— Не могу ручаться за всех, но я времени даром не теряю и не бросаю слов на ветер.
Ну настоящий Клинт Иствуд в молодости! Сошел с экрана. Или Гари Купер. Уж если она и уйдет из журнала, то пусть уйдет с шумом и овациями. Ее последней надеждой был Лаки.
У каждого мужчины своя гордость. Она почти услышала голос отца.
— Я уже говорила вам, сколько мы платим нашим моделям?
Лаки поморщился.
— Какая разница?
— Почему бы вам сначала не услышать цифру? — мягко предложила она и назвала сумму, которую они обычно платили Харперу Стоуну, хотя раньше намеревалась заплатить меньше.
— Шутите?!
Впервые с того времени, когда он вошел в ее офис, Джуд почувствовала твердую почву под ногами. Он был по-настоящему удивлен, да что там, поражен.
— Мистер О'Нил, деньги — это не та вещь, с которой шутят.
— Всего лишь за то, что какой-то парень снимет одежду перед камерой для какого-то журнала?
— Во-первых, не какой-то парень и далеко не всякий. Во-вторых, не для какого-то журнала. Я же говорила, на нас большой спрос.
— Ну да. Вы же стали международными.
Лаки нахмурился. Да знает ли она, что деньги, ею предложенные, покрыли бы расходы их ранчо на следующие полгода да еще осталось бы на оплату закладной на дом, который пришлось заложить из-за прошлогоднего падения цен на говядину! Они с Баком спорили до хрипоты, стоит ли это делать, но в конце концов пришлось, потому как выбора все равно не было.
— Мы заключим с вами очень выгодную сделку. — Джуд спешила ковать железо, пока оно горячо. — Как я уже говорила, с этим номером у нас связаны большие надежды.
Лаки потер свой тяжелый подбородок и посмотрел на нее долгим испытующим взглядом.
— Есть еще кое-что, чего я до сих пор не понимаю.
Джуд решила набраться терпения и не впадать в отчаяние: ну что он там еще придумал? Неужели откажется от столь выгодного предложения?
— Что именно?
— Не понимаю, почему женщины хотят смотреть на фотографии обнаженных мужчин?
— Можно подумать, вы сами никогда в жизни не просматривали «Плейбой» или «Пентхаус»!
— Это совсем разные вещи. — Лаки и сам не смог бы объяснить, почему.
— Женщинам могут нравиться разные типы мужчин. — Джуд решила встать на защиту интересов слабого пола. — Однако, как мне кажется, читатели, наши подписчики, ищут некий определенный образ мужской красоты… ммм…
— Что же, теперь выслушайте мою точку зрения, — упрямо заявил Лаки. — Если простой парень соглашается получить деньги за то, что он разденется перед камерой, он перестает быть пожарником или полицейским. Он уже модель. Самая настоящая модель.
— Но не каждый мужчина-модель — голубой, как думают многие.
— Я не имел в виду ничего подобного. — Лаки уже устал от этого разговора. — Просто я хотел сказать… — он снял свою шляпу и растрепал рукой густые каштановые волосы с золотистым оттенком, — я хотел сказать, что деньги на жизнь таким образом зарабатывают одни неженки.
Она звонко рассмеялась на это откровение.
— О, поверьте, увидев вас, ни одна на свете женщина не заподозрит в вас неженку, это точно.
Когда такси затормозило у ворот терминала, Джуд, внимательно наблюдавшая за Лаки, заметила в его глазах чуть возросшую заинтересованность и решила, что время для атаки пришло.
— Естественно, я понимаю, что мужчина вашего воспитания может иметь некоторые предубеждения против журнала «Мужчина месяца», тем более против появления его фотографии на обложке…
— Это еще мягко сказано.
— Ваша гордость, конечно, пострадает, но, Лаки, я не просто предлагаю вам деньги. Я предлагаю возможность показать всему миру образ настоящего ковбоя достославного Дикого Запада.
Он покачал головой и усмехнулся.
— Вы знаете, мисс Ланкастер, мне кажется, вы родились не в то время.
Выходя из машины, она снова мелькнула ножками, а у него во рту пересохло, словно он наглотался пыли.
— А из вас получилась бы взрывная торговка змеями. Я уверен.
Ее гнев достиг предела, но она лишь стиснула зубы и промолчала.
— Если вы таким образом хотели задеть меня, надеясь, что я заберу свое предложение назад и побегу в свой офис, это не сработает. Издание журнала — нелегкий бизнес, и я научилась терпению. К тому же за столь долгое время стала непроницаемой для обид. Кроме всего прочего, — она ослепила его одной из наиболее своих соблазнительных улыбок, — у меня есть целый арсенал аргументов, которые я еще не использовала.
Закончив речь, она повернулась и прошествовала к терминалу. Не зная, злиться на нее или смеяться, Лаки следовал за ней, с удовольствием наблюдая сзади за ее покачивающимися бедрами. Покупая билеты, они снова поссорились. На сей раз из-за места. Джуд хотела оплатить ему рейс первого класса, а Лаки вовсе не собирался быть первым из О'Нилов, за которого платит женщина. Джуд решила поберечь силы на другой случай, более важный, и отступила в этой маленькой потасовке.
К сожалению, тонкая синяя перегородка, отделявшая их друг от друга во время полета, оказалась довольно-таки слабой защитой. Ее запах, казалось, уже впитался в его одежду, он окружал его везде. Мысли о ней прочно засели в его голове.
Деньги, которые она предлагала, манили своим количеством и легкостью добычи. Но этот год был неплохим, долгов у него не больше, чем у других фермеров, бывали времена и похуже, и ничего, выкарабкивался из любых ситуаций. Выкарабкается и сейчас, без денег журнала — к марту. Если бы речь шла только о деньгах, Лаки не задумываясь послал бы эту дамочку далеко и надолго.
Но его беспокоило положение Кейт.
Нелегко было поспевать за широким, бодрым шагом Лаки, когда они проходили через терминал, мимо баров, кафе, газетных киосков и плакатов, которые в другое время Джуд непременно остановилась бы посмотреть. Вместо этого она вынуждена была бежать на своих шпильках, предназначенных не для забегов на длинные дистанции, а для чинной ходьбы в офисе. В багажном отделении они наконец-то остановились, чтобы забрать сумки Зака Ньюмана, фотографа, присоединившегося к Джуду уже в салоне самолета. Конечно, дорогие камеру и линзы он так и не выпустил из поля зрения за время полета, но две огромные металлические коробки со штативом и вспышками пришлось-таки сдать в багаж.
Пока Джуд оглядывалась в поисках носильщика, Лаки одной рукой поднял одну из коробок с такой легкостью, словно это был мешок сена, и зашагал к выходу.
— Ничего себе, — прошептал Зак, беря вторую коробку. — Вот это, я понимаю, силушка.
