Кэролин Крафт
Правила сближения
Хорошее настроение быстро улетучилось, и, казалось, навсегда. Вроде бы в ресторане снова негромко заиграла музыка, но для Магдалин Фитч сейчас все было неприятно, и даже самая любимая мелодия не смогла бы вернуть ей прежний душевный настрой.
Это был не первый молодой человек, с которым ей приходилось общаться заочно, рассчитывая на дальнейшие отношения, однако еще до его появления в ресторане Магдалин загадала — если парень ей не понравится сразу, она быстро закруглит разговор, извинится, уйдет и еще не скоро решится на следующую попытку. Хватит уже с нее этих мечтаний о высоких отношениях.
Но все оказалось гораздо сложнее.
Когда высокий, крепкий в плечах молодой человек еще только вошел в ресторан, ей показалось, что кроме нее он привлек внимание каждого, кто находился здесь. Магдалин восприняла это за недобрый знак — она не ожидала, что все будет настолько плохо.
Прежде всего: этот мужчина был слишком просто одет для столь изысканного заведения, которое Магдалин выбрала местом первого свидания. До сих пор она не знала его в лицо — общались через Интернет. Даже имени его не знала — молодой человек подписывался как Никки, а под этим ником (Магдалин давно подметила такой вот своеобразный каламбур) могло скрываться любое имя. Договариваясь о встрече, они назвали только приметы, по которым могли бы узнать друг друга. У Никки это был последний номер «Чикаго сантайм» в руках. Эта газета и ввела ее в заблуждение, когда Магдалин представляла себе его образ.
В уютном зальчике, где коротали время офисные и банковские служащие, привыкшие заколачивать немалые шальные деньги, Никки смотрелся чужаком: его аляповатый ковбойский вид входил в явное противоречие с утвердившейся атмосферой ослепительно-ярких и успешных «белых воротничков». Как-то само собой представлялось, какая здесь бывает публика — и удивительно было, почему никто не остановил парня на входе и не потребовал соответствия дресс-коду.
Когда музыканты, игравшие на небольшой эстраде, на время оставили инструменты, чтобы передохнуть и сменить композицию, Магдалин показалось, что вовсе не поэтому смолк джаз. Она видела причину в другом: оркестранты с интересом смотрели на вошедшего — как на клоуна, решившего по собственной инициативе разыграть собравшихся. И официанты не просто так обратили свои взоры на вошедшего, а за ними любопытные гости (некоторые рискуя вывернуть шеи) стали разглядывать очередного посетителя, вызвавшего своим появлением неожиданный переполох. Для всех них он был смешон и несуразен — в этом Магдалин была абсолютно уверена.
Эти люди сейчас казались ей насквозь фальшивыми, двуличными, и внутренне она сопротивлялась их реакции на чужака, но и проявить прекраснодушие к незнакомцу для нее сейчас не представлялось возможным. А потому, когда молодой человек сошел по ступеням и в нерешительности остановился, чтобы оглядеть зал, непреодолимая сила заставила ее отвернуться и вжать голову в плечи. Магдалин поторопилась стянуть с шеи шелковый платок, который должен был служить опознавательным знаком, и спрятала его в сумочку.
Хотя Магдалин Фитч была обыкновенной учительницей младших классов, работала она в частной школе для детей состоятельных родителей. Родители самой Магдалин тоже были не последними людьми — они преподавали в одном из университетов. «Профессорская дочка» — Магдалин четко попадала под это определение. И то, что она сейчас всего лишь учительница и стоит на одной из первых ступеней карьерной лестницы, мало что изменило. Ведь из всех ресторанов, где ей доводилось бывать, Магдалин выбрала именно этот, один из лучших в Чикаго, а не какой-то другой (о чем уже сотню раз пожалела!). Значит, сильна еще в ней привычка красиво жить.
Когда молодой человек двинулся в ее сторону, Магдалин показалось, что он каким-то образом все-таки узнал ее. Она сидела рядом с обнимавшейся парочкой у самого края барной стойки — как раз напротив располагался зеркальный стеллаж, заставленный бутылками, а за ними в мелких повторяющихся отражениях хорошо было видно все, что находилось за ее спиной.
Вскоре Магдалин убедилась, что страхи ее напрасны. Никки направился к другому краю, сел не так уж и далеко от нее, но смотрел куда-то в сторону. Похоже, он и не подозревал, что та, которую он ищет, находится от него рядом по левую руку. Так, по крайней мере, казалось Магдалин. Можно было уйти, но она по-прежнему боялась шевельнуться и привлечь к себе внимание.
Она слышала, как молодой человек заговорил с барменом. Тот в отличие от многих других в ресторане, все еще косившихся на новичка, оказался своим человеком.
— Прохладно у вас, — услышала Магдалин голос, который показался ей приятным.
— Да, на улице сейчас духота, — согласился бармен и спросил: — Желаете выпить?
Молодой человек что-то произнес негромко, и бармен поспешил выполнить заказ, а между делом продолжил беседу:
— Ты, видно, у нас в первый раз?
— В первый. Точно. Наверное, и в последний.
— Чего так? — спросил бармен, и Магдалин услышала, как поданная им рюмка глухо стукнула о столешницу.
Парень не ответил. Боковым зрением она видела характерное движение поднятой руки, объяснявшее возникшую паузу.
— Что, назначила свидание, а не пришла? — догадался бармен.
— Ага. Должны были встретиться… Получается, не пришла. — Молодой человек казался слишком простодушным.
— Да-да, немало я за этой стойкой видел неудавшихся свиданий. Ничего, парень, на твою жизнь еще хватит свободных девушек.
Услышав ответ, Магдалин испугалась, что бармен ненароком для примера укажет на нее. Это было бы, разумеется, некрасиво и невежливо, но вполне ожидаемо от человека его профессии. Но, похоже, бармену не было до нее ни малейшего дела. Он просто поддерживал ни к чему не обязывающий разговор.
Магдалин решила дождаться момента, когда можно будет спокойно встать и уйти. Едва только заметила, что Никки и бармен продолжили беседу, она поднялась и повернулась к двери.
Теперь она могла чуть подробнее разглядеть незнакомца, хотя бы в профиль. У него была неплохая фигура, но лицо совсем не такое, какое представляла Магдалин, пытаясь оживить портрет, набросанный Никки в письмах. Красота, ладно, бог с ней. Но вот хотя бы малейшего обаяния, присущего некоторым мужчинам с грубой внешностью, Магдалин не заметила. Так что в самом главном ее подруга Трикси оказалась не права, когда отправляла Магдалин на свидание и в качестве напутствия заявила, что, например, по ее мнению, даже Бреда Питта нельзя назвать красавчиком.
