Памела Кент
Влюбленные недруги
Каприс с некоторым удивлением рассматривала полуразрушенные кованые ворота, преграждавшие путь на мрачную подъездную аллею. Вот уж чего она никак не ожидала от Феррингфилд-Мэнор, так это столь очевидного упадка. Если верить недвусмысленно выраженному желанию покойного двоюродного дедушки, ей был оставлен значительный доход от процветающего поместья. Она и вообразить себе не могла, что постоянное в течение последних пятидесяти лет место жительства дедушки Джосии окажется настолько запущенным и что там не будет заметно никаких намеков на его якобы приличное состояние.
Но вот ведь, — не просто к большому удивлению, но к полнейшему изумлению новоиспеченной наследницы, — сказать, что в Феррингфилд-Мэнор царила атмосфера заброшенности, значило не сказать ничего.
Таксист, который вез Каприс от станции, должен был бы предупредить ее заранее, а не хмуриться и кусать губы перед воротами поместья.
— Что теперь делать будем? — осведомился он, поворачиваясь на сиденье. — Подъедем прямо к дому?
— Ну разумеется. — Каприс все еще не могла оправиться от шока и выглядела ошеломленной. — Как вы думаете, что я имела в виду, когда просила подбросить меня до Феррингфилд-Мэнор?
Таксист пожал плечами.
— Когда я был здесь в последний раз, тот джентльмен спустил на меня собак, — объяснил он, — хотя я не сделал ничего плохого.
Они все еще стояли перед воротами, и Каприс наконец набралась смелости спросить напрямую.
— Какой джентльмен? — выпалила она. — И по какому поводу вы здесь были?
— Я привез другого джентльмена, у которого было в поместье какое-то дело, — ответил шофер. — Ни один из нас не позволил себе даже ногой ступить за ограду, — добавил он обиженно.
Каприс нахмурила тонкие темные брови.
— Не уверена, что правильно вас поняла, — усомнилась она. — Старый мистер Воган много лет был сильно болен и уж точно не мог спустить на вас собак.
— Старый мистер Воган? — Взглянув на нее через плечо, таксист улыбнулся так, словно решил, будто его пассажирка только что с луны свалилась. — Я говорю о молодом мистере Уинтертоне. Он тогда жил здесь. И думаю, что все еще живет… если только не упаковал вещички и не уехал. — И мстительно добавил; — Если так, то очень надеюсь, что его новая квартира куда как менее комфортабельна, чем этот особняк. А еще я надеюсь, что те его собаки помещены под надлежащий контроль. Лично я, если бы имел такое право, приказал бы их пристрелить… или усыпить!
— А кто он, этот молодой мистер Уинтертон?
Вместо ответа, последовало очередное пожатие плечами.
— Наверное, племянник старого джентльмена. Да он не то чтобы слишком уж молод. Я бы сказал, ему немногим за тридцать.
— И вы говорите, что он жил здесь? Может быть, он и до сих пор здесь живет?
— Мы выясним это, когда доберемся до дома, — недовольно проворчал водитель.
— А чем еще он занимается, кроме того что спускает на людей собак?
— Пьет… как рыба. Да еще за юбками бегает.
— За юбками?
— Ну, за девочками, — презрительно пояснил шофер. — А они нынче довольно коротки, а? Юбки, я имею в виду, не девочки! Попадись на пути одна такая, и это будет небезопасно даже для стреляного воробья вроде меня.
Каприс, опустив взгляд на свою юбку до колен, которая была и прилична, и опрятна, и прекрасно гармонировала с ее отличного покроя и качества пиджаком, решила, что лично ее таксисту опасаться нечего. Но девушку сильно беспокоил этот неизвестный Уинтертон.
— Я совершенно ничего не знаю об этом человеке, живущем в доме, — сказала она. — Я даже никогда не слышала о нем. К тому же я проделала такой долгий путь из Австралии, так не следует ли мне побольше узнать о том, что здесь происходило, а? Мне дали понять, что в поместье есть кто-то вроде сторожа, приглядывающего за домом, и еще его жена… которая, кажется, повариха. Я надеялась, что они могли бы и за мной присматривать, если можно так выразиться.
— Так вы собираетесь здесь жить? — Впервые таксист посмотрел на нее и заинтересованно и удивленно. — Не хотите ли вы сказать, что унаследовали это поместье?
— Да, теперь оно принадлежит мне. — В мягком голосе, произносившем слова без малейшего признака австралийского акцента, прозвучали нотки гордости и удовлетворения.
Брови человека на водительском сиденье изумленно взлетели, он присвистнул:
— Ну, это совсем другое дело, правда?
Несколько мгновений он, улыбаясь, с уважением разглядывал девушку. Она, конечно, была хорошенькой… даже больше чем хорошенькой: мягкие темные волосы, нежная, как говорят, «кровь с молоком» кожа и прекрасные темно-серые глаза. При каждом взмахе ресниц на их кончиках вспыхивал золотистый отблеск, и она уже научилась неплохо пользоваться этим приемом для того, чтобы представить свои глаза в наилучшем свете. Кроме того, как большинство современных женщин, она умела настолько виртуозно пользоваться губной помадой, что ее и без того привлекательный ротик становился неотразимым.
В багажнике были аккуратно уложены ее небольшие, но многочисленные чемоданы, а шофер-то все гадал, что она собирается с ними делать.
— Так вот, если хотите маленький совет: не оставайтесь в доме с этим парнем, — предостерег он ее, уже размышляя, не лучше ли ему вернуться на станцию, прихватив девушку с собой. — Может быть, он и из вашей родни, но я все-таки думаю, что, если вы намереваетесь жить в поместье, так лучше бы вам вышвырнуть его вон. — Таксист многозначительно посмотрел на Каприс и предложил: — Если он еще здесь, не стоит ли мне в честь вашего приезда врезать ему по морде, а?
Каприс весело рассмеялась.
— А как насчет собак? — поинтересовалась она. — Не могли бы вы врезать по морде и собакам, а?
Водитель сразу как-то погрустнел.
— Единственное, чего я боюсь на этом свете, так это собачьих клыков… Особенно больших. — Он с сомнением взглянул на девушку. — Все-таки хотите подъехать к дому?
— Ну разумеется. — Каприс уже начала сомневаться в правильности этого решения, но, не желая демонстрировать свою слабость шоферу, постаралась ответить твердо и убедительно.
Таксист вздохнул и отпустил наконец тормоз, при этом тот тяжко заскрипел, потому что автомобиль был очень старым.
— Ну что ж, не говорите потом, что я вас не предупреждал, — проворчал он, когда они миновали ворота. — Не говорите, что я не ввел вас в курс дела!
Чем ближе они подъезжали к особняку Феррингфилд-Мэнор, тем острее Каприс начинала ощущать уныние этого места. Довольно длинная подъездная аллея без особого успеха отбивалась от полчища сорняков, кустарник, за которым когда-то тщательно следили, теперь благополучно разросся, выпустив свои ветви прямо на дорожку. Высокие деревья, каждое из которых само по себе было прекрасно, еще более усугубляли атмосферу уединенности, пустынности и даже какого-то зловещего затворничества.
