Вечер после рабочего дня. Небрежно брошен на край постели пиджак. Ослаблен галстук. Расстегнуты верхние пуговицы рубашки. Раз, два, три. Раз, два, три. Плавные, скользящие движения. Рука в руке. Глаза в глаза. И сердце замирает, плавится…
А потом их маленькое безумие продолжалось в постели. Прижатая к прохладным простыням спиной, с заведенными над головой руками, обнаженная Даша инстинктивно двигала бедрами ему навстречу. Его пальцы описывали на ее разгоряченной коже легкие, едва ощутимые узоры, рука властно сжимала небольшую упругую грудь, и с ее губ срывались бесстыдные стоны наслаждения.
Он терзал покусываниями ее нежную кожу, ласкал ее языком, заставлял выгибаться ему навстречу и ерзать под тяжестью его тела. Губы в губы, глаза в глаза. И дыхание сбивается от того блаженства, которое дарят прикосновения…
— Даша!
Голос мачехи вырвал ее из небытия и заставил вздрогнуть.
— Сегодня у нас в городе проездом известный психоаналитик Федор Глушко. Он работает с психотравмами, и довольно неплохо. Я договорилась о консультации, думаю, он — один из тех, кто сможет тебе помочь поскорее поправиться.
Дарья выпрямила спину и сверкнула в сторону мачехи ненавистным взглядом. Снова мозгоправы! Как же она устала от постоянной игры в кошки-мышки! Хорошо, что почти все оказались шарлатанами и водить их за нос, прикидываясь несчастной невестой, было легче простого.
— Не трудись. Я больше не нуждаюсь в консультациях ваших хваленых терапевтов, — холодно произнесла она.
— Действительно не нуждаешься? — Елена приподняла тонкую бровь и смерила ее недоверчивым взглядом.
Поправила короткие рыжие волосы и подошла ближе. Изумрудное платье из шелка всколыхнулось и плавно опустилось.
— Не нуждаюсь, — уверенно посмотрела в зеленые глаза мачехи девушка.
— Даша, мы это уже проходили. Я настаиваю на консультации.
— Как ты не понимаешь?! Невозможно ускорить процесс проживания горя! Твои хваленые психотерапевты только делают еще больнее!
— Неправда! Через час Федор Николаевич будет в нашем доме. Он готов поработать с тобой. Первая встреча лично, а потом можно будет перевести консультации в режим онлайн.
— Я не нуждаюсь в психотерапевтическом сопровождении! Со своим горем я как-нибудь справлюсь сама!
— Пожалуйста, сделай мне одолжение. Человек приедет ради тебя. К нему действительно очень сложно попасть на прием. К тому же, он был знаком с твоим отцом.
— Он знал папу?
— Да. Они учились в одном университете.
— Это все меняет. Я согласна.
— Кстати, сегодня я ужинаю с одним очень влиятельным человеком. Влад Багиров — процветающий бизнесмен, и он прилетел в наш город, чтобы стать инвестором нескольких стратегических объектов. Не хочешь составить нам компанию?
— Для чего? — насторожилась Дарья.
— Ужин будет проходить у нас дома, и будет хорошо, если вся семья соберется за столом.
— И что, Филипп тоже придет?
— Обязательно. Он даже отложил свои дела, связанные с субботним показом. Так что, составишь нам компанию?
— Если придет Филипп, я тоже спущусь к ужину в столовую.
— Хорошо, я буду на тебя рассчитывать. Постарайся выглядеть элегантно. Влад Багиров — очень важная персона не только для меня, но и для города в целом.
— Мне кажется, мой костюм из белой шерсти достаточно элегантен для семейных посиделок, — безразлично пожала плечами Дарья.
Елена удовлетворенно улыбнулась.
— Да, действительно. Он подчеркивает твою природную нежность. Ужин начнется в шесть часов вечера, соизволь спуститься на пять минут раньше, чтобы поздороваться с гостем. А Глушко примешь сама, мне надо ехать в мэрию.
Громко стуча каблучками туфель, мачеха покинула холл. Дарья поморщилась и снова уткнулась в сотовый телефон.
У города появился новый инвестор? Как интересно… Елена всегда очень недоверчиво относилась к чужакам. Отчего же Багиров допущен в святая святых?
