Джоди Питт
Под парусом мечты
– Да не волнуйся ты так! Старушка полуслепа и практически глуха. К тому же, когда мы виделись в последний раз, мне было лет двадцать. Люди меняются, знаешь ли. Уверен, моя бабуля не догадается, что ты не ее внук, – убеждал Невилл Ормонд своего друга и адвоката Лестера Вудро.
На днях его бабушке Джулии Пинкстон должно было исполниться восемьдесят лет. Не поздравить человека с подобным юбилеем Невилл не мог. Он считал – причем совершенно справедливо, – что с его стороны это было бы уж слишком большим свинством. О том, что до этого не показывался к самой близкой и вдобавок весьма престарелой родственнице около двенадцати лет, он старался не думать.
Как бы то ни было, сейчас Невилл оказался в трудном положении: нельзя не явиться лично на торжество по случаю столь внушительного события, и в то же время обстоятельства не позволяли ему покинуть Веллингтон. Он должен был предстать перед судом по обвинению в нанесении во время драки тяжких телесных повреждений некоему Джону Пирпайну. До начала слушания дела Невилла Ормонда отпустили под залог. Являясь адвокатом своего давнего, со школьной скамьи, друга, Лестер Вудро не советовал тому отправляться даже в короткое путешествие. В то же время история о пожилой, истосковавшейся по любимому внуку женщине не оставила его равнодушным.
В конце концов друзья решили, что вместо Невилла на торжество отправится Лестер. Оба они были темноволосы, сероглазы, примерно одного роста и комплекции. Оба регулярно посещали гимнастический зал и даже выступали за одну и ту же местную любительскую команду в таком бурно завоевывающем популярность виде спорта, как пляжный волейбол. Кроме того, Лестер Вудро прекрасно знал историю жизни Невилла. Не хуже, чем свою собственную. Поэтому он и согласился оказать другу подобную услугу – ублажить своим присутствием на юбилее тихо угасающую старушку, самым сокровенным желанием которой было повидаться напоследок с единственным и горячо любимым внуком.
Но одно дело рассуждать о предстоящей поездке, находясь в Веллингтоне, и совсем другое – оказаться на месте, перед домом престарелой Джулии Пинкстон.
Едва покинув арендованный автомобиль, Лестер Вудро почувствовал себя самозванцем. А также блудным сыном, возвратившимся домой после двенадцатилетнего отсутствия.
Он оглядел элегантный особняк красного кирпича с белыми ставнями, выглядевший очень ярко на фоне зелени сада. Вдали возвышались холмы, окружавшие подковообразную низину, в которой находилось поместье.
Невилл упоминал о том, что Лестер попадет в весьма красивую местность, и даже использовал данное обстоятельство в качестве аргумента, убеждая друга отправиться вместо него в гости к бабушке. Кому как не Невиллу было знать, что тот давно нуждается в отдыхе.
Впрочем, подействовало на Лестера не это, а угроза друга в случае отказа лично отправиться в расположенный в окрестностях Нейпира дом Джулии Пинкстон, покинув ради этого Веллингтон, что было совершенно недопустимо и грозило весьма неприятными последствиями.
Лестер сокрушенно покачал головой, бормоча:
– Наверное, я совсем свихнулся…
Никому другому, кроме Невилла, ни за что не удалось бы уговорить Лестера на подобное безрассудство, однако они были ближе родных братьев. Вдобавок их внешнее сходство часто заставляло людей думать, что они одной крови.
– Да, старина Невилл, трудно сказать, кто из нас больший дурак, – вновь произнес вполголоса Лестер. – То ли ты – из-за того, что ввязался в ту идиотскую драку, то ли я – из-за того, что согласился на этот обман!
Но ведь нет никакого преступления в том, что ты поможешь другу, словно в ответ пронеслось в его голове. И вообще, ты приехал сюда, чтобы порадовать своим присутствием пожилую даму. Так что пошевеливайся! Довольно стоять столбом, ступай в дом!
Скрипнув зубами, Лестер вынул из багажника дорожную сумку и решительно зашагал к крыльцу.
Игра началась.
Дверь отворилась через пару минут после того, как он нажал на кнопку звонка. На пороге появилась пышная женщина в пестром ситцевом платье. На вид ей было лет сорок пять, в ее коротко стриженных каштановых волосах поблескивали серебристые нити. Она улыбнулась – вежливо, но прохладно.
– Мистер Ормонд?
Судя по тону, женщина вовсе не горела желанием увидеть его здесь. Лестер кивнул.
– Я немного опоздал. Поезд слегка вышел из расписания…
– Да, мы звонили на вокзал.
Он почувствовал за этим какую-то недосказанность. Вероятно, его опоздание произвело в доме Джулии Пинкстон некоторое волнение. Не возникло ли среди здешних обитателей подозрение, что, как уже не раз бывало, в последнюю минуту внучок передумал ехать к бабушке, предпочтя более веселое времяпрепровождение?
Надо было позвонить им из города, запоздало сообразил Лестер. А еще лучше – вообще не ввязываться в эту интригу!
– Простите, мне следовало позвонить… предупредить…
– Да, было бы неплохо, – произнесла женщина со сдержанностью, за которую Лестеру трудно было ее винить.
По-видимому, это была сиделка Джулии Пинкстон, регулярно присылавшая Невиллу письма с просьбой снизойти наконец до визита к бабушке. Вероятно, женщина в самом деле болела душой за свою престарелую подопечную и потому готова была в любую минуту стать горой на защиту чувств пожилой леди.
– Если можно, я бы хотел поскорее увидеться с бабушкой, – произнес Лестер, полагая, что так на его месте поступил бы любой любящий внук.
После этого замечания сиделка, похоже, несколько смягчилась и на ее лице даже возникло выражение, которое с большой натяжкой можно было назвать улыбкой.
– Сначала я покажу вам вашу комнату, а затем сообщу миссис Пинкстон, что вы желаете ее видеть. – Женщина двинулась вперед, жестом пригласив гостя следовать за ней. – Мое имя миссис Адамсон. Я экономка.
– Очень приятно, миссис Адамсон.
Лестер поднялся за ней по ступенькам обширного вестибюля. У него было не так много времени, чтобы как следует осмотреться, однако он заметил, что обстановка представляет собой удачную смесь модерна и старины. По пути им попалось множество напольных керамических ваз, а также украшавших стены картин.
Вообще дом казался очень уютным и приветливым. В нем пахло полировальной жидкостью для мебели и витал дух женского присутствия – иначе Лестер не мог его назвать, – включавший запахи цветов, духов и ароматизированных свечей. Когда-то в его собственном доме тоже ощущались подобные запахи – до тех пор, пока Марианна…
– Вот ваша комната, мистер Ормонд, – произнесла экономка, прервав течение невеселых мыслей Лестера.
