- И?
- Вы правы. А я над этим не задумывалась. А выходит, что я действительно легко отделалась. Так сказать, с минимальными потерями.
- Во-о-от! – сосед присел на край кровати и дернул меня за руку, заставляя сделать тоже самое – Осознала, и замечательно. Идем дальше. Что теперь будешь делать? Твои родители вроде бы говорили, что собираешься на врача поступать.
Я призадумалась. Поступления от меня требовали не только родители. Этого хотел и Алексей. И я поняла, что не смогу. По крайней мере, не в этом году.
А если не поступать, тогда что? Я вдруг в красках представила, как выхожу на работу в хирургическое отделение. Как шушукаются за моей спиной коллеги-медсестры. Как осуждающе качает головой заведующая хирургическим отделением Эмма Эдуардовна. Дама в преклонных годах, еще советской закалки, она никогда не стеснялась в лицо высказывать свои претензии и мнение.
От представленного меня перекосило. Сосед изогнул брови в театральном изумлении:
- А сейчас что не так?
Под его внимательным взглядом я залилась краской. Признаться в своих страхах и опасениях оказалось на удивление тяжело. Но все же, еле ворочая свинцовым языком, я с трудом выдавила из себя:
- Поступать пока не буду. Нет сил. Да и этого сильно хотел Алексей. Я не смогу. До встречи с ним я планировала после окончания колледжа выйти на работу в хирургическое отделение нашей районной больницы. Я там практику проходила. Меня звали на работу. Но теперь не уверенна, что смогу. Мне кажется, надо мною все будут смеяться. Будут пальцами тыкать, мол, взрослая, разумная, а позволила обвести себя пальцем, как несмышленыш.
Последние слова я с трудом из себя выдавила, не имея сил посмотреть на мужчину. Стыд заставил меня съежиться в комочек. Пальцы нервно мяли простынь.
Владимир Яковлевич хмыкнул. Вообще, он постоянно хмыкал и фыркал на разные лады. И выходило это у него крайне забавно. Но мне сейчас было не до смеха.
Сосед вдруг шумно вздохнул и обняв меня за плечи, прижал к своему боку:
- Дурочка. Маленькая дурочка. Никто не будет тыкать в тебя пальцем. Кому ты нужна со своими проблемами, кроме родителей. У всех своих бед и проблем выше крыши.
От этого неожиданного участия у меня защипало в глазах и сдавило в горле:
- Все равно не смогу. Шептаться и сплетничать будут в любом случае. А я не уверенна, что мне хватит сил все это выдержать.
- Мгм.., ну да, на чужой роток не накинешь платок. Сплетничать будут, это факт.
- Вот-вот! А не уверенна, что мне хватит сил не истерить от каждого косого взгляда.
- Ну и ладно! На хирургии свет клином не сошелся. А если и сошелся, то районная больница в городе не одна. Везде нужны умелые руки. Вот хотя бы взять нашу станцию скорой помощи. Фельдшеров не хватает постоянно. Уж больно тяжелая работа. А есть еще и детские больницы, поликлиники и роддома. Да мало ли где нужен знающий человек! Ты подумай. Жизнь-то не закончилась, и земля не остановилась!
И Владимир Яковлевич мне подмигнул.
Я обдумывала его слова весь оставшийся день, вечер и бессонную ночь. А наутро объявила опешившим родителям, что мединститут меня подождет. А я иду работать на скорую помощь.
***
Спустя восемь месяцев.
Я с трудом забралась в машину и устало откинулась на кресле, закрыв глаза. До конца этого безумного дежурства осталось чуть больше часа. Я выдержу. А если чуть-чуть повезет, то вызовов больше не будет. Хотя я в этом очень сильно сомневалась.
Позавчера в городе неожиданно пошел дождь. Совершенно не характерная погода в конце февраля для наших мест. И все бы ничего. Только все термометры в городе дружно показали в этот момент 0. А к ночи и вовсе ударил мороз. Город замер в объятиях стеклянного великолепия льда. Тротуары и проезжая часть в одночасье превратились в самый совершенный каток. Граждан призывали без особой необходимости не выходить из дому. А тем, кому нужно было на работу, советовали специальные подковки против скольжения.
