Зохра и сама не знала ответа. Она хотела что-то сказать, но Айан сделал уверенный шаг вперед и помахал толпе рукой. Оглушительный людской гул был ему ответным приветствием.
Принц повернулся и посмотрел ей в глаза. Это был взгляд, полный любопытства. Он словно пытался найти ключ к таящейся в ней загадке. Зохра стала ему женой в государственных делах, так было решено изначально. Но сейчас принц Айан смотрел на нее не как на безликую безымянную женщину, на которой был вынужден жениться.
С той минуты это чувство не покидало ее.
Весь день они провели приветствуя народ Дагара. Сотни и тысячи людей проехали огромные расстояния, чтобы увидеть своего принца с его молодой женой. Но настоящим испытанием для Зохры было то, что муж постоянно трогал ее. И по прошествии часа эти прикосновения стали более естественными.
В какой-то момент ей показалось, что они совсем одни. Что нет океана людей, окружающего их, а есть лишь она и он, трепетно держащий ее за руку.
Айан вошел в просторный зал и сел в кресло напротив матери. Отец же сидел во главе старинного обеденного стола. И вновь, как всегда, невидимая хватка сковала его плечи. Свободные движения вдруг стали резкими, неестественными.
Старинный резной стол ручной работы, пестрые дагарские ковры на стенах, изображающие значимые события в истории королевской семьи аль-Шариф, высокие круглые потолки…
Каждый раз, входя в этот зал, принц испытывал чувство, словно его кладут в гробницу. Каждый окружающий предмет давил на него, лишая воздуха.
Не говоря уже о том, что он просто не мог смотреть на родителей. Кивнув им по очереди, принц присел в кресло. Их присутствие было ему тяжелее стальных оков.
Мать спрашивала о том, как он провел день, и получала односложные, короткие ответы.
Ужин королевской семьи. С каждым разом все труднее и труднее. Так было всегда, даже до постигшей их трагедии. Но после возвращения принца стало совсем невыносимо.
— Где принцесса Зохра? — спросил король-отец.
Принц нахмурился.
Они были женаты уже две недели. Две недели бесконечных политических обедов и ужинов, торжественных появлений на публике. Но именно Зохра своим присутствием сглаживала отношения между принцем и окружающим миром. А главное, между ним и его родителями. Да, она была не той женой, что умеет молчать.
Ее вопросы о церемониях и государственных делах, ее попытки сдержать свой крутой нрав и острый язык — впрочем, не всегда успешные — сами по себе стали каждодневным ритуалом. Сейчас король спросил, где принцесса Зохра. Знал бы он, как принцу не хватает ее рядом.
— Принцесса Зохра заканчивает свадебный ритуал и через минуту будет с нами, — ответила королева Фатима.
Снова неуютное молчание. Айан переминался в кресле, не в силах оставаться с ними ни секундой дольше.
— Можем мы начать ужин? — спросил он.
— Нет, — отрезала мать. Столь резкий ответ означал, что она полностью вошла в королевский образ. Сколько он помнил себя, свою сестру и брата, это всегда раздражало их больше всего.
Не меньше десяти слуг одновременно вошли в зал. Они несли к столу пустые стеклянные бокалы и миниатюрные ложечки.
Откинувшись на спинку кресла, Айан обратился к матери. Алчное любопытство съедало его, пальцы беспокойно бегали по подлокотникам.
— Что за ритуал, мама?
— Каждая невеста в семье аль-Шариф должна приготовить десерт для семьи, — недовольно отвечала королева. — Не знаю как, но Зохра оттянула этот момент до последнего.
Айан ухмыльнулся. Он представил, в какой ярости сейчас пребывает его жена.
— Но почему вся дворцовая прислуга здесь?
Королева взглянула на вход в зал, линии ее губ вытянулись в тугую ровную линию.
— Прислуга желает отведать десерт вместе с нами, принц Айан. Это вековая традиция, означающая, что не только мы, но и слуги приняли избранницу в нашем дворце.
Принц Айан откашлялся. Он понятия не имел, умеет ли сийадская принцесса готовить. Любопытство и раздражение одновременно снедали его. Следующие два часа обещают много интересного.
Зазвучали фанфары, и в зал вошла Зохра. Взбудораженная армия прислуги проследовала за ней к столу. Заметив волнение в ее взгляде и тонкую пленку пота на лбу, Айан вдруг почувствовал свою ответственность. Он понял, что значит выражение ее лица. Молодая принцесса была готова провалиться сквозь землю, только бы не находиться сейчас здесь. В руках она несла старинную серебряную чашу. Помнится, принц видел ее когда-то в детстве. Позади такие же чаши несли повара. Но если Зохра направлялась к столу, то повара принялись расставлять чаши вдоль длинных диванов, где ожидала остальная прислуга.
Оглушительную тишину нарушил звонкий голос королевы:
— Принцесса Зохра, поставь чашу перед принцем Айаном.
Нежелание Зохры повиноваться явственно читалось на ее лице. И все же она сделала, что от нее просили. Из чаши доносился запах чего-то сладкого и… пережаренного.
Айан заглянул внутрь. Увидев содержимое, он ахнул. Тот же звук изумления издала и королева, в то время как король закашлялся. На дне чаши лежало коричневое нечто, совсем не похожее ни на один из известных десертов.
Как ни странно, но принц ощутил, что гора упала с его плеч. Он поднял голову и посмотрел на мать. Лицо королевы было нахмурено. Казалось, содержимое чаши повергло ее в шок. Айан едва сдерживал себя, чтобы не расхохотаться.
Отовсюду доносился неясный шепот. Странный десерт удивил прислугу не меньше, чем королеву. Не в силах бороться с собой, Айан посмотрел на Зохру. Их взгляды встретились.
— Что же это, принцесса? — спросил он.
Злобы в карих глазах Зохры хватило бы, чтобы испепелить весь этот зал вместе с гостями.
— Это халва, принц Айан.
Угроза в ее голосе не осталась незамеченной.
— Хотите сказать, что это морковь с орешками? — уточнил принц.
— Именно так.
Поудобнее устроившись в кресле, Айан посмотрел на отца, сидящего во главе стола. Увидев недовольство в глазах старика и его искривленный от возмущения рот, Айан потерял самообладание.
И рассмеялся.
Он хохотал так, что все тело его сотрясалось. Из глаз принца текли слезы, живот скрутило. Но он был не в силах остановиться. Казалось, его тело давно забыло, как смеяться. Все вокруг, в том числе и король с королевой, смотрели на хохочущего принца сначала в изумлении. Но потом и каждый из них оказался не в силах сдержать невольный смешок.
Каждый раз, когда принц смотрел на отца, это начиналось снова. Вытирая обильные слезы, он пытался что-то сказать, но получалось с трудом.
