– Мы не друзья, мы практически незнакомы.
– Рэйчел…
По крайней мере, он помнит, с кем находится, подумала она не без сарказма.
Бросив полотенце на кремовое покрывало, она быстро справилась с золотыми запонками и застежкой, закреплявшей галстук. Когда она потянула за мокрую плотную ткань, его руки тяжело упали ей на плечи, Мэтт качнулся вперед, и влажная грудь прижалась к ее телу.
– Что вы делаете?!
– Комната качается, – пробормотал он, крепче ухватываясь за нее.
– Это не комната, а ваша голова.
– Болит.
– Что, ваша голова? Вы ударились, когда упали? – Рэйчел со страхом подумала, что, падая, он мог получить сотрясение мозга. Она пробежала пальцами по его голове, но не нашла ни шишек, ни ран.
– Не там. – Он взял ее руку и прижал ко лбу. – Вот тут. – Он удовлетворенно вздохнул. – Так хорошо. Приятно. Такая прохладная рука.
Рэйчел заволновалась: на самом деле руки у нее были довольно горячие. По-видимому, у него лихорадка.
– У вас есть какие-нибудь пилюли или болеутоляющее?
– Врач говорит, что ничего не нужно. Это не грипп, а простуда. Ненавижу таблетки. Никогда их не принимаю. – Он вздрогнул, глаза закрылись, а голос стал хриплым. – Они не снимают боль, а только причиняют ее. Так умерла Ли. Слишком много проклятых таблеток.
– Вы мне так и сказали, – произнесла Рэйчел обыденным тоном.
– Она не должна была этого делать. Я любил ее.
– Конечно, любили, – согласилась Рэйчел. Его рука скользнула вниз и легла на изгиб её спины.
Рэйчел немедленно отодвинулась.
– Вы можете сами снять рубашку, – сказала она намеренно резким тоном.
Глаза у него расширились, и он прошелся взглядом по мерцающему белым шелком платью.
– Нет, не могу, – произнес он тем же плывущим голосом и беспомощно пожал плечами.
Мускулы на груди интригующе задвигались.
«Трапециевидные, дельтовидные, пекторальные мышцы…» – начала перечислять про себя Рэйчел, стараясь отвлечься на физиологические особенности и не видеть дьявольски привлекательного мужчину. Он наблюдал за ней сквозь ресницы, и Рэйчел внезапно поняла, что, будь Мэттью пьян или болен, он все равно остается настоящим мужчиной.
«Будь осторожна, Рэйчел…»
Внезапно он улыбнулся, и эта умоляющая улыбка заставила ее затрепетать.
– … мне холодно.
Рэйчел немедленно почувствовала себя виноватой.
– Минуту назад вам было жарко, – запротестовала она.
Он драматически вздрогнул, и она сдалась.
Рэйчел старалась не замечать стрел запретного удовольствия, пронзавших ее, когда она взяла толстое персиковое полотенце и стала энергично растирать Мэтта. Ее опытные пальцы почувствовали, как начали расслабляться напряженные мускулы. Рэйчел тщательно протерла волосы, затем занялась спиной и плечами. Мэттью вздохнул, изогнулся и задвигал лопатками, мурлыкая, как огромный кот.
– Мне нравится, когда меня растирают, – сообщил он.
– Это любит большинство людей. Растирание стимулирует доступ крови к коже, что помогает выводить токсины на клеточном уровне, – отчеканила Рэйчел.
– Здесь тоже приятно. – Он подтянул смятое полотенце к животу, который был уже абсолютно сухим.
Рэйчел выпустила ткань из рук, и Мэттью рухнул на бок, стукнувшись об изголовье. Внезапно он снова уселся на кровати, полотенце свалилось на хлюпающие туфли.
– Так вы оставите мокрые пятна на покрывале, – рассердилась она, вздохнула и встала на колени, чтобы стащить с его ног когда-то великолепные ботинки.
Ступни его были длинными и прямыми. Он поджал их и стал поглаживать ее обтянутые шелком колени. Рэйчел оттолкнула руки Мэтта и выжидательно взглянула на него.
– Надо было позвать на помощь мужчину, – пробормотала она.
Он немедленно сжался.
– Нет, больше никого, только ты.
Она сделала глубокий вдох и протянула руку к поясу брюк. То, что они застегивались на крохотные пуговки, оказалось для нее неожиданностью. Она героически боролась с застежкой, чувствуя, что ее мягкие прикосновения действуют на него оживляюще. Она услышала горловой стон и чуть не вывалилась из платья, когда Риордан сомкнул ладони на ее склоненной голове и стал мягко массировать нежную чувствительную кожу висков.
– Мэтт!
Его пальцы сжались сильнее.
– О, Рэйчел…
– Этот страстный выдох заставил ее поспешить, и, как только последняя пуговица поддалась, она вскочила на ноги и сдернула мокрые брюки резким, нервным движением. Риордан рухнул навзничь и растянулся на кровати.
Его белое дорогое белье, намокнув, стало почти прозрачным, и картина явного мужского возбуждения отпечаталась у Рэйчел в мозгу за те несколько секунд, которые потребовались, чтобы набросить ему на бедра полотенце.
Если Рэйчел думала, что самая неловкая часть задачи окончена, то она ошиблась. Освобожденный от одежды, Мэттью почувствовал приступ активности и решил, что Меррилин рассердится за то, что они пропустили ужин. Потребовались уговоры, а также некоторые приемы самозащиты, чтобы предотвратить его побег в раздетом виде из гостевого домика ради извинении перед гостями.
Отказавшись от мысли сунуть его под душ, Рэйчел попыталась уговорить его прилечь и отдохнуть, пока не привезут смену одежды. Она надеялась, что, как только голова его коснется подушки, он уснет. Она вновь приволокла Мэтта на кровать, откинула покрывало и предложила сделать массаж. Но когда она встала около него на колени и попыталась перевернуть его на живот, он начал сопротивляться.
– Я хочу смотреть, – сказал он хрипло. – Меня никогда раньше не массировали. – Он положил ее руку себе на грудь, прикрыл обеими ладонями и прижал к своему быстро колотившемуся сердцу. – Какие у тебя большие руки.
– Так удобнее хлопнуть по физиономии, – резко ответила она.
Его глаза сверкнули невинным любопытством.
– Смотри, – прошептал он, прикладывая ее пальцы к своим, – у нас одинаковый размер.
– Нет, – не согласилась она, – я выше, сильнее и стройнее тебя.
Но не умнее. Его мгновенная улыбка была единственным предостережением, которое она уловила, прежде чем он резко притянул ее к груди, блокировал ей ноги и перекатился вместе с ней так, что Рэйчел оказалась придавленной его телом, а руки – прижатыми по обеим сторонам головы. Она не смогла подавить паническую дрожь, однако почти мгновенно поняла, что, какую бы прыть ни проявлял Мэттью Риордан, его заторможенные алкоголем движения не были способны причинить ей физический вред. Реальной оказалась куда более серьезная опасность.
– Что ты делаешь? – прошипела она, когда Мэттью медленно задвигал бедрами, прижатыми к ее животу, и издал легкий стон.
