Стоявшая рядом с ним девица хихикнула. Макс машинально перевел взгляд на нее, и в тот же момент ее глаза вспыхнули, словно получив дополнительную энергию. Еще через мгновение она бесстыдно оглядела Макса с головы до ног, и ее брови восхищенно поползли вверх. Похоже, девица только сейчас рассмотрела фаворита состязаний как следует.
- Ах какой красавчик! - произнесла она, одним губами, но Макс понял.
Что это они все сегодня как с цепи сорвались, подумалось ему. В прошлом году ничего подобного не было…
Взбудораженное состояние дам заставляло его нервничать. Он чувствовал себя выставленным на продажу жеребцом, и ощущение это не доставляло ему никакого удовольствия. Наоборот, было очень неприятно. Да и кому, скажите, понравится, когда на тебя смотрят, как на животное?
С другой стороны, ничего особенного не происходило. Возможно, в другой раз Макс вообще не обратил бы внимания на странное, как ему казалось, поведение дам. Но заключенное Джонни пари действовало на нервы, выбивало из колеи и заставляло видеть события в мрачном свете. Разумеется, Макс понимал, что с его стороны глупо поддаваться подобному настроению, но ничего не мог с собой поделать. Хотя самому было смешно, что в свои тридцать два года он так остро воспринимает откровенные женские взгляды. Ведь давно уже не мальчик, а взрослый мужчина, так откуда вдруг такая реакция?
Вероятно, Макса просто раздражал тот факт, что сгрудившиеся вокруг женщины оценивают его. Сравнивают с другими. И каждая прикидывает, подойдет ли он ей. Макс предпочитал, чтобы все было наоборот, чтобы он сам выбирал себе подружку. И, между прочим, ему нравилось это занятие. Поэтому за ним закрепилась репутация волокиты.
Правда, как правило, Макс ничего не имел против, если какая-нибудь красотка первой начинала проявлять к нему интерес. Ему импонировала подобная активность - конечно, если все в меру и тактично. Особенно подобное поведение приветствовалось в постели, потому что будоражило, разогревало кровь и побуждало к ответной активности.
Но одно дело, когда ты сажаешь в свой автомобиль и увозишь к себе домой какую-нибудь симпатичную молодую женщину, и совсем другое - когда вынужден ковать подкову посреди деревенской площади, а вокруг стоят и жадно таращатся на тебя дюжины полторы забывших о всяких приличиях разряженных дамочек, в глазах у которых можно прочесть одно: кого он выберет в финале?
Если бы я хотя бы за день узнал о том, как меня подставил Джонни, то наверняка отказался бы от участия в нынешних состязаниях, мрачно подумал Макс. Но у меня даже не было времени отозвать свою заявку.
Он чувствовал себя как выложенный на прилавок кусок мяса… если только тот способен что-то чувствовать.
Заканчивая работу над подковой, Макс исподтишка взглянул на своих визави. Интересно, какие мысли вертятся сейчас в головах всех этих женщин? Неужели моя оценка настолько высока? Или дамочки просто ждут не дождутся конца соревнований, момента, который имеет к одной из них самое непосредственное отношение? Даже к замужней. Или нет, кажется все-таки мужа не должно быть. Не помню…
Мысли Макса перемежались завершающими ударами молотом по подкове, которым вторил громкий счет одного из представителей жюри.
А что считать? Макс и так знал, что ударов будет ровно тридцать. Ему был прекрасно известен потенциал соперников, и он нарочно тренировался у себя в кузнице, чтобы сейчас завершить работу на круглой цифре.
- Тридцать! - прокричал представитель жюри таким тоном, будто собирался тут же продолжить счет, но Макс положил молот на стоявший рядом верстак и бросил подкову в ведро с водой.
- Готово!
- Как - уже? - удивился второй представитель жюри.
Взглянув на него, Макс пожал плечами.
- Мне подковы ковать не впервой.
- Тридцать! - громогласно, чтобы все слышали, объявил первый представитель жюри.
Публика зашумела, дамы завизжали и захлопали в ладоши.
Макс поманил к себе Джонни.
- А сколько ударов у Фреда Уилсона?
Джонни привычным жестом поднял было руку, чтобы поскрести в затылке, но поспешно опустил, вероятно сочтя этот жест если не неприличным, то сейчас, в присутствии дам, неприемлемым.
Наблюдая за ним, Макс прищурился.
- Не знаешь? Тоже мне, спорщик! А еще пари заключил. Может, я уже проиграл?! Может, тебе и остальным пора готовить денежки для покупки бочонка эля парням из Престон-Виллидж?…
Джонни переменился в лице.
- Ты… не говори так! Если придется выставлять угощение, ребята меня убьют.
- Раньше надо было думать, когда бился об заклад, - проворчал Макс.
Нервно оглянувшись, Джонни все-таки провел пятерней по густой кудрявой шевелюре.
- Говорю же, думать было некогда, все произошло слишком быстро.
- Ну да, - кивнул Макс, - а мне теперь отдуваться. Знал бы - отказался от участия в соревнованиях.
- Что ты! - испуганно воскликнул Джонни. - Нельзя! В нашей деревне лучший кузнец ты. Кто, кроме тебя, сможет противостоять Фреду Уилсону?
- Это еще не значит, что меня можно использовать, - буркнул Макс. - Ступай узнай, какие результаты у Фреда Уилсона.
Джонни засуетился.
- Бегу…
Фред Уилсон шел с Максом почти, если можно так выразиться, ноздря в ноздрю: у него было тридцать четыре удара. За ним следовал Томми Ньюэлл с сорока тремя ударами. Остальные принимавшие участие в состязании кузнецы безнадежно отстали.
Однако с определением победителя не все было так просто. Кроме ударов, потребовавшихся для изготовления подковы, учитывалось также количество очков, набранное за другие кованые изделия. Поэтому жюри еще предстояли подсчеты. Пока оно этим занималось за установленным с краю деревенской площади, под старой раскидистой яблоней, столом, участники состязания терпеливо ждали. А празднично одетая публика развлекалась как могла, благо возможностей для этого было предостаточно. Дети лакомились мороженым или сахарной ватой и смотрели представление местного кукольного театра, некоторые мужчины курсировали с площади в паб «Мерри донки» и обратно, другие вместе с женами рассматривали выставленные на всеобщее обозрение и снабженные табличками с именами кузнецов кованые изделия, среди которых находились металлические розы и лилии, каминные решетки, замысловатые кочережки, щипцы, прочая домашняя утварь, а также декоративные цепи, столбики, фрагменты перил, коньки крыш, фонари и тому подобное.
Наконец члены жюри - среди которых было двое старых кузнецов и все тот же деревенский староста - встали из-за стола и подошли к микрофону, чтобы объявить окончательные результаты состязаний. Слово взял один из упомянутых кузнецов, Джеф Хорейс. Начал с конца списка, где находились имена наименее удачливых участников соревнования, и постепенно дошел до тройки лидеров.
