— Боюсь, что нет, — мягко засмеялась Юнис. — Я никогда не хотела быть суперсыщиком или одной из покинутых подружек мистера Бонда.
— Я тоже.
Джанис аккуратно расправила юбку и медленно направилась в библиотечный отдел. Сев за стол, она начала разбирать списки читателей, но внезапно хихикнула и на удивление весело, что не соответствовало ее характеру, воскликнула:
— Но только представь себе — высокий, темноволосый красавец незнакомец неожиданно встречает тебя и увлекает за собой в смертельную опасность! Разве не захватывающе?
— Я довольно подозрительна к высоким, темноволосым, красивым незнакомцам и совершенно не питаю интереса к смертельным опасностям, — рассудительно ответила Юнис, убирая на полку томик поэм Суинберна, который кто-то из покупателей оставил на прилавке.
Джанис покраснела и робко сказала:
— О, прости, Юнис, что я упомянула смертельную опасность, зная, как ты беспокоишься о своей бедной маме. Надеюсь, она скоро поправится.
— Не знаю, Джанис. Правда, не знаю. Когда плохое сердце, ни в чем нельзя быть уверенным. Доктор Эндикотт сказал, что у нее плохое кровообращение к тому же. Маме придется остаться в клинике, пока ей не станет лучше. Но спасибо за твое пожелание. Вы с миссис Мэдден всегда так внимательны и чутки. Я вам очень благодарна. — Юнис вздохнула.
— Ты часто видишься с ней, Юнис?
— Да, раза три в неделю. Там разрешаются частые посещения. Я бы могла ходить к ней и каждый день, но ей противопоказано лишнее волнение. Я так скучаю по ней.
— Я знаю, как плохо быть вдали от того, о ком беспокоишься, — тихо и задумчиво сказала Джанис. Она вновь занялась алфавитными списками, быстро делая карандашом пометки на листе бумаги.
Юнис убедилась, что все книги аккуратно расставлены по местам, и взглянула на часы на стене. Стрелки показывали без десяти минут пять.
— Вот и все! — победоносно воскликнула Джанис. — Шесть человек держат Флемминга недели по две. Сначала я им позвоню. Но это завтра, а теперь можно закрываться. Что скажешь, Юнис? Вечером ты опять пойдешь навестить свою маму?
Юнис покачала головой:
— Нет, в пятницу. Отнесу ей цветы от миссис Мэдден. Скорее всего, сирень, если смогу найти. Мама ее любит.
— Может, она хотела бы почитать что-нибудь? Любовные романы или детективы? — предложила Джанис.
— Ей больше нравятся исторические романы, — с грустной улыбкой ответила Юнис. — Но обязательно содержательные. Например, такие, как в серии «Человек железной воли» Джулса Ромейна.
— Я не читала, — призналась Джанис. — Знаешь, Юнис, я начала замечать, как меняются вкусы читателей. И это здорово. Я не устаю повторять миссис Мэдден, что, несмотря на свою молодость, ты знаешь книги гораздо лучше, чем я.
— Не льсти мне, Джанис. Ты здесь работаешь почти десять лет и отлично знаешь весь ассортимент.
— Знаю, но что внутри — нет. Во всяком случае, так досконально, как ты. Это факт. Разве ты не замечала, как я подхожу послушать, о чем ты говоришь с покупателями, когда обсуждаешь с ними книги? Мне интересно, и я уже многому у тебя научилась. Ладно, давай закрывать. О боже, там еще один покупатель! Надо же ему было дождаться последней минуты!
Действительно, маленький колокольчик над дверью звякнул, объявляя о его появлении. Юнис быстро кивнула Джанис, дав знать, что сама обслужит его.
Вошедший был высокий, черноволосый, с высоким умным лбом. Он почти презрительно огляделся вокруг, поджал губы и остановился, ожидая, когда к нему почтительно подойдут. Затем одной рукой в перчатке снял шляпу, а другую сунул в карман легкого пальто.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр? — спросила Юнис, подходя к нему.
— Э-э-э… возможно, мисс. Прошу прощения, что побеспокоил вас почти перед закрытием. Но я не займу много времени. Может, у вас и нет того, что мне нужно.
— У нас, сэр, очень хороший ассортимент как публицистической, так и биографической литературы. Есть научные книги, беллетристика. Если того, что вам нужно, еще нет в продаже, мы сможем заказать для вас, и вы получите книгу через пару дней. Так что же вы ищете?
— Что-нибудь об Оливере Кромвеле. Я хотел бы хорошенько узнать о нем и о том периоде истории.
В глубине магазина Джанис, которая уже успела надеть шляпу и пальто, воздела глаза к потолку. Бесцельные покупатели, как этот, могли отнять очень много времени.
— Дайте подумать… — Юнис сосредоточенно нахмурилась. — Это период войны между Карлом I и Кромвелем, примерно 1642 год.
— Боже правый! Да вы прекрасно осведомлены, мисс! — Черноволосый покупатель прищурился, со слабым интересом разглядывая девушку.
— Это все, что я помню из уроков истории в школе, сэр. Если память мне не изменяет, в 1642 году король поднял свой штандарт в Ноттингеме и встал во главе армии, а парламент занял Лондон, и Кромвель принял командование армией парламента.
— Вы правы, мисс. Но мне не хотелось бы вас задерживать после закрытия.
— Я могу задержаться, сэр. — Она повернулась к Джанис: — Джанис, почему бы тебе не пойти домой? Я сама все закрою.
Джанис просияла:
— Правда, Юнис? Мы с тетей собирались сегодня вечером в кино и…
— Конечно, иди, я закрою. А завтра утром приду пораньше с ключами, — заверила ее Юнис.
— Ты ангел! Я отплачу тебе за это когда-нибудь. Ладно, Юнис, до завтра. До свидания, сэр. — Джанис удостоила высокого мужчину кивком и приятной улыбкой, и колокольчик на двери звякнул, оповещая о ее уходе.
— Значит, вас зовут Юнис? Очень необычное имя. Не помню, чтобы я слышал его с тех пор, как прочитал в детстве «Камо грядеши».
Покупатель улыбнулся, утратив при этом нетерпеливо-высокомерный вид, и Юнис подумала, что, когда улыбается, он выглядит как мальчишка.
— Да, я тоже помню. Она была рабыней Петрония и не хотела, чтобы ее забрали от него, так, кажется?
— У вас удивительная память на книги. Это, без сомнения, объясняет, почему вы работаете здесь. О, простите, я сказал, что не задержу вас надолго. Вы, вероятно, хотите поскорее уйти домой, как и другая девушка.
— Все в порядке, сэр, — печально улыбнувшись, заверила его Юнис. — У меня на вечер, в отличие от Джанис, ничего не намечено.
— Очень любезно с вашей стороны. Я чувствую, что вы любите книги и покупателей, в них нуждающихся, гораздо больше, чем ваша подружка, которая только что ушла. Но я могу прийти завтра, если вас это больше устроит.
— Давайте приступим к поискам, сэр. Позвольте мне только посмотреть, что у нас есть… Вот роман о нем и его биография. Думаю, в биографии значительно больше исторических сведений.
— Да, конечно. Все, что я о нем помню со школы — это то, что его называли Железнобоким. Когда он умер, разразился сильнейший шторм, и суеверные люди говорили, что это дьявол заявляет свои права на его душу.
