Ханна Бернард
Снег в середине июля
Река шумела и пенилась.
Мария сидела на берегу и кидала в воду камешки.
Когда под рукой не осталось ни одного подходящего, она сорвала несколько тростинок и попыталась смастерить из них нечто вроде лодочки. Девушка осторожно опустила ее на воду, совсем недалеко от берега, молясь про себя, чтобы она продержалась как можно дольше. Но не тут-то было! Бурлящий поток тут же поглотил ее хрупкое творение.
Это злая река. Неужели ее родители не понимают этого?! А они еще собираются плавать по ней на байдарке!
Мрачные мысли заставили Марию содрогнуться.
Занятия в университете начнутся только через две недели. Две длинных недели, в течение которых ее ожидают ужасающие испытания.
— Эй! Привет!
Мария повернулась и сощурилась от яркого солнечного света. Возле нее стоял Эдди. Он держал руки в карманах и пристально смотрел на нее. Лицо девушки вспыхнуло ярким румянцем.
Привлекательный парень этот Эдди! Очень привлекательный! И смелый. Но для нее староват. Недаром он всегда относился к ней как к младшей сестре, требующей защиты и опеки.
— О, привет! — воскликнула Мария, стараясь скрыть смущение.
— Куда ты запропастилась? Мать с отцом ищут тебя.
— Правда? — Девушка опустила взгляд и вытерла руки о траву. Утром она не надела часы и поэтому совсем забыла о времени. И только сейчас поняла, что ей уже давным-давно пора перекусить. С другой стороны, мысль о ланче перед путешествием вниз по реке показалась ей не такой уж заманчивой.
Так что лучше: поесть и набраться немного сил или остаться голодной и тем самым предотвратить тошноту и, не дай бог, рвоту, которую может спровоцировать страх?
— Ладно. Спасибо, что пришел за мной! Идем.
Мария встала, но перед тем как уйти, обернулась на реку. Какая темная и глубокая вода! Страх, словно клещами, сжал ей сердце. Она сглотнула слюну и поплелась за Эдди к коттеджу. Выбора у нее нет. Ей придется забраться в эту ужасную байдарку и постараться свыкнуться с ролью искательницы приключений.
Должно быть, она редкая трусиха. Все окружающие ее люди считают, что их ждет увлекательная прогулка, от которой останутся лишь самые приятные воспоминания.
Несколько минут они шли молча. Потом Мария подняла глаза и обнаружила, что Эдди внимательно смотрит на нее. Слезы сами собой покатились из ее глаз. Она быстро отвернулась, надеясь, что Эдди ничего не заметил. Однако он тут же остановился и, скрестив руки на груди, спросил:
— Что случилось?
— Ничего. Все в порядке.
Мария тупо смотрела на землю, боясь поднять взгляд. Только бы не расплакаться! — думала она. Тогда-то уж точно он никогда не станет воспринимать ее всерьез.
— Врешь! Ты плачешь. Хочешь я побегу и позову твою маму?
Мария тут же вытерла глаза и отрицательно замотала головой.
— Нет. Прошу тебя, не говори им, что я плакала! Пообещай, что не скажешь.
— Черт возьми! У тебя какие-то проблемы?
— Нет! Со мной все в порядке. Ничего страшного.
— Ничего страшного?! — Его голос звучал недоверчиво. Но вдруг догадка озарила его лицо. — Ты, наверное, плачешь из-за какого-нибудь мальчика?
— Нет!
— Эй, не обижайся, девушки часто влюбляются в твоем возрасте.
— Я не плачу. Правда. Просто… что-то попало в глаз.
Эдди усмехнулся. А потом нахмурился.
— Ну тогда вытри глаза и успокойся, малышка.
— Не называй меня малышкой!
— Но ты и есть малышка. Плачешь, как маленький ребенок.
— Замолчи!
— Держу пари, что у тебя проблемы с мальчиком, — не унимался он.
— Нет у меня никаких проблем с мальчиком, — прошипела она в ответ. — Это все глупая, злая, ужасная река.
Эдди невольно повернулся, чтобы бросить взгляд в сторону реки.
— О чем это ты?
— Я боюсь, — наконец-то призналась Мария. И после этих слов она уже не могла остановиться и выложила все, что у нее наболело на душе: — Вам всем нравится риск, а я терпеть его не могу. Ты и представить себе не можешь, как я боюсь этой проклятой реки. Мне все время чудится, будто я погружаюсь в воду и мне становится нечем дышать… — Она опустилась на колени и уткнулась головой в траву. — Я трусиха, — пробормотала она. Ну вот и все! Теперь Эдди знает ее самый большой секрет.
— Это не так страшно, как тебе кажется, — поторопился заверить ее Эдди. — В случае чего твои родители тут же придут тебе на помощь.
— Я понимаю.
— Не волнуйся. Тебе понравится. Ты ведь уже плавала на плоту. Правда, до этого реки действительно были поспокойнее. Но ведь ты прошла курс необходимых тренировок.
— Да, конечно, но…
— Можешь не сомневаться, мы все прыгнем вслед за тобой, если ты попадешь в беду.
— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Представляешь, я долго смотрела на воду и до сих пор так напугана, что с трудом могу дышать.
Эдди опустился на траву рядом с ней.
— Ну, если ты на самом деле не хочешь плыть с нами, просто скажи своим родителям, что ты боишься. Уверен, они не станут заставлять тебя.
— Нет! — воскликнула она. — Я не стану им говорить. И ты тоже не скажешь им, Эдди! Ты не можешь так со мной поступить! Обещаешь?
— И что же, черт возьми, ты собираешься делать?
— Ничего.
Она не могла ничего сделать. У нее не было выхода.
— Сущий ребенок, — пробормотал Эдди. — Ладно, пошли. Нам нужно вернуться до того, как они начнут всерьез беспокоиться.
Два часа спустя они были на пристани. Родители и Эдди сняли с грузовика байдарки и потащили их к реке. Мария несла весла. По мере того как они приближались к реке, ее ноги становились все тяжелее и тяжелее. Комок в горле затруднял дыхание.
— Вода поднялась высоко, — отметил ее отец, с улыбкой взирая на бушующую реку. — Великолепно! Это будет потрясающая прогулка.
Мария бросила весла на землю и принялась завязывать шнурки на ботинках. Она дрожала от страха, как осиновый лист.
— Кончай паниковать, — раздраженно твердила она себе. — С тобой ничего не случится. Относись к этому, как к простому развлечению!
Неожиданно раздался громкий крик. Мария повернулась и обнаружила, что Эдди стоит, прислонившись к скале, и держится за ногу.
— Что стряслось? — взволнованно спросила Кара, мать Марии.
— Кажется, я вывихнул лодыжку, — выпалил Эдди с гримасой боли. — Проклятье! Похоже, она уже начала опухать.
— Как же ты сподобился подвернуть лодыжку на ровной дороге? — воскликнул отец Марии.
Эдди чуть заметно улыбнулся.
— Да уж, Харлан, что и говорить, постарался на славу.