Не характерная для наших краев погода сильно проредила ряды автолюбителей. Выезжать на дорогу рисковали только счастливые обладатели шипованной резины да те, кто обмотал колеса специальными цепями. Общественный транспорт, которому деваться было некуда, еле ползал.
По машине поплыл умопомрачительный запах кофе. Я открыла глаза и обнаружила у себя под носом стакан от термоса, до краев наполненный ароматным бодрящим напитком. Мой водитель, Ленчик, мне улыбнулся:
- Лаки, не спи, а то замерзнешь.
- Это врядли. Разве что ты, бессовестное создание, окно откроешь. Тогда замерзну точно.
Я с удовольствием отпила горячей жидкости. Ленчик завел машину и посетовал:
- Зря Наташку не послушал. Она мне говорила взять с собою перекусить, да я, дурень, только отмахнулся. Теперь голодные оба целый день.
- Часик остался. Может, повезет и вызовов больше не будет.
- Надейся… Я понимаю, что тебя прозвали Лаки не просто так. Ты у нас самый удачливый и везучий фельдшер. Но в городе словно кто-то открыл шкатулку пандоры.
- Нда. К сожалению, мой друг, ты прав.
Ленчик не отрывал глаз от дороги. Жуткая помесь соли с песком помогала, но только отчасти. Я знала, что водитель устал не меньше меня, а может и больше. И тоже считает минуты до окончания смены. А ведь ему приходилось еще и мне помогать. Мой напарник Илюха свалился с пневмонией. А так как у нас вечный дефицит кадров, я уже третью смену работала в паре с Ленчиком. Конечно, нам доставалось не самое сложное и тяжелое. Но мне за глаза хватало всевозможных травм и сердечных приступов у впечатлительных пенсионеров. Про пьянчуг вообще молчу.
Кофе в стаканчике закончился. Но просто необходима была еще одна доза. Я потянулась к термосу, оказавшемуся на проверку подозрительно легким. Ленчик с сожалением хмыкнул:
- Усе. Электричество закончилось.
- Кина больше не будет?
Мы оба засмеялись понятной лишь нам шутке.
Затрещала рация:
- 10-17 ответьте. 10-17? Лаки, ответь, черт возьми!
Я с изумлением услышала голос Лизы, нашего старшего диспетчера. Шумная и матюкливая по жизни, в эфире Лиза всегда была сама сдержанность и благовоспитанность. Прорвавшееся ругательство меня изумило. В груди что-то нехорошо кольнуло. Давно я этого не чувствовала. Мы с Ленчиком переглянулись, одинаково мучимые нехорошим предчувствием. Я взяла микрофон вдруг одеревеневшими пальцами и с трудом выговорила:
- 10-17, следуем на станцию.
- Лаки, разворачивайтесь, в двух кварталах от вас, на перекрестке Серова и Мира обширная авария. Слышишь меня?
Момент слабости у меня уже прошел. Внутри еще кто-то тоненько и противно ныл, но я уже взяла себя в руки:
- Слышу. Уже врубаем светомузыку.
Одновременно с моими словами Ленчик включил спецсигналы.
- Лаки, БИТы* в пути, ты просто ближе всех! Твоя задача, продержаться, никого не отпустить*! Слышишь меня?
Лиза явно нервничала. Слишком много слов в эфире. Слишком не сдержанна. Что же там произошло?
- Слышу. Мы на месте.
Ленчику удалось припарковаться почти вплотную к месту аварии. Взгляд приковывали две машины по центру перекрестка. Хотя, машинами они были когда-то. Сейчас это был фарш. Просто металлический фарш. Неужели после такого кто-то выжил? Желтый чемоданчик в руке резко потяжелел. На таких вызовах я бывала только на заре своей карьеры в скорой и только с врачами. Одна никогда.
Меня кто-то схватил за свободную руку:
- Сюда, доктор! Хорошо, что вы так быстро приехали! А то ведь не жилец парень!
Вслед за провожатым я обогнула металлический «фарш» и увидела прямо на проезжей части мужчину, над которым склонились полицейские. Решительно шагнула вперед:
- Скорая, подвиньтесь!
Я увидела, как облегченно обмякли плечи ближайшего ко мне полицейского. Служивый отодвинулся, но рук от пострадавшего не убрал и мне открылась жуткая картина, достойная самого первоклассного ужастика.
