Ознакомительная версия.
— Если бы ты кричал на меня, как тогда, когда мы встретились в первый раз, я могла бы не поддаться твоему обаянию.
— Ты тоже не была со мной ласкова.
Эмбер поняла, что может покраснеть еще сильнее.
— Ты меня спровоцировал.
— Мы можем остановиться на том, что стоим друг друга, — предложил он.
Она вздохнула:
— Возможно. Но я хочу, чтобы ты знал: обычно я не прыгаю в постель к мужчинам, которых едва знаю. Ты — первый случай. И я не хочу, чтобы ты думал, что я — дешевая…
Он прервал ее тираду, наклонившись и быстро поцеловав ее в губы:
— Ты не дешевая. Тебя надо содержать в роскоши.
— Я сама могу содержать себя в роскоши. Большое спасибо, — сказала она, и ее глаза сузились. Ей не нравилось направление, которое принимал их разговор. — А если ты посмеешь предложить мне…
Он опять поцеловал ее, чтобы заставить молчать.
— Почему мы ссоримся?
— Потому что ты надо мной смеешься.
— Я не смеюсь над тобой. — Он вздохнул. — Может быть, ты из числа тех, кто по утрам кажется ночным кошмаром, пока не выпьет чашечку кофе? Если да, предлагаю тебе опять залезть под одеяло и подождать, пока я принесу тебе кофе в постель. И помолчать, пока не выпьешь чашку.
— Я… — Она не была такой. Просто Гай почему-то нервировал ее. Выводил ее из равновесия. — Хорошо. Кофе, — согласилась Эмбер и опять нырнула в постель.
Он все еще был совершенно наг, но, кажется, не обращал никакого внимания на это обстоятельство. Ночью он казался ей красивым. Утром она решила, что Гай — самый красивый мужчина из всех, кого она когда-либо знала. Само совершенство.
И он собирался пойти за кофе.
— Ты же не можешь идти вниз нагишом?
Он пожал плечами:
— Я у себя дома.
— Гай… — Ее голос дрожал. Ну как можно иметь дело с таким человеком?
Но он усмехнулся:
— Тебе действительно надо выпить кофе, ангел мой. Я просто дразнил тебя. Конечно, я не собираюсь идти вниз нагишом. Шокировать гостей нехорошо. — Но он только натянул брюки, измятые, ведь вчера он сбросил их в спешке и не удосужился повесить. Небритый, с растрепанными волосами, Гай выглядел так заманчиво, что вожделение с новой силой вспыхнуло во всем ее теле. Она едва не бросилась к нему. Ложись. Кофе сейчас прибудет, — сказал он и вышел.
Но она встала с постели, подобрала свои вещи и застонала. Платье страшно помято и испачкано. А ведь это ее любимый наряд! Она выругала себя и аккуратно повесила платье на спинку стула. Теперь белье. Неприятно надевать белье, которое она уже носила вчера, так что и тут провал. Надо надеяться, у Гая найдется какая-нибудь майка или что-то в этом роде, в чем она сможет добежать до своей спальни.
Но Эмбер уже усвоила, что вредно что-либо предполагать заранее, когда речь идет о Гае. Она не будет копаться в его шкафу. Лучше спросить. Так что оставалась только одна вещь, которую она могла надеть.
Эмбер вошла в ванную, сняла с вешалки банное полотенце и обернула вокруг себя на манер сари. Взгляд в зеркало убедил ее, что ей придется потратить добрых полчаса, чтобы распутать волосы и привести их в порядок. Она попробовала распутать их пальцами и сморщилась от боли. Бесполезно. Так ничего не выйдет.
В тот момент, когда она вышла из ванной, появился Гай с подносом, на котором стояли кофейник, две чашки, молочник и сахарница.
— Тебе очень идет, — сказал он сухо и поставил поднос на туалетный столик.
— У меня здесь не такой большой выбор нарядов, — сердито ответила Эмбер.
— Кофе, — объявил Гай. — И пожалуйста, не говори больше ничего, пока не выпьешь немного кофе. Пользуйся жестами. — Эмбер попробовала, но он только рассмеялся. — Молоко? — Она кивнула и жестом показала, что молока надо чуть-чуть. — Сахар? — Она отрицательно замотала головой. Он налил кофе в обе чашки, добавил молоко и протянул ей чашку. — Пей и молчи, пока не придешь в себя.
Она уже пришла в себя. Проблема была в нем, а не в ней. Но она сдалась и выпила кофе.
— Ну что, тебе лучше? — спросил он.
— Немного, — ответила она, решив, что лучше всего будет сказать все как есть. — Я ненавижу эти ситуации после ночи любви. Я не знаю, что говорить, и чувствую себя отвратительно.
— Если это поможет, — сказал он, — то знай, что выглядишь ты не отвратительно.
— Я не напрашивалась на комплименты, — сказала она, прищурив глаза. — Я знаю, что мои волосы не в порядке и что придется распутывать их целую вечность.
— Так тебя это тревожит? — Он поставил чашку на поднос, прошел в ванную и вернулся с расческой. — Сядь сюда. Я распутаю твои волосы.
— Спасибо за кофе, — сказала она вежливо. — А моими волосами я займусь сама.
— Когда-то я знал кого-то, кто был похож на тебя, — сказал Гай. — У нее были точно такие же волосы. И я быстро научился распутывать ее волосы прежде, чем она начинала швырять в меня разные предметы.
Эмбер моргнула:
— Я ни в кого ничего не швыряю!.. — И вдруг до нее дошел смысл его слов. — Ты провел эту ночь со мной, потому что я похожа на кого-то, с кем у тебя был роман?!
А она-то думала, что хуже ей уже быть не может. И вот, получается, что она — третьесортный заменитель.
— Нет. Я провел с тобой ночь, потому что ты танцевала с детьми.
— Ты как-то очень странно смотришь на вещи.
Он засмеялся и похлопал рукой по кровати рядом с собой:
— Сядь сюда. Я обещал, что тебе не будет больно и что тебе не понадобится распрямитель.
— Да, конечно, — пробормотала она, но села рядом с ним.
К ее удивлению, Гай работал очень осторожно. Когда он осторожно распутывал ее волосы расческой, она почти не чувствовала рывков.
— Вчера вечером ты радовала всех, кто был на свадьбе, — сказал Гай вкрадчиво. — Я наблюдал за тобой. Ты ни с кем не флиртовала, не ждала, что кто-то будет за тобой ухаживать. Ты делала так, чтобы всем было хорошо. Побыла какое-то время с престарелыми тетушками и дядюшками, и они ощутили важность своего присутствия. Ты стала играть с детьми, и они почувствовали себя сопричастными тому, что происходит вокруг. Даже самые робкие. Ты не сочла за труд сесть рядом с ними, поговорить с ними. Твоя теплота согревала всех. Вот почему я провел с тобой ночь. — Она не могла ничего ответить: у нее в горле стоял огромный ком. — И потому, — продолжал он, — что целый день не мог не думать о тебе. И я очень сильно хотел тебя.
Так же сильно, как она его. Этот звериный голод заставил Эмбер действовать куда менее осмотрительно, чем обычно. Ибо, что бы о ней ни писала пресса, не в ее правилах было заниматься любовью с почти незнакомыми мужчинами. Такое действительно случилось с ней в первый раз.
Ознакомительная версия.
