Но еще рано, не стоит так быстро расставаться. Дождавшись, пока девочки уложат свои инструменты, Джесси спросил:
— Ну, кто со мной? Кто хочет мороженого?
— Можно сливочное с орехами, клубникой и сиропом, дядя Джесс? — радостно завопила Бриттани.
— А я хочу с шоколадом, нет, лучше с горячей помадкой, — заявила Лекси, стараясь не отстать от сестры.
Бекки скромно промолчала.
— А вы, юная леди? Чего хочется вам? — поинтересовалсяДжесси.
Та взглянула на мать и, когда Ренни ободряюще кивнула, ответила:
— Шоколадный рожок.
— Отлично, заказ принят, леди. — И он повел их, как пастух стадо, к выходу.
Девочки помчались к его машине, и Ренин поняла, что Беккихочется поехать вместе с подружками.
— Вы не будете возражать, если моя дочь поедет с вашими девочками? А я на своей машине следом.
— Почему бы и вам не присоединиться к нашей компании? Машину заберете на обратном пути.
— Ладно, она заперта, думаю, с ней ничего не случится— ответила Ренни и после некоторого колебания добавила: — Конечно, вам хотелось сделать девочкам приятное, наградить их за старание, но в следующийраз я буду вам крайне признательна, если вы сначалапоинтересуетесь моим мнением. Вдруг бы мы покакой-то причине не смогли поехать с вами? Бекки ужасно бы расстроилась.
— Простите, честно говоря, я не подумал. Мне так хорошо свами и девочками, что жаль было расставаться и захотелось немного продлить удовольствие.
Егоулыбка показалась Ренни ослепительной, сердце у неесначала замерло, потом бешено заколотилось, ей стало душно. К счастью, Джесси ничего не заметил, этому что глядел на племянниц.
Усадив спутниц, он занял свое место, и автомобиль урчанием начал подниматься по крутой дороге на вершину холма к ресторанчику.
Вскоредевочки с удовольствием ели мороженое. Реннизаказала себе несколько шариков, а Джесси выбрал жуткую смесь из сливочного мороженого с помадкой, усыпанного орехами, а сверху покрытого взбитыми сливками. Девочки захотели сидеть отдельно, поэтому взрослые устроились за соседним столиком.
— Если бы я съела нечто подобное, то следующие две недели пришлось бы изнурять себя диетой. — Она взглянула на Джесси, который сосредоточенно одолевал свою порцию.
— Ерунда. Я специально предупредил, чтобы мне подали все некалорийное.
— Наверное, весь холестерин удалили? — съехидничала Ренни.
— И сахар тоже, — довольно отозвался Джесси. — На самом деле я почти не ем десертов, хотя иногда позволяю себе немного побезумствовать. Честно говоря, даже не припомню, когда в последний раз так распускался.
— Рада слышать. А то я уже собралась искать свои записи про диеты и физические упражнения.
— Не стоит. Я знаю четыре основных вида пищи и стараюсь ежедневно употреблять всего понемногу. Нужно избегать соли, сахара, вкусовых добавок и консервантов, — торжественно возвестил он, потом многозначительно оглядел ее с головы до ног и, прежде чем она успела открыть рот, заявил: — Глядя на вас, никогда не скажешь, что вам приходится изнурять себя диетой.
— Просто я готовлю полноценную и здоровую еду для нас с Бекки, ведь привычка к определенному режиму питания закладывается очень рано. А зная историю нашего семейства… Бекки должна следить за собой с малых лет.
— Неприятность с сердцем исходит от вас или от вашего мужа?
— В основном от него, хотя мои родственники тоже страдали от гипертонии. Отец мужа умер из-за больного сердца. — И почти шепотом добавила: — Робин тоже. Инфаркт в тридцать четыре года.
— Он знал о своей болезни?
— Если и знал, то ничего мне не говорил. — Ей почему-то хотелось довериться человеку, сидевшему напротив. — К тому времени мы просто сосуществовали под одной крышей, семьи у нас в общем-то уже не было. — Ренни посмотрела на дочь, и в ее глазах блеснули слезы. — Но самое ужасное, что после его смерти мы почти и не вспоминаем о нем. Наверное, звучит жестоко, только мы почти не общались, каждый жил своей жизнью, а если вдруг наши пути пересекались, дело заканчивалось банальной ссорой.
Джесси накрыл ладонью ее руку:
— Простите, дорогая, мне совсем не хотелось переводить разговор на столь печальную тему.
— Ничего, все давно прошло. — Она неохотно освободила руку из теплого, надежного укрытия и, чтобы, разрядить обстановку, взяла из его вазочки приличный кусок мороженого.
— Эй, прекратите. Вы не имеете права.
Он хотел отнять у нее ложку, кусок мороженого упал ей колени, а остатки расплылись на груди огромной кляксой.
Джесси тут же схватил несколько салфеток и попытался стереть капающий шоколад.
Ренни хотела отбросить его руку, но вовремя подавила это желание: он же просто старается помочь. Тем не менее она чувствовала себя неловко, каждое его движение заставляло ее каменеть.
Наконец он бросил салфетки в пепельницу, поднял глаза на Ренни и вдруг заметил у нее на лице странное выражение. Сначала Джесси ничего не понял, затем до него дошло, где секунду назад побывала его рука.
— Боюсь, вам следует потерпеть до дома, остатки водой. Жаль, что ваш наряд пострадал.
— Ничего, все прекрасно отстирается. — Она взглянула девочек. — Пожалуй, нам пора. Они уже все съели, к тому же им завтра в школу. — Ренни заставила себя посмотреть на него и встретила его пристальный взгляд. — В чем дело? Что-нибудь еще не в порядке, кроме моего костюма?
— Нет, все нормально. Конечно, вы правы, нам действительно пора отправляться по домам.
Ренни удивил его голос, однако любопытствовать она не решилась. Может, Джесси просто надоела суета. Наверняка в привычной ему жизни нет школьных концертов и общения с женщинами, которые умудряются перепачкать себя с головы до ног мороженым. Хотя он, кажется, от души веселился, да и поездку он сам предложил.
Ренни подошла к соседнему столику.
— Пора домой. Но сначала хочу сказать вот что: концерт был замечательным, я горжусь вашими успехами. Вы так много занимались, так хорошо выступили, поздравляю. — Она улыбнулась девочкам, и те расцвели от похвалы.
Джесси пошел к машине, но вдруг остановился и, сдвинув брови, грозно проговорил:
— Я забыл проверить липкие пальцы и грязные ладони. Ни одна из вас не сядет в эту прекрасную, сияющую машину, если не пройдет строжайший осмотр.
— Не могли бы вы кое-что объяснить, — ехидно вставила Ренни. — Если эти «БМВ» такие нежные, то почему они такие дорогие?
Лекси и Бриттани уже поняли, что дядя шутит, и с хихиканьем протянули ему свои ладошки.
— Вы двое проходите, — сказал Джесси и, смягчив выражение лица, обратился к Бекки: — А вы, мисс Сойер? Нет ли у вас шоколадных крошек, липких клякс мороженого, которые ждут возможности перебраться на новенькие сиденья?
