наконец уговорить Брайана принять участие в осуществлении ее весьма скромных эротических фантазий. И что же? А ничего. Ничего хорошего. Все, как всегда. В кровати, стоящей в спальне миленького домика, в свою очередь находящегося в весьма респектабельном пригородном районе, Мэгги опять не испытала достаточного чувственного возбуждения.
Да и какие уж там фантазии могли возникнуть у женщины, которая впервые решилась раздеться донага не под покровом ночного мрака, а среди бела дня, да еще всего лишь перед Брайаном, который плохо видит без очков?!
Кого она пытается обмануть? Вряд ли она похожа на тех прелестных девушек-моделей, которые изображены на страницах журнала «Ронч мэгазин» во всей красе – с грудями, вздымающимися горными пиками, тонкой талией, изящной линией бедер и длинными, как у куклы Барби, ногами. Хотя Мэгги была довольна своей фигурой и не считала себя упитанной.
Ну да ладно! Она ни на шаг больше не отступит от привычного для них с Брайаном стандарта: короткого соития в полной темноте, к тому же под покровом простыни или одеяла…
Мэгги услышала донесшийся снаружи скрежет гравия на дорожке. Должно быть, это миссис Перри и ее пудель Тим, живущие в соседнем особняке.
Нет уж, лучше не пробовать. И вообще, хватит с нее экспериментов. Не будет она больше пытаться стать чувственной женщиной. С самого начала было ясно, что затея провалится.
Мэгги встала, завернулась в простыню и побежала в ванную. Когда она вынырнула оттуда спустя несколько минут, на ней был белый купальный халат с туго запахнутыми полами. Талию стягивал пояс.
Посмотрев в зеркало, находившееся над туалетным столиком, Мэгги в который раз спросила себя, почему вообще у нее возникли мысли о том, что надо как-то поэкспериментировать со своей чувственностью. Впрочем, ответ был прост: ей до смерти наскучила прежняя Мэгги Догерти, скромный и непритязательный бухгалтер.
Она вздохнула и пригладила щеткой волосы – средней длины и какого-то невзрачного цвета. Несколько часов назад ее серенькие, мышиного оттенка, локоны выглядели более привлекательно, обрамляя лицо мягкими кудрями, появившимися в результате применения раскаленных щипцов. Но долгое метание по подушке превратило тщательно созданный накануне эротический образ в нечто среднее между внешним видом Одри Хэпберн в фильме «Завтрак у «Тифани» и Дэвида Боуи в роли Зигги Стардаста.
– Зачем ты это сделала? – спросила Мэгги собственное отражение, снова проводя щеткой по спутанным волосам.
Но она знала ответ: это был обыкновенный подростковый бунт, запоздавший лет на пятнадцать.
Сейчас Мэгги была именно той, кем хотели видеть ее родители, за исключением, конечно, ее положения незамужней женщины.
– Если ты и дальше будешь тянуть с этим, детка, превратишься в залежалый товар, – не раз предупреждала ее мать.
При этом Мэгги чувствовала себя чем-то наподобие прогорклого арахисового масла. Слова матери обычно раздражали ее. Ведь не могла же она каким-то чудом заставить мужчин смотреть на себя – невзрачную, серенькую, старомодно одетую девушку – как на обворожительную красавицу!
Удивительно, но с Брайаном этот фокус прошел. Впрочем, не исключено, что просто одно прогорклое арахисовое масло притянуло к себе другое, если можно так выразиться. Брайана Харроу трудно назвать красавцем, но по крайней мере он мужчина, холостяк и врач.
Мать осталась довольна, а сама Мэгги надеялась испытать наконец сказочное физическое наслаждение, о котором прежде тайком читала по ночам в романах.
Однако секс с Брайаном оказался совсем не таким захватывающим, как можно было ожидать. Мэгги подозревала, что все дело в профессии ее жениха. Будучи акушером-гинекологом, Брайан отчасти путал работу с удовольствием.
Их помолвка длилась шесть лет. Столь долгий срок успокаивал и Мэгги, и ее мать, развеивая неизменно возникающие в преддверии заключения брака тревоги. Впрочем, следует сказать, что за все это время Мэгги ни разу не осталась у Брайана на всю ночь.
Она не ожидала, что ей будет так одиноко после смерти матери. Вот уже год, как она жила с постоянным паническим ощущением уходящей, утекающей сквозь пальцы молодости. Ведь Мэгги с детства представляла свою жизнь в ярких красках, а вовсе не в унылых серых тонах, которые предлагала реальность. Она постоянно находилась в подсознательном ожидании чего-то необычного, непредсказуемого. Вместе с тем в последнее время Мэгги стала остро ощущать неизрасходованный потенциал своей женственности. Его следовало как-то реализовать. Она решила начать новую жизнь в спальне, на своей личной территории.
Взгляни правде в глаза, сказала себе Мэгги. Твоя участь решена: быть тебе вечным бухгалтером и женой доктора Брайана Скучнейшего. Вздохнув, она подумала, что, по-видимому, ее женская доля определена раз и навсегда. Равно как и карьера.
Макияж выглядел в зеркале ужасно.
Услышав чьи-то голоса, доносившиеся с улицы, она приблизилась к окну и украдкой выглянула наружу. Там агент ФБР Гарри Джонс, с недавних пор ее новый сосед, разговаривал с каким-то парнем. Оба стояли, прислонившись к автомобилю. До Мэгги донесся мужской смех, затем Джонс, прощаясь, хлопнул собеседника по спине и направился по дорожке к крыльцу своего дома.
Несколько дней назад массивная и показавшаяся несколько даже угрожающей фигура этого нового соседа появилась на пороге дома Мэгги. Пристальный взгляд холодных голубых глаз. Немного настороженный и вместе с тем изучающий взгляд. Короткая стрижка, тонкое лицо. Дымчато-голубые глаза обрамлены темными и удивительно густыми ресницами с загнутыми кончиками. Он был в простой черной рубашке и джинсах.
