– О… ни в коем случае.
Это была минутная вспышка невысказанного, но безошибочного взаимопонимания. Они были голодны, но этот голод был совсем другого рода.
Вот удастся ли его утолить?
Кэтрин по-прежнему оставалась с Хордами, внушив себе, что нет ничего предосудительного в желании получше присмотреться к их другу.
По отношению к Диане Эйд был само обаяние. Томми, судя по всему, давно привык к нему, как беспомощный ребенок к опытной, ласковой няньке. Но вот чем он приворожил ее с первого взгляда? Между ними явно было чувственное притяжение, причем очень сильное.
Ничем другим нельзя было объяснить странности их обоюдного поведения. Однако Кэтрин все время ощущала в себе какую-то болезненную настороженность, а она по опыту знала, что подобные симптомы опасны. Возможно, Эйд тоже не свободен от тягостных воспоминаний о бывшей жене. Возможно, у них сходные опасения…
Чем же объяснить его сдержанность? Нет ли здесь чего-нибудь затаенного, опасного? Неужели ей грозит какая-то, быть может, адская ловушка? И стоит ли вообще рисковать, поддавшись увлечению совершенно незнакомым человеком? Красивые мужчины обычно избалованы, напомнила себе Кэтрин, их эгоизм постоянно питается тем, что они всегда получают то, чего хотят.
Но с другой стороны, Эйд так внимателен к Диане…
Кэтрин поймала себя на том, что готова отбросить всякую осторожность. Сколько времени она ограждала себя от переживаний, и к чему это ее привело? К одиночеству. А это не слишком приятное ощущение.
И сейчас ей отчаянно нужна была настоящая встряска – упоение чем-то необыкновенным. Наконец-то… Кэтрин впервые за долгое время ощутила себя живой. Ей хотелось обернуться к Эйду Стивенсону и выпалить: «Перестань быть таким чопорным! Не прячься от меня!» Да только смелости не хватало. Кроме того, если Эйд был именно тем мужчиной, о котором она мечтала, он будет всего добиваться сам, не нуждаясь в том, чтобы его подталкивали.
И Кэтрин отчаянно хотелось, чтобы он начал действовать.
– Том! – Джулия Боунди, издатель последних хордовских романов, подлетела к их столику. – Пора выступать, бэби. – Она с улыбкой посмотрела на стакан в его руке. – Достаточно подкрепился для храбрости?
Джулия была на шесть лет старше Кэтрин – эффектная шатенка, стильная, с отработанными богемно-аристократическими манерами. Как всегда, она была одета вызывающе и вместе с тем элегантно. Кэтрин бросила взгляд на Эйда, вдруг ощутив в нем какое-то напряжение.
Лицо Эйда стало отчужденным, приняло то же замкнутое выражение, какое Кэтрин заметила раньше, когда он отошел от Хордов перед началом банкета. Может быть, они знакомы и… в ссоре? Джулия в тесных контактах со всей редакционной верхушкой «Стронга», и им, наверняка, не раз приходилось сталкиваться.
– Я чувствую себя в полном порядке, уверяю, совсем не нервничаю, – объявил Том. – Где мне выступать?
Джулия кивком головы указала в сторону бара.
– В том конце. – И улыбнулась Эйду. – Ты не мог бы принести Диане стул, мероприятие может затянуться?
– Мы позаботимся о твоем сокровище, Томми, не волнуйся… – заверила Кэтрин, таким образом как бы объединяя себя с Эйдом.
Джулия бросила на них заинтересованный взгляд, затем нахмурилась, словно чем-то озадаченная. Ее глаза остановились на подарочных комплектах, лежавших на столе.
– Я вижу, вы получили сувениры. Советую не оставлять их здесь, – порекомендовала она. – С выставочного стола уже все разобрали.
– Я возьму их с собой, – отозвалась Диана, поспешно собирая пакеты.
Джулия окинула Кэтрин каким-то нарочито многозначительным взглядом.
– Жаль, что Алина вывихнула ногу и не смогла прийти. А ты знаешь?..
Бац! Бокал с вином упал и разбился вдребезги прямо рядом с Эйдом. Проходивший мимо официант, вздрогнув, опрокинул поднос с напитками, и все стоявшие поблизости отпрянули в сторону.
Эйд круто развернулся и сделал извиняющийся жест в сторону официанта.
– Простите! Это я вас толкнул?
– Не волнуйтесь, сэр. В суматохе и не такое случается.
– Позвольте, я вам помогу… – Эйд нагнулся, чтобы поднять поднос.
– Нет, прошу вас, оставьте, сэр, – решительно запротестовал официант. – Сейчас сюда придут и все уберут.
– Черт! Вся юбка в красном вине, – расстроилась Джулия. – Извините, я отлучусь в дамскую комнату. Томми, не зевай. Пора двигаться. – И, не дождавшись ответа, слишком рассерженная, чтобы быть вежливой, Джулия удалилась.
Эйд с сокрушенным видом выпрямился.
– Не самое удачное выступление на вечеринке.
– Ну, тут уж ничего не поделаешь, – посочувствовала Диана. – Иди, ради Бога, Том. Слышишь?.. Молодежь за мной присмотрит.
– Обеспечим место в первом ряду, – пообещал Эйд. И похлопал друга по плечу. – Давай двигай и не забудь – мы тобой гордимся. – Его лицо озарила широкая искренняя улыбка. – Держи хвост пистолетом, пупсик.
Кэтрин поразилась тому, сколько обаяния придала Эйду озорная улыбка. Да, это правда… Он понравился ей с первого взгляда. Но это были цветочки… А сейчас похорошел так, что дыхания не хватало, сердце замирало. От такой улыбки любая женщина придет в смятение. И Кэтрин не была исключением.
Словно издалека она слышала, как Том и Диана что-то говорили ему. Затем Том стал косолапо пробираться сквозь толпу, а Эйд все с той же улыбкой повернулся к ней. Серебристые глаза сияли каким-то странным, беспечным удовлетворением. Совсем мальчишка…
И тогда Кэтрин все поняла. Она не хочет и не станет больше сопротивляться возникшему между ними влечению, ни за что не станет… Больше никакой отчужденности. И никаких отступлений. Ибо чудо свершилось.
Кэтрин почувствовала, как в ней растет беззаботное, радостное чувство. Она так ждала, так стремилась к этому… Пусть будет то, что будет, куда бы это ни завело.
Последнюю неприятную мысль Кэтрин сразу же слепо отбросила.
Она даже не спросила себя: почему именно сейчас? Что изменилось за эти несколько минут? И никак не связала внезапное решение Эйда с разбитым подносом. Она напрочь позабыла Джулию Боунди и то, что та хотела сообщить ей насчет Алины.
Кэтрин была безумно, идиотски, как последняя дура, счастлива!
Эйд с трудом оторвал от нее взгляд, чтобы приготовить кофе. Кэтрин Бакст в его квартире и, так же, как и он, мечтает, чтобы эта ночь никогда не кончалась. У его Кэтти не было ничего общего с той женщиной, о которой постоянно твердила Алина. Ее совершенно невозможно было представить фанатически одержимой поборницей женских прав.
Обманчивые впечатления, нагромождение лжи… Эйд покачал головой, отметая дурные мысли. Ведь его самые сокровенные мечты стали явью: в близости с этой женщиной он обретает блаженство, невыразимый словами душевный уют. Ее искренность приводила Эйда в восторг. Он восхищался ее умом, нежной чувственностью, чистой детской непосредственностью. Короче говоря, его Кэтти была редким сокровищем.
