И пусть ее любовь останется безответной, пусть Виктор никогда не узнает о бушующем в ее душе пламени страсти — Людмила была счастлива.
Схватив сотовый, она набрала номер Марины. Просто необходимо было поделиться с сестрой, с самым близким человеком.
Маринка не спешила откликаться на звонок. Насчитав двенадцать гудков, Люда отсоединилась.
Приняла душ, легла, укрылась пуховым одеялом и… предалась мечтам. Эх, как же все-таки приятно, лежа на мягкой постели, представлять себя в крепких объятиях любимого человека. Для Людмилы подобного рода фантазии были в новинку.
Сон постепенно затягивал Алимову в туманную пучину, и Людмиле показалось, что она даже успела увидеть первое сновидение, когда дверная ручка быстро задергалась. Вздрогнув, Алимова вскочила с кровати и подбежала к двери.
В коридоре, прижимая к груди куклу, Нина пискнула:
— Мне приснился страшный сон. Я боюсь спать одна в комнате, можно лечь с тобой?
— Заходи.
Ниночка положила голову на вторую подушку и попросила рассказать сказку.
— Только чтобы там обязательно была принцесса, — попросила она, — и злая ведьма, которая в конце умрет.
Вспомнив отличную чешскую сказку, полностью отвечающую требованиям Нины, Алимова зевнула.
Двадцать минут спустя, когда уже и ведьма умерла, и принцесса вышла замуж за красавца принца, Людмила не без радости возвестила:
— Конец.
Но Ниночку такой расклад совершенно не удовлетворил.
— Расскажи еще одну.
— Нин, уже поздно, давай спать.
— Я не засну без сказки.
— Тогда слушай короткую, про ежа и зайца. А потом сразу спать, договорились?
— Угу.
Утром Люда проснулась от недовольного возгласа Ниночки.
— Если будешь себя плохо вести, папа поставит в угол, — выговаривал ребенок кукле, сидя на полу.
— Нин, почему не спишь, еще рано?
— Я всегда так встаю. Бабуля говорит, я жаварунок.
— Жаворонок.
— Да, а Оксанка сова. Папа тоже жаворонок, а ты?
— Когда как. — Людмила прошла в ванную комнату, облачилась в джинсы и блузку и в компании Нины вышла из спальни.
В коридоре они столкнулись с растерянной Аллой Леонидовной.
— Ах вот ты где, — набросилась она на внучку. — Почему не у себя в комнате?
— Я была у Люси.
— У тебя есть собственная спальня, я неоднократно повторяла: каждый человек должен спать в своей кровати.
— Алла Леонидовна, присутствие Нины не доставило мне абсолютно никаких хлопот. Мы отлично уместились.
— Вы, похоже, меня не поняли, Людмила. Я категорически против, чтобы дети спали вместе со взрослыми. Вам, как педагогу, должно быть прекрасно известно — это неправильно. С ранних лет я приучала Нинку спать одну, не позволяла бегать к отцу или Оксанке. Не позволю и теперь.
— Ей всего четыре года.
— Ей уже четыре года! Не беспомощный младенец, нуждающийся в постоянной опеке. С пеленок дети должны быть приучены к самостоятельности. Я воспитывала Виктора только так и не иначе. Требую того же и от вас. Надеюсь, вы примете к сведению мои замечания, Людмила, и учтете их на будущее.
Алимова посчитала за лучшее промолчать.
— Оксана уже встала. Скажите ей, пусть поторопится и спускается завтракать. И ради бога, напомните, чтобы сложила в портфель необходимые учебники.
Взяв Нину за руку, Алла Леонидовна пошла в противоположную от Ксюшиной спальни комнату.
Вечером в пятницу, после ужина, Людмила собиралась домой. В гостиной Ниночка прицепилась к ней и не желала отпускать Алимову:
— Люся, останься с нами.
Оксана исподлобья наблюдала за сестрой. Алла Леонидовна делала вид, что не замечает никого вокруг.
— Нин, я приеду через два дня.
— Не хочу через два дня. Останься с нами на выходные.
— Нина, — не выдержала бабушка, — отпусти Людмилу и сядь в кресло.
— Нет.
Алла встала. Отчитать внучку она не успела — в гостиную вошел Виктор.
— Папка! — Оксана бросилась к отцу.
— Привет всем, — поздоровался Леонтьев, — почему я слышу плач моей принцессы?
Нина уткнулась лицом в юбку Алимовой.
— Нинка ее не отпускает, — буркнула Ксюша.
Всю неделю, которую Люда провела в особняке Леонтьевых, девочка ни в какую не желала называть няню по имени. Она обращалась к ней как угодно, только не как полагается. Главным образом Людмила слышала от Ксюши не очень теплое «Эй!».
— Нинок, смотри, что я тебе купил. — Виктор протянул дочери плюшевого зайца.
Алла Леонидовна хмыкнула:
— Людмила, до воскресенья. Олег уже ждет, он довезет вас до метро.
— Как до метро? — Виктор вопросительно посмотрел на мать. — Олег довезет Милу до самого дома.
— Витя, у нас с Людмилой изначально был договор: по пятницам Олег довозит ее до метро, в воскресенье встречает у метро.
— И все же нашему шоферу не составит труда прокатиться в Москву.
— А какой смысл простаивать в пробках, когда на метро можно добраться в два раза быстрее?
Поцеловав Нину в пухлую щечку, Люда пересекла гостиную и весело сказала:
— Алла Леонидовна права, я прекрасно доеду на метро.
Но Виктор был непреклонен. Достав сотовый, он, к большому неудовольствию матери, позвонил Олегу и дал четкое распоряжение доставить госпожу Алимову до самого подъезда.
* * *
Дома Людмиле устроили настоящий допрос с пристрастием.
— Людка, не тяни кота за хвост, мне из тебя слова клещами вытаскивать? Рассказывай, как обосновалась за городом. Что собой представляют хозяева?
— Шестидесятилетняя мать, чем-то отдаленно напоминает нашу тетю Зину — характер далеко не сахар. Виктор Леонтьев — бизнесмен. И две девочки: Нина и Ксения.
— Дети, наверное, избалованы до неприличия? Хотя… чему удивляться, все они там на головах ходят. Детки богатеньких родителей — это особая статья: подай-принеси.
— Ничего подобного, Ниночка, например, меня сегодня домой не отпускала. Такая красивая девчушка — как картинка.
Валентина Федоровна понизила голос до шепота:
— Я так понимаю, ты решила там надолго осесть?
— Судя по всему, да.
Ответ явно пришелся матери не по душе.
— А ты хорошо подумала, прежде чем сделать окончательные выводы? Людка, задай сама себе вопрос: надо ли тебе все это?
— Что ты имеешь в виду под словосочетанием «все это»?
— Находясь постоянно в доме, ты лишаешься возможности бывать на людях. Добровольно заточишь себя в четырех стенах вместе с детьми — и прощай свобода.
— Можно подумать, когда она в саду работала, каждый вечер на дискотеки бегала, — протянула Марина, обменявшись с Людмилой понимающими взглядами.