Глава 11. Даша
Через час подъехал Федор Глушко. Даша вышла его встретить. Несмотря на все игры в кошки мышки с хвалеными психологами от Елены, ей хотелось поговорить с человеком, лично знавшим отца.
Небо затянуло. Ветер порывами гнал желтые листья по идеально ровной мраморной плитке. Усыпанный красными и желтыми листьями фонтан казалось, слился с небом в пепельно-сером цвете.
Даша поморщилась в сторону стремительно ухудшающейся погоды и уверенно застучала каблучками светлых туфель по дорожке.
Психотерапевт выбрался из машины, поправил пиджак добротного серого костюма и выхватил с переднего сидения свой черный дипломат.
— Дарья Васильевна? — окинув девушку внимательным взглядом, заулыбался гость.
— Как вы догадались? — обхватив плечи руками, спросила она. Против воли принялась жадно изучать его. Седые волосы коротко острижены, невысокий рост и излишнюю худобу полностью компенсирует дорогой костюм и пальто. В окруженных сетью морщинок зеленых глазах мерцает неподдельный интерес.
— Глаза вас выдали. Их не спутать. У вашего отца был такой же пронзительно голубой цвет глаз, — усмехнулся он.
— Один ноль в вашу пользу. Цвет глаз действительно достался мне от отца. Добро пожаловать в дом Елены Ховански.
— Разве вы здесь гость?
Внутри что-то сжалось в тугую пружину. Подловил на слове, надо же. Кажется, с ним играть будет намного сложнее, чем с остальными светилами психологии, щедро оплачиваемыми Еленой.
— Да, гость. Кажется, загостилась, — Даша горько улыбнулась и пропустила психотерапевта в просторный холл. — Можем поработать в гостиной. Или в столовой. Дом прослушивается в любой точке, так что все равно, где мы с вами будем беседовать.
— Какой интересный выбор, — потер тщательно выбритый подбородок Глушко. — Что ж, раз нас будут слушать в любой точке этого похожего на музей роскошного дома, предлагаю вам выбрать место, которое нравится лично вам.
— Мне не нравится ни одна точка в этом доме, но как верно вы подметили про музей, — развеселилась Дарья. — Что ж, давайте пройдем в гостиную. Там есть, чем поразить ваше воображение.
И распахнула перед психотерапевтом украшенные мозаикой двойные двери.
Елена Ховански любила роскошь. Ей нравилось восхищать гостей интерьером и дорогостоящим убранством. Само собой, утонченный интерьер ее гостиной вобрал в себя всю респектабельность классического стиля. Богатая резьбой панелировка стен, шелковые обои и сложный многоуровневый потолок послужили шикарным фоном для изысканной мебели и были призваны поражать воображение гостей. Но центром вселенной Елены Ховански являлся широкий камин из белого мрамора. Им восхищались даже самые заядлые скептики.
Федор Глушко с интересом осмотрелся по сторонам.
— Как вам место у камина, Даша?
— Вполне уютно для безжизненного музея.
— Тогда поработаем в этой зоне. Говорят, камин вызывает ощущение гармонии, даже если в нем нет огня.
— Думаете, в этом музее роскоши может возникнуть ощущение гармонии?
— А вы представьте себе, что место у камина — это маленький остров покоя. На этом островке мы и проведем первую консультацию.
— Остров из мрамора — не самое уютное место на земле, но давайте попробуем.
Даша устроилась в небольшом кресле и внимательно наблюдала за тем, как психотерапевт выгладывает на журнальный столик свои принадлежности.
— Что вас беспокоит, Даша?
— Ничего.
— А почему ваша мачеха уговорила меня приехать?
— Потому что ей очень хочется, чтобы я перестала страдать по своему погибшему жениху.
— А вы страдаете?
Даша неопределенно пожала плечами.
— Каким словом вы бы охарактеризовали ваши чувства к нему сейчас?
— Надежда. Несбывшаяся надежда на счастье.
— Не хотите немного порисовать?
— Нет.
— А может, все же нарисуете свои чувства?
— Ладно. Вам надо отработать гонорар, а мне надо сделать нечто, доказывающее, что я стала чувствовать себя лучше. Я нарисую вам картинку.
