вышла из душа. Еле сдерживал себя. Нельзя было спугнуть. Когда она села на колени, я попробовал дать ей последнюю попытку к отступлению. Это будет её ночь. Во всяком случае первый раз её. Я был нежен и послушен. Но удивляло то, что я чувствовал её тело. Я не знал откуда, но я знал и видел то, что ей нравится. Мы спали недолго. Ира взяла инициативу в свои руки. Я сдался. Она моя. И после того как я её открыл, ничто не заставит меня от неё отказаться. Если понадобится, я пристегну её к кровати наручниками и буду доказывать, что она только моя, а я весь полностью её. Я не мог ей насытится. Мне было не все равно, что она чувствует. Мне было очень важно, чтоб ей было хорошо. Мы с Ирой как-то говорили о заботе. Если эту заботу она называет любовью, то я согласен что она есть. Я люблю Иру и хочу о ней заботиться.
— Вставай, соня, пора на лыжню, — поцеловав её в плечо, я уговаривал прежде всего себя.
— Стас, для тебя важно кататься? Я просто не люблю лыжи, — проговорив, она спряталась под одеяло.
— Я с большим бы удовольствием не вылезал бы с тобой из кровати. Но раз мы здесь, и ты не любишь лыжи, может быть, на каток?
— Хорошо. На каток лучше.
— Почему ты сразу не сказала, что не любишь лыжи?
— Мне казалось, что я не люблю и горы. Но после вчерашней прогулки я их поклонница на веки.
Мы оделись и пошли на каток. Столько удовольствия я давно не получал. Шишки на лбу и ушибленные колени-ничто по сравнению с теми эмоциями, которыми я зарядился. И тут Икса падает и подворачивает ногу. Я несу ее в медпункт. Небольшое растяжение. Врач обещает, что завтра уже будет все хорошо. Но на сегодня достаточно. Я несу её в номер. Начинаю снимать с неё верхнюю одежду. Это настоящая пытка.
— Стас, все это того стоит.
— Не понял? Что?
— Ты сейчас меня сам раздеваешь.
— Если бы ты сейчас не была больной, я бы тебя наказал.
И тут она взяла инициативу в свои руки. Сняла блузку, штаны и осталась в одном белье. Я накрыл её одеялом. Она вытащила здоровую ногу и согнула в колене. Я спиной к ней складывал вещи и говорил не поворачиваясь.
— Икса, прекрати. Я не железный. Тут итак была пытка раздевать тебя.
— Ой, не хочешь так и скажи.
Она повернулась ко мне спиной, край одеяла открыл вид её попы. Я лег рядом, обнял так крепко, чтоб поняла, бежать некуда. Я не отпущу. Не могу без нее. Я хочу просыпаться и каждое утро видеть ее. Я почувствовал что- то не так. И понял, Икса прячет навернувшиеся слезы. Нет. Моя девочка, ты будешь плакать только от радости и от переизбытка счастья. И мы занялись любовью. Что-то было сейчас жесткое. Как два голодных зверя, искавшие друг друга и наконец нашедшие. Мы не могли остановится. Я осознавал, что никто мне больше не нужен. Что это моя девочка. Так я и уснул утомленный, но все же не выпустил её из крепких рук. Снилось мне солнце, море и моя Икса в купальнике и с круглым животом. Я знал, что будет дочь.
Какая-то тревога была во сне. И вдруг повеяло холодом. Дрожь. И я проснулся. В кровати я оказался один. Вещей тоже не было. Сбежала……… Поймаю, привяжу……..
Я ехала в автобусе домой и плакала. Слезы сами текли по щекам. Зачем я ему. Так провести время. Вокруг столько молоденьких умных девочек, которые родят ему наследника. Да, у такого мужика как Стас должен быть сын, такие должны размножаться. А я? Что я? Мне уже 35. Да жизнь в рассвете, но менять её в другое русло уже не хочется. Да и я достаточно опытна, чтоб знать, что так хорошо долго не бывает. А зачем привыкать? Мне уже плохо. А если дать надежду на отношения, со временем будет еще хуже. Лучше остановить все сейчас. С таким настроением я и приехала в родной город. И что удивительно в дороге совсем не спала. Добравшись до квартиры, я сняла верхнюю одежду, джинсы, кофту и прям в белье плюхнулась в кровать. Включила телек, там шел фильм «Джейн Эйр». Очень хорошо. Сейчас и поплачу. Я начинала дремать, когда в мою дверь позвонили. Я накинула халат и пошла открывать.
— Икса! Ты почему сбежала?
— Стас, ты как меня нашел?
— Ты плакала? Что случилось?
— Оставь меня, пожалуйста.
И тут Стас перекинул меня через плечо и, закрыв за собой дверь, отправился исследовать мою квартиру. Все бы ничего, но я болталась на плече и не чувствовала комфорта.
— Поставь меня.
— Не могу. Как только я тебя отпускаю, ты убегаешь.
— Куда я сбегу из собственной квартиры?
— Откуда я знаю, что ты еще выкинешь?
— Поставь и давай поговорим.
— Не о чем нам говорить. Ты будешь делать то, что я скажу, потому что сама правильные решения ты принимать не можешь.
— С чего ты взял?
Стас ставит меня на ноги и начинает целовать. И пол уходит из-под ног. Я ему непросто отвечаю, я хочу его всего сейчас же. И тут поцелуй прекращается.
— И ты готова отказаться от этого? Ты готова жить одна, только из-за того что когда-то давно какой-то козел, который не достоин, чтоб его вспоминали, не понял какой ты бриллиант?
И не дав мне ответить, стал опять меня целовать. И как только я перестала вырываться Стас продолжил.
— Если ты сейчас меня прогонишь, я уйду, но вернусь еще не раз, потому что я люблю тебя, потому что хочу просыпаться рядом с тобой, потому что хочу дочь, похожую на тебя.
— Ты же не веришь в любовь?
— Даже великие имеют право на ошибку.
— Не отпускай меня никогда.
— А я и не смогу тебя отпустить, даже если ты умолять меня будешь.
И мы опять занялись любовью. И уснули вместе, обнявшись. Я знала, что не убегу, потому что не хочу.
Мы мирно спали, когда в двери раздался настойчивый звонок.
— Ирочка, ты кого-то ждешь?
— Нет.
— Если хочешь я встану и прогоню любого, кто там?
— Нет, я сама. Может быть, это соседи?
Я сползла с кровати и, накинув халат, пошла открывать. На пороге стояли встревоженные папа и мама.
— Ирина, у тебя телефон двое суток не доступен?!
— Мам, он скорее
