Не накинулся, не присвоил, не доминировал, а нежил и ласкал так, как может только безумно влюбленный мужчина. Или, может быть, как раз не мужчина, а вервольф.
Я обняла Ониксима, прижалась плотнее, совершенно забыв, что мы в сидим машине неизвестно где. Я не отпускала, не позволяла ему отстраниться, прервать эту сладость. Сейчас, именно сейчас я хотела принадлежать Зверю, что выбрал меня.
Но Ониксим разорвал поцелуй, уткнувшись мне лбом в плечо. Он тяжело дышал, и я понимала — сдерживается из последних сил.
— Ты точно этого хочешь? — вдруг спросил Ониксим.
— Как и ты, — ответила, чтобы он понимал, что я не передумала.
— Я отвезу тебя в свое логово. Хотел подождать до Ритуала, но не выдержу. Никак не дотяну. Прости меня.
— За что ты просишь прощение! — вдруг вспылила я. — Я тоже не выдержу и не дотерплю! Я не китайская ваза и не невинный цветок, чтобы...
Укус шеи стал неожиданностью, и я вскрикнула, схватившись рукой за ужаленное место.
— За что? — обиделась я.
— За то, что храбришься, — вдруг слишком серьезно ответил Ониксим. — Ты и есть для меня «китайская ваза и невинный цветок». Хрупкая, нежная и бесценная, Ярослава. Не забывай — я волк. Мое чутье не обмануть. Как и мои инстинкты. И сейчас в тебе больше авантюризма, чем желания женщины.
Меня задел этот вывод. Будто я какая-то молоденькая девица, которая жаждет побыстрее лишиться девственницы, чтобы что-то кому-то доказать. Но Ониксим не дал мне обидеться, снова втянув в глубокий поцелуй.
— Ну вот, — отстранился Ониксим, проведя шершавыми подушечками пальцев по моей щеке, — теперь ты на меня злишься.
— Я хочу тебя, — и правда разозлилась я. Эти слова дались мне непросто. Губы дрожали, но я понимала — если отступлю сейчас, то Ониксим ко мне не подступиться до Ритуала, заставляя Зверя терпеть. И сходить с ума. Моя рука метнулась к его лицу, и я провела пальцами по губам, ощущая под ними улыбку. — Ты смеешься надо...
Но мое возмущение опять утонуло в поцелуе. В этот раз он был грубый, жадный, собственнический. Ониксим показал мне желания Зверя, отпустил слегка поводок, и волк рванулся ко мне.
А я к нему. Я сама как сумасшедшая вжалась в Ониксима, зарычала ему в губы и залезла на колени, не прерывая поцелуя. Меня словно накрыло волной, потащило на самое темное дно, сдирая с тела эту ненужную одежду, что мешала чувствовать жар от любимого. Я целовала Оникисима неистово, слово не он был оборотнем, а я — волчицей, нашедшей свою Пару.
И опять Оникисим разорвал поцелуй. Тяжело дыша, он не двигался, наверное, с минуту, крепко зафикисировав меня в своих руках. А я лежала на его груди, слушала гулкий и мощный стук чужого сердца и сама пыталась прийти в себя.
— Беру свои слова обратно. Желание в тебе не женское, а волчье, — выдохнул Оникисим. Видимо он, как и я, совсем не ожидал такого напора. Потом нехотя вернул меня на пассажирское место, пристегнул, поцеловал в висок и сказал:
— Надо поторопиться. Ехать несколько часов. Мое логово находится в Карелии.
Глава 6. Ониксим
Как только мы выехали на дорогу, я набрал Варю по громкой связи. Я так резко сорвался, что не успел толком никого предупредить, хорошо, что и объясняться не нужно будет — все итак небось кости мои перемыли по десять раз, что я торчу в стае, а не около своей Пары.
Варя ответила на звонок быстро:
— Да, Черный, что случилось?
— Присмотри, пожалуйста, за Степаном. Мы уехали в Карелию.
— О, — выдохнула она, а потом тише добавила: — Поздравляю. Не волнуйся, присмотрю за ребенком.
Теперь тяжело выдохнул я:
— Он им только прикидывается. Не дай себя обмануть.
