Однако ее одолевало любопытство. Впервые ей представилась возможность увидеть внутренние покои дворца. До сих пор она входила во дворец и бальный зал только через служебный вход. Принц шел впереди, не оглядываясь. Они пересекли вестибюль, поразивший ее великолепием: полы итальянского мрамора, вазы с живыми цветами в нишах стен, высокие арочные окна, картины. Она узнала работу Моне — репродукция этого пейзажа украшала ее скромную комнату.
Через распахнутые французские стеклянные двери они вышли во внутренний дворик. Несмотря на недавнюю обиду, Мередит не сдержала вздоха восхищения. Сложенные из старого камня стены были увиты виноградом. Из каменной пасти льва глубоко в нише журчала хрустальная струйка воды. Разноцветные бабочки кружили над первыми весенними цветами. Слабый ветерок наполнял воздух ароматом лилий.
Маленький столик на чугунных ножках под белой льняной скатертью был приготовлен для чая и накрыт на две персоны. В центре стояла ваза с гортензиями. На сервировочной тележке красовался запотевший хрустальный графин с лимонадом и серебряный поднос с маленькими пирожными.
— Это вы заказали? — с изумлением спросила она, проглотив готовое сорваться с языка «Для меня?».
Мередит почувствовала, что ее крепость берут в осаду. В детстве она разыгрывала сцены чаепития, накрывая черепками столик для единственного компаньона — любимого потертого плюшевого мишки, подаренного ей, дочери уборщицы, богатой девочкой.
На сей раз ее компаньон был не столь безобиден.
— Садитесь, — приказал Кернан.
У нее не было сил протестовать. Она села. Он тоже. Налил лимонада в два хрустальных бокала.
Мередит сделала маленький глоток и едва воздержалась от комментария — лимонад оказался натуральным. Откуда принцу было знать, что в ее мире прохладительные напитки готовят из порошка?
— Возьмите пирожное, — предложил он.
Гордость требовала отказаться, но голодный ребенок, которым она была когда-то, с вожделением смотрел на угощение, стараясь представить вкус каждого деликатеса. Она выбрала маленькое воздушное кремовое чудо, похожее на лебедя. Ей хотелось бы рассмотреть его получше, чтобы оценить волшебное искусство кондитера, но она боялась выказать свой восторг.
Мередит откусила кусочек. Наверное, Кернан нарочно ждал этого момента наслаждения, чтобы наконец заговорить.
— Что же, — сказал он сурово, — поговорим о вращении бедрами?
Кремовое пирожное окончательно сломало сопротивление, поэтому Мередит не ответила. Вместо этого она слизнула завиток взбитых сливок с лебединого крыла, покрытого сахарной глазурью.
На секунду принц замер, потом моргнул и отвел глаза. Голос звучал уже не так сурово, когда он снова заговорил.
— Не буду вращать бедрами, — заявил он. — Ни сегодня, ни завтра, никогда.
Его запал совершенно испарился, когда она слизнула оставшуюся на губах каплю сливок. В этот момент Кернан просто забыл, о чем говорил.
— Я почти уверена, что мне не приходилось есть ничего вкуснее, — рассеянно заметила она. — Извините, что вы сказали?
Он подвинул ей поднос.
— Не помню.
Следовало, вероятно, ограничиться одним пирожным, но маленькая девочка внутри Мередит, довольствовавшаяся содовыми крекерами, взвыла при попытке молодой женщины взять себя в руки.
Мередит пошла на компромисс и выбрала крошечное шоколадное печенье. Она не сомневалась: Кернан придумал все это, чтобы подкупить ее, заставить поступить по-своему.
— Мы говорили что-то о вращении, — напомнила она.
Печенье было таким нежным, что грозило рассыпаться в пальцах. Мередит откусила половинку, закрыла глаза и постаралась сдержать стон наслаждения.
— Разве? — переспросил он голосом мученика.
— Мне показалось. — Она открыла глаза и лизнула руку там, где растаял шоколад. — Фантастика. Вы должны попробовать.
Он схватил печенье, кинул в рот и проглотил с непозволительной поспешностью, которой она не ожидала от принца. Он был сильно взволнован.
— Может быть, в них добавляют наркотик? — спросила Мередит.
— Я задавал себе тот же вопрос, потому что никак не могу сосредоточиться на…
— Вращении, — подсказала она, не сводя глаз с подноса. — Не беспокойтесь. Это не так важно, как мне казалось. Придумаем что-нибудь более подходящее для вас.
Он улыбнулся.
— Никогда бы не подумал, что вы сладкоежка.
Мередит поняла, что не способна устоять против сочетания его улыбки, красноречивых взглядов и подноса с пирожными.
— Забудем о вращении, — заключила она. — Конечно, номер имел бы бешеный успех, но, если это против вашей природы, мы откажемся от провокационного элемента.
— Попробуйте еще пирожное.
Он хочет подсластить горечь поражения — ведь она согласилась на его условие. Нельзя позволить ему манипулировать.
— Которое?
— Вы на него смотрите.
— Пожалуй, откажусь, — сказала она нерешительно.
— Вы меня разочаруете.
— В таком случае согласна, — сказала она с облегчением и взяла с подноса вишенку в шоколаде. — Вы всегда так едите?
— Нет, — ответил он с заметной хрипотцой. — Не часто.
— Жаль.
За стеной уютного дворика она услышала приближающийся стук подков по брусчатке.
— Ну вот, — сказал принц с плохо скрываемым облегчением и быстро поднялся. — Время верховой прогулки. Оставайтесь здесь сколько хотите, погуляйте по саду. Увидимся завтра.
Не вопрос и не предложение — королевский приказ. Нравится ей или нет, но на сегодняшний день он покончил с танцами. Принц открыл тяжелую деревянную дверь в глубокой арке стены и вышел.
«Сделай что-нибудь», — скомандовала себе Мередит, взяла с подноса кусок сливочного тортика и целиком запихнула в рот. Стыдя себя за трусость, вскочила со стула и бросилась за принцем. Он должен знать, что время для них сейчас решающий фактор. Если он едет на прогулку сегодня, то завтра им придется работать еще больше. Она пошла на уступку, но это не означает, что ее можно купить за улыбку и чай в саду и что он может делать что вздумается.
Она вылетела из дворика и оказалась на главной аллее дворца. Мередит остановилась, пораженная торжественной красотой парадного фасада. В центре просторной площади высоко взметались струи фонтана перед статуей короля — деда принца Кернана — на вздыбленном боевом коне.
Дворец располагался на вершине высокого холма, откуда открывался захватывающий вид на зеленую долину острова. Неподалеку виднелись фермы с домиками под красной черепицей, засеянные поля и пастбища с пасущимися стадами. За ними громоздились высокие серые силуэты столицы Чатема, а дальше простиралось бескрайнее синее море.
