Деклан Харрис, выпрямившись на стуле, прижал ладони к пояснице и наклонился сначала в одну сторону, а затем в другую. Он поморщился оттого, что тугие мускулы болезненно натянулись.
Вздохнув, он оставил попытки расслабиться, скрестил руки на крышке чертежного стола и принялся внимательно смотреть в окно. Летний закат солнца раскрасил Калифорнийское небо переливами: пурпурный цвет сменялся оранжевым и переходил в желто-розовый.
Сколько же людей, размышлял Деклан, из тех, что спешат сейчас в свои дома в этом респектабельном районе Лос-Анжелеса, заметят эти удивительные переливы? Немногие, решил он. Деклан сам с удовольствием прервал бы работу, чтобы полюбоваться закатом хотя бы несколько минут, но у него совершенно не было свободного времени. Ни сегодня, ни вчера, ни в предшествующие дни.
Когда это началось, спросил он себя, эта безумная нехватка времени, это чувство, что каждый день он не успевает закончить то, что закончить необходимо? Как давно стали меняться его интересы? С каких пор его внимание сосредоточилось исключительно на работе, а все другие стороны жизни остались в тени? И сколько прошло уже времени с того момента, как он прервал работу, чтобы полюбоваться заходом солнца?
Боже мой, подумал Деклан, качая головой, если кто-нибудь прочтет его мысли, то обнаружит, что он жалеет себя, а у него не было к тому никакого повода: он упорно работал, доходя до предела своих возможностей, только потому, что сам этого хотел. Он мечтал добиться тех целей, которые поставил перед собой давно. Эти цели становились реальностью, потому что архитекторы Харрис и Купер уже добились значительного успеха, хотя Купера не было в живых. Он умер. Он лежал в могиле вот уже почти два года.
— Я вижу, опять работаешь допоздна, — произнес чей-то голос.
От неожиданности Деклан вздрогнул и повернулся, чтобы через открытую дверь разглядеть человека, стоящего в тускло освещенном коридоре. На какое-то мгновение он решил, что появление этого человека вызвано его воспоминаниями о Джеффе. Фигура в дверном проеме показалась ему необычайно знакомой, но человек вошел в освещенный кабинет, и Деклан с облегчением вздохнул, упрекнув себя в глупости.
— Привет, Билл, — Деклан поздоровался с седоволосым мужчиной.
— Хотя я тоже здесь, но следует все же спросить тебя, почему и ты здесь? Предполагается, что к этому часу ты должен уже на сегодня закончить дела, забыл? Сейчас нужно быть дома, чтобы успеть отдохнуть к утру.
Мужчина медленно пересек кабинет, обставленный дорогой мебелью, и, подойдя к окну размером от пола до потолка, внимательно посмотрел за окно. Последние полоски солнечного света исчезали, смешивая краски.
— Этот город, — сказал Билл, оборачиваясь к Деклану, — ночью уводит всех в другую жизнь. Простодушные люди встречаются со злом, и оно играет на человеческих слабостях.
Он помолчал.
— Впрочем, ты не нуждаешься в проповедях с импровизированной трибуны.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, Билл. Но будь справедлив, я ухожу ночью в этот город так же, как и ты. Каждый человек делает свой выбор. Джефф здорово выпил в ту ночь, когда умер. Он вел свою спортивную машину по дороге вдоль побережья на недозволенно высокой скорости. Не волшебная сила столкнула его и Сюзанну Фэарчайлд с отвесной скалы. Это сделал алкоголь.
— Мой сын мертв, — сказал Билл со вздохом. — Иногда я все еще не могу в это поверить. Если бы он стал врачом, как я того хотел, то он принял бы мою практику и ответственность за жизнь людей и не погубил бы свою собственную жизнь. Я уверен! — он поднял руку. — Джефф говорил мне, что не намерен идти по моим стопам, но я считаю, что если бы он пошел, то был бы сейчас жив.
— Ты не можешь быть в этом уверен. Послушай, давай сменим тему разговора. Если бы да кабы не вернут нам Джеффа, ты сам это прекрасно знаешь.
— Ты прав, извини. Я не часто бываю таким сентиментальным, но потеря единственного сына… Благодаря тебе у меня сейчас есть цель в жизни. После смерти жены я сосредоточил все свое внимание на Джеффе. Тогда Джефф был малышом. А после его смерти я не видел смысла в продолжении своей врачебной практики. К чему мне было сколачивать состояние? Какая польза от наследства, если его некому передать? Но ты помог мне тогда, год назад.
— Да-да, — сказал Деклан, вставая со стула. Он покрутил шеей, пытаясь расслабить болезненно натянутые мускулы. — Хочешь кофе?
— Нет, благодарю. Я зашел, чтобы сообщить тебе то, что меня последнее время очень беспокоит.
— О? — Деклан пересек и налил себе чашку кофе, затем повернулся к Биллу и оперся о маленький бар.
— Ты хорошо знаешь, что я наблюдаю за здоровьем сотрудников шести фирм, размещенных в этом здании. Все пятнадцать человек твоей фирмы «Харрис и Купер» на прошлой неделе успешно прошли медицинский осмотр, за исключением одного человека, занимающего самое высокое положение в фирме.
— Неужели? — Деклан выпил кофе и опустил чашку на стойку бара. — О ком же ты говоришь? Что с ним или с ней?
— Смеешься? Выслушай факты без имени. Слишком уж легко объяснить причину и следствие, когда знаешь личные качества человека. Это мужчина тридцати пяти лет, чей рост шесть футов, а вес без излишка, что-то около ста восьмидесяти фунтов, и у него превосходный тонус мышц. Он не курит и не пьет лишнее. Тем не менее, у этого человека признаки сильного переутомления и стресса.
Деклан оттолкнулся от стойки бара.
— Ну, продолжай же, Билл, — сказал он, прищуривая глаза. — Расскажи мне все обо мне!
— Пожалуй, я должен был бы воздержаться от описания, — сказал Билл. — Теперь держись, Деклан! Ты прав, я говорю о тебе. Ты переживаешь стресс. Ты уже страдаешь от повышенного напряжения мышц, рецидива головных болей и неспособности расслабиться хотя бы настолько, чтобы хорошо выспаться. Ты ешь на ходу и существуешь на одном лишь кофе. Ты начинаешь принимать таблетки, нейтрализующие кислоту, потому что твой желудок протестует против злоупотреблений возможностями организма. Ты не использовал по назначению ни одного выходного дня и несколько недель не посещал спортивный клуб для тренировок, поддерживающих здоровье. Ты в беде, Деклан, и пора что-то предпринять для твоего спасения.
— Кончай, Билл, — сказал Деклан, повышая голос. — Я никогда не говорил тебе о своих головных болях. Я вполне благополучно прошел медицинское обследование, и ты это знаешь.
— Ты прав. За исключением слегка повышенного давления крови все показания прекрасны. Но я заметил в тебе напряжение, которое нарастает. Вот почему я повел тебя на ленч после медицинского осмотра. Мы хорошо поговорили тогда, если ты помнишь.
