Наташа Окли
Грот Посейдона
Ее Королевское Высочество, принцесса Изабелла Нирольская, догадалась по пульсирующим зеленым вспышкам в дальнем углу комнаты для совещаний, что за ней наблюдают.
И ей это не понравилось. Совершенно. Но пи один мускул на ее лице не дрогнул.
Она привыкла к постоянному, пристальному вниманию. Объективы камер нацеливались на нее всякий раз, стоило ей лишь появиться в дверях. Недаром система видеонаблюдения, установленная в ее фамильном замке четырнадцатого века, была значительно сложнее той, которой пользовались у Доминика Винчини. И все равно полного спокойствия не было.
Этот зеленый мигающий свет раздражал ее. Она взглянула на инкрустированный бриллиантами циферблат своих часов.
Сколько еще ей ждать, пока этот сеньор Винчини соизволит появиться?
Хотя не поздно ли теперь думать об этом? Может быть, добиваясь этой встречи, она уже помешала заключению сделки? Слишком рано «высунулась», как сказал бы ее кузен Люка?
Но…
Она хотела добиться этой сделки. Так много было уже вложено усилий и так много времени ушло на то, чтобы вести переговоры с руководством сети отелей Винчини…
И на протяжении всех этих долгих месяцев она ни разу не встретилась с самим синьором Винчини, человеком, который мог принять окончательное решение.
Изабеллу предупреждали, что этого человека невозможно переубедить. Ее попытка может оказаться в лучшем случае бессмысленной, а в худшем…
Черт!
Ей не хотелось думать о неудаче. От того, удастся ли совершить эту сделку, зависело многое, в том числе и ее собственное будущее на Нироли. Изабелла еще раз взглянула на часы. Она даст ему еще пять минут и…
— Ваше Королевское Высочество?
Изабелла обернулась. В дверях стоял тот самый привлекательный мужчина, который проводил ее в эту комнату двадцать минут назад.
— Могу я предложить вам что-то из напитков?
— Нет, спасибо.
— Синьор Винчини интересуется… — мужчина откашлялся, — не могу ли я вам чем-нибудь помочь? Чтобы не отнимать у вас много времени.
Изабелла подняла глаза к зеленому огоньку. Она почему-то была уверена, что синьор Доминик Винчини наблюдает сейчас за ними.
— Я подожду.
— Меня просили передать, что синьор Винчини задерживается на неопределенное время. Он приносит свои извинения и…
— Значит, я буду ждать неопределенное время, — оборвала она его.
Увидев, как нервно заходил кадык мужчины, Изабелла на Миг испытала сочувствие к нему, но не настолько, чтобы отказаться от своего намерения.
Ни к чему было пытаться объяснить этому человеку все тонкости соперничества, существовавшего между Нироли и Монт-Авелланом. Он все равно бы не понял.
Посторонним людям не дано понять, насколько глубоко укоренилось взаимное недоверие на этих островах. Оно существовало уже несколько веков, и, по ее убеждению, этому пора положить конец.
Изабелла положила свой портфель на стол и ловко открыла замок с секретом.
— Не могу ли я попросить стакан воды?
Доминик Винчини нахмурился, когда его сводная сестра уселась на край широкого письменного стола.
— Тебе что-то нужно?
— Поговорить с тобой.
— Я занят, — сказал он, поправляя сдвинутые ею бумаги.
— Ты всегда занят. Но нельзя же заставлять ее ждать вечно. Она никуда не уйдет, пока не поговорит с тобой. Зачем же оттягивать неизбежное?
Речь шла о Ее Королевском Высочестве, принцессе Изабелле Нирольской. Доминик взглянул на монитор охранной системы.
— Это было ее решение — прийти без предварительной договоренности…
— А ты бы никогда не назначил ей встречу, если бы она попросила.
Доминик откинулся на спинку стула.
— Потому что в этом нет необходимости, — спокойно согласился он. — Эдуардо прекрасно может рассказать ей обо всем, что ее интересует.
— Она хочет поговорить с тобой.
— Даже принцессе иногда приходится ждать. В этом нет ничего страшного.
Что такого есть в этой принцессе Изабелле, что все считают, будто он должен немедленно бросить все свои дела? Он устало провел рукой по лицу.
— Ты не могла бы сесть на стул? — проворчал он.
— Нет, если я бы села на стул, ты бы меня и не заметил. А так я знаю, что привлекла к себе твое внимание. — Сильвана внимательно взглянула на брата. — Этот разговор займет у тебя от силы десять минут. Ты же хочешь заняться строительством на Нироли, не правда ли?
— Не особенно.
Она едва не задохнулась от гнева.
— Тебе предлагают девять тысяч двести акров с сорока двумя милями побережья в придачу. Это же фантастическая возможность.
— Надо подумать.
— Черт возьми, ты же говорил, что хочешь этого. Давным-давно. Это грандиозный план. Двенадцать лет назад, когда мы впервые заговорили о том, чтобы построить на Нироли роскошный курорт, никто не думал, что такое возможно. А сейчас ситуация лучше не придумаешь, — продолжала Сильвана. — Казино Люки Фиерецца и оперные сезоны уже привлекают туда нужную нам клиентуру. И тот факт, что Нироли продолжает оставаться монархией, имеет определенную привлекательность. Это то, что вы мечтали сделать с Иоландой.
Вместе. Они собирались сделать это вместе. И на Монт-Авеллане.
— Я считаю это…
— Да ты просто упускаешь из рук невероятный шанс, и я не понимаю, почему. Если мы не воспользуемся этой возможностью, принцесса Изабелла уже в ближайшее время найдет себе кого-то еще.
— Это ее право.
Сильвана не смогла сдержать негодования.
— Эта сделка принесет миллиарды…
— Эта сделка будет стоить миллиардов, — спокойно ответил Доминик.
— О чем ты знал, начиная переговоры.
Он прищурился. Да, он знал это, но речь шла о Нироли. Доводы за и против покупки этой земли носили настолько личный характер, что он не мог бы сказать, какие из них перевесят.
— Так что же изменилось? Ведь не надеешься же ты, что каким-то чудесным образом сможешь расширить площади, которые мы имеем на Монт-Авеллане…
Доминик резко подался вперед. При одном только упоминании о его родном острове в его голове проносились, быстро сменяя друг друга, страшные картины. Это было больно. До сих пор. Он взял ручку и начал нервно крутить ее в руках.
Сильвана закусила губу.
— Извини.
— Ничего.
Ничего? Как он мог сказать такое? Травмирующие душу воспоминания теснились в его голове, свежие и ясные. Он видел языки пламени, лижущие крышу. Слышал крики, даже ощущал едкую горечь в горле.
И чувствовал запах горения… в воздухе, на своей одежде, на своих волосах.
