Розабелла не стала посвящать сестру в подробности, касающиеся Стивена. Она лишь предупредила Аннабеллу, чтобы та постаралась не выводить из себя Джайлса. Таким образом, у нее появился еще целый месяц, которым она должна воспользоваться, чтобы снять напряжение и расслабиться, – ведь смелая проделка задумана именно для этого.
Слуги скоро привыкли к новой мисс Белле. Они и думать забыли о том, кто же у них сейчас хозяйка, – уж очень похожи были девушки. Правда, теперешняя мисс Белла отличалась мягкостью, и манеры у нее были как у настоящей леди. Посторонний человек не мог бы ни о чем догадаться, а горстка верных слуг Аннабеллы умела хранить секрет. У Розы не было достаточно времени на то, чтобы лучше познакомиться с жизнью в Темперли, поэтому теперь она старалась всюду следовать за Бекки и Джоном и ко всему присматривалась.
Отец по-прежнему не выходил из своей комнаты. Сестры сказали ему о своем плане, но он отнесся к их идее равнодушно.
Спокойный, размеренный ход жизни в Темперли благодатно действовал на Розу. Как-то Джон принес новость: Уинболты получили приглашение от друзей, живущих в графстве Суррей, и отправились туда с визитом, вернутся не скоро. Она вздохнула с облегчением. Анна нехотя говорила о Филипе Уинболте, но тем не менее было ясно, что ладу между ними нет. А Бекки считала, что он не так прост, как кажется.
Кончался май, и лето уже было готово вступить в свои права. Роза почти каждый день ходила гулять либо ездила верхом. Она начала выполнять хозяйственные обязанности Аннабеллы по делам имения и постепенно обретала уверенность. Свежий воздух, покой и забота любящей Бекки сделали чудеса. Роза даже ступать стала более энергично, тени под глазами исчезли, а щеки налились. Худое, почти прозрачное существо, так напугавшее Бекки, превратилось теперь в крепкую, стройную девушку.
Она сделала для себя открытие: деревенская жизнь подходит ей намного больше, чем городская. Но ее долг – ухаживать за тетей Лаурой, и она копила силы, отважно готовясь к возвращению в Лондон.
Однажды, привязав лошадь к дереву, Розабелла шла вдоль берега реки, которая окаймляла владения Келландов. В одном месте пейзаж показался ей настолько прекрасным, что она сошла с тропки и встала на кромке берега, чтобы получше им полюбоваться. Вдыхая насыщенный ароматами воздух, девушка наслаждалась идиллической картинкой.
– Мисс Келланд! Как приятно встретить вас здесь. Я собирался по пути заглянуть к вам, но увидел вашу лошадь. Осторожно – не оступитесь!
Розабелла обернулась и увидела незнакомца, стоящего позади нее. Вскрикнув, она сделала шаг и споткнулась, запутавшись ногой в подоле амазонки. Если бы он не подхватил ее, она вполне могла бы упасть.
– Извините – я вас испугал. Пожалуйста, извините!
Незнакомец помог ей встать на тропинку, но немедленно отпустил, как только Розабелла отодвинулась от него. Теперь она его разглядела: он показался ей на редкость красивым, с серыми глазами и коротко подстриженными светлыми волосами.
– Мисс Келланд, вы не ушиблись? – Он смотрел на нее с такой неподдельной тревогой, что она была вынуждена ответить:
– Благодарю вас, со мной ничего не случилось. Просто… солнце светило мне в глаза. Спасибо, что помогли. – Она недоумевала: кто перед ней? Неужели Филип Уинболт? Тряпка? Не может быть! Как выжидательно смотрит. Надо что-то сказать… – Я не ожидала встретить вас здесь. – Кажется, эта фраза звучит вполне безопасно. Но он ждет продолжения разговора! – Вас давно не было в Темперли. – Тоже достаточно нейтрально, так как за два месяца пребывания в Темперли она ни разу его у себя не видела.
– Неужели вы по мне скучали! Мы с Эмилией навещали друзей и родственников, но, признаюсь, я очень рад вернуться в Ширингс.
Значит, это тот самый Уннболт! Ведь Ширингс-Холл принадлежит им. Роза решила рискнуть и обратиться к нему по имени.
– Мистер Уинболт… – Кажется, она угадала, так как он улыбнулся. Тогда она более уверенно продолжила: – Мистер Уинболт, вы ведь говорили, что ехали в Темперли?
– Да.
– Может, поедем вместе?
На его лице появилась довольная улыбка.
– Конечно, мисс Кслланд. Я был бы счастлив.
Ах, какая же она глупая! Аннабелла, разумеется, не была бы столь любезна. Но предложение им уже принято, и ничего не поделаешь. Надо что-то поскорее придумать. Аннабелла говорила об оградах…
– Я подумала, что мы могли бы… взглянуть по пути на ограды… – сказала она более прохладным тоном. – Вы, кажется, ими интересовались.
– А… да. Ограды. Пусть ими займется Джон Босток, хорошо? – Он протянул руку, чтобы помочь ей переступить через насыпь. – Мне что-то не хочется заниматься делами, мисс Келланд.
Губы его изогнулись в улыбке, а глаза весело заблестели. Она не смогла удержаться и засмеялась. Мистер Уинболт был изумлен. Он помог ей перебраться через насыпь и не отнял руки, когда они шли к лошадям. Тогда Розабелла мягко высвободила свою руку, хотя его прикосновение было ей на удивление приятно. Ясно, что мистер Уинболт заинтересован в мисс Келланд больше, чем представлялось ее сестре. Аннабелла относилась к этому джентльмену несколько презрительно. Возможно, она таким образом прятала свои истинные чувства? Розабелла была склонна предположить, что это не так, – уж слишком безразлично сестра говорила о нем. Но как она могла так недооценивать мистера Уинболта? Он вовсе не безвольный человек – рука у него крепкая, а голос хотя и вежливый, но решительный.
– Ваш конюх где-то поблизости? – спросил он и огляделся.
– Со мной никого нет. – И в ответ на удивленный взгляд пояснила: – Я прекрасно знаю окрестности Темперли и прекрасно обхожусь одна. А от конюха больше пользы на ферме.
– Но вы могли упасть, – мягко заметил он. – Хотя мне известен ваш независимый характер и я умолкаю. Вы позволите помочь вам сесть на лошадь?
Розабелла кивнула, и спустя несколько минут они уже скакали обратно в Тсмперли. Она с тревогой спрашивала себя, удастся ли ей справиться с неожиданным испытанием, и постаралась вспомнить, что говорила Аннабелла об Уинболтах, однако Филип прервал ее размышления:
– Надеюсь, вашему отцу не хуже? Я встретил вчера в деревне доктора Джардина. Он считает, что состояние мистера Келланда не внушает опасений.
Розабелла ухватилась за неожиданную тему для разговора:
– Спасибо за заботу, сэр. Папе не лучше и не хуже. Он всегда любил быть предоставленным самому себе, и болезнь служит ему оправданием, чтобы ни с кем не видеться.
– Вы говорили мне это и раньше, но должен признаться… мне казалось, что вы просто хотите отделаться от меня.
– О нет, что вы!
– Неужели вы все забыли, мисс Келланд?