— Черный, это он с тобой только такой. Сам же знаешь: двое альф в одном доме — горе в семье, — рассмеялась Варя. У нее этих альф на один дом было трое. И что-то я не помнил, чтобы кто-то там так свой характер проявлял.
— Ага, горе, которое даже дрессировке не поддается. Оборачиваться как научился, так совсем от рук отбился.
Варя на секунду замолчала, а потом серьезно сказала:
— Ему семья нужна. Ярослава, рассчитываю на тебя! — и отключилась.
— Это что еще за женский сговор? — фыркнул я на такое пренебрежение своим статусом.
Яра улыбнулась. Она откинулась на сидение и прикрыла глаза. И выглядела такой хрупкой. Действительно эльфийская принцесса. У меня пересохло в горле, а Зверь нервно заворочался внутри, как только я представил, что ей кто-то может причинить вред. Может кто-то обидеть. Руки сами сжали руль до побелевших костяшек.
Я ненавидел Выстроцких и хотел побыстрее от них избавиться, заставил Даромира за ними следить, но эти твари будто чувствовали и вели себя приличнее некуда, хотя по рассказам, по тем скупым рассказам Ярославы, я уже понимал, что они из себя представляют. И в тайне от нее обратился к своему старому знакомому-следаку, чтобы раскопать реальную историю той аварии.
Мое чутье вопило, что дело нечисто.
— О чем думаешь? — вдруг услышал я тихий голос Ярославы.
— Обо всем понемножку. Поспи, — предложил я.
— Хорошо, — кивнула Яра, а потом вдруг протянула руку к креслу, скользнула пальцами по моему плечу, а потом дотянулась и поцеловала меня в ухо. От этой невинной ласки меня прострелило насквозь. Ударило молнией по всему позвоночнику. Зверь поднялся и завыл, желая ответить лаской на ласку. Или выпросить еще. От желания на долю секунды потемнело в глазах и я немного скинул скорость, моментально встряхнулся и сосредоточился на дороге.
— Это опасно, Ярушка. Я очень сильно реагирую на тебя. И любая ласка от тебя как огонь по венам, — в голосе проступил звериный хрип, но я не стал скрывать правду. Ярослава должна знать и понимать свою силу надо мной. И скрывать от нее эту власть нельзя.
Бесполезно.
— Прости, я не хотела...
Я схватил ее руку и поднес к губам.
— Тебе не за что извиняться. Просто знай об этом.
— Тебе тяжело рядом со мной?
— Мне очень хорошо, но иногда больно, когда я не могу предъявить на тебя свои права. Как сейчас, например. Ты не чувствуешь меня...
— Чувствую! — перебила она. — Я чувствую тебя. Твои эмоции... Я не знаю как, но сейчас меня всю внутри сжимает тисками и хочется только одного. Чтобы ты обнял меня, Ониксим.
Яра зажимает рот рукой, чтобы я не услышал как она всхлипывает. Но я все слышу. Я слышу даже, как ускоряется ее сердце. И снова не выдерживаю, съезжаю на обочину, врубаю аварийку и сразу же тяну руки к Яре. Она вздрагивает от моих пальцев на ее плечах, но также тянется ко мне в ответ. Проводит руками по мне, исследуя, мое тело, и крепко прижимается. Утыкается в шею. И громко выдыхает, когда я провожу носом по ее изгибу шеи и начинаю целовать: за ухом, скулу, губы.
Яра приоткрывает губы, и я сразу же жадно запускаю язык, углубляю поцелуй и полностью перетягиваю ее к себе на колени.
«Остановись!» — кричит уплывающий мозг, но Зверь крутится от счастья, воет и кусает. Я слышу негромкий задушенный вскрик Яры. Кровь по венам ускоряется в несколько раз, разнося удовольствие и адреналин.
А потом я чувствую на языке солоноватый привкус крови.
Метка. Я пометил ее. Без спроса!
Глава 6(2). Ониксим
Я дернулся, но Яра сразу же схватила меня своими тонкими пальчиками, не дала забиться в угол, куда я сразу же загнал Зверя, и сам собирался после того, что натворил.
Метка, мать ее, волчья метка!
