Дэвид отрицательно покачал головой.
— Я не могу принять такую жертву с твоей стороны. Ты и так уже очень многое для меня сделала.
— Ну что ты! — горячо возразила она. — На самом деле для меня возиться с Колином — одно удовольствие! Я вообще люблю детей, а он такой забавный...
— Все это хорошо, но только когда знаешь, что в конце концов передашь ребенка родителям, — задумчиво проговорил Дэвид. — Нет, Джинни, это невозможно. Ты и так выручила меня. Большое спасибо. В больнице мне порекомендовали обратиться в местный детский сад. Я уже успел забежать туда и договорился, чтобы Колина взяли в младшую группу хотя бы на время, пока не найдется подходящая няня. — Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. — Поверь, так будет лучше для всех. Я не хочу, чтобы мой сын привязался к тебе. Для него это может обернуться очередной психологической травмой.
— Но он может точно так же привыкнуть и к няне, — сама не зная, почему, возразила Джинни, хотя видела, что Дэвид уже принял окончательное решение.
— Это совсем не одно и то же, — покачал головой он. — Ты — совсем другое дело.
Может быть, он и прав, с грустью подумала она. Зачем нам привыкать друг к другу, если я никогда не буду играть серьезной роли в его жизни? Не стоит питать иллюзий. Мы всего лишь коллеги. Только почему эта мысль так больно ранит меня?
Дэвид проводил ее до дверей, еще раз поблагодарив за помощь, и Джинни, не оборачиваясь, пошла к лифту.
— Доктор Кэмпбслл сказал мне, что будет оперировать Салли завтра утром. — Рут Моррисон с надеждой посмотрела на Джинни. — Вес, что я могу, это молиться о чуде.
Девушка нахмурилась. Она только что приступила к работе после выходных и еще не успела войти в курс дела. Трое детей за эти дни выписались, а вместо них поступили двое новеньких, одной из которых была та самая девочка, которая родилась раньше времени из-за аварии.
— Вы должны понимать, Рут, что операция не исцелит вашу девочку, а всего лишь даст ей возможность выжить.
— Да-да, конечно. Доктор Кэмпбелл мне все объяснил, но ведь никогда не знаешь...
В глазах женщины светилась такая надежда, что Джинни встревожилась. Она решила узнать подробности у Дэвида, и при одной мысли о встрече с ним ее сердце взволнованно заколотилось.
Взяв себя в руки, девушка перешла к осмотру новорожденной. Тут в палате раздался знакомый голос Дэвида, и самообладание вновь покинуло Джинни. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы казаться спокойной и вежливо поздороваться с ним:
— Доброе утро, доктор Кэмпбелл. Я только что приступила к осмотру малышки Петерсон.
— Да, я тоже прежде всего хотел бы посмотреть на нее. — Брови Дэвида озабоченно сошлись на переносице. — Меня очень беспокоит состояние девочки. Похоже, кроме кислородной недостаточности у нее начинает развиваться гликемия.
— Не очень-то веселый старт в жизнь получился у этой крошки, да?
Джинни с нежностью смотрела на ребенка. Как все недоношенные дети, малышка была очень худенькой. Сквозь ее тонкую кожу просвечивали тонкие синие вены. По сравнению с тельцем ручки казались слишком большими, но Джинни знала, что это нормальное для недоношенных детей явление. А вот симптомы, которые назвал Дэвид, действительно настораживали. Видимо, придется подключать новорожденную девочку к аппарату искусственного дыхания.
И все-таки, раз она уже вторые сутки жива, значит, у нее есть серьезный шанс в борьбе за жизнь. Инкубатор поддерживал нужную телу температуру, а внутривенно девочка получала глюкозу и антибиотики, так как ее собственный организм пока еще не способен был бороться с инфекцией.
— Надо продолжать выполнять все назначения, — сказал Дэвид. — С каждым днем малышка крепнет, поэтому будем настраиваться позитивно.
— А как ее мать? Тебе что-нибудь известно о ней?
— К сожалению, эту женщину спасти не удалось, — помрачнел Дэвид. — Судя по документам, она не была замужем, и кто отец ребенка — неизвестно. Полиция пытается разыскать хоть каких-нибудь родственников пострадавшей, но настроена не слишком оптимистично. Скорее всего, малышкой займется служба социальной помощи.
Он казался удрученным, и это не удивило Джинни. Она помнила, что этот человек всегда принимал судьбу своих пациентов близко к сердцу.
Дэвид уловил подтекст ее чуть насмешливой улыбки и воскликнул:
— Можно подумать, что ты сама относишься к своему делу по-другому! Я прекрасно помню, как ты две смены подряд не отходила от мальчика, родившегося с асфиксией, пока не убедилась, что его состояние улучшилось. Ты всегда выкладываешься на сто процентов и отдаешь пациентам душу. Все это знают.
— Конечно, — кивнула Джинни. — Если мыслишь по-другому, нужно менять профессию. — Ей очень польстил комплимент Дэвида, и чтобы он не заметил, как много для нее значат его слова, она перевела разговор на другую тему: — Чуть не забыла! Я хотела поговорить с тобой о Рут Моррисон.
— Какие-то проблемы? — нахмурился Дэвид, покосившись через плечо на инкубатор, где лежала маленькая Салли.
— По-моему, да. Но лучше поговорить об этом не здесь.
Он посмотрел на часы.
— Я сегодня все утро потратил на то, чтобы собрать Колина в детский садик, и не успел выпить даже чашку чая. У меня в горле пересохло.
— Это легко поправимо. — Джинни решила устроить ему легкий ланч на небольшой кухне при отделении. — Пэтси, — обратилась она к своей помощнице, — если я понадоблюсь, то знай: в ближайшие десять-пятнадцать минут я буду на кухне.
Та многозначительно улыбнулась:
— Конечно, конечно. Можешь не торопиться, я справлюсь без тебя.
У Джинни появилось желание придушить ее собственными руками, но она, не говоря ни слова, вышла из палаты.
— Что значит этот намек? — поинтересовался Дэвид, догоняя ее.
— Ничего. Ты здесь ни при чем, — начала было Джинни, но, заметив недоверчивую ухмылку на его лице, сказала: — Ну, хорошо. Если хочешь знать правду, Пэтси в курсе того, что мы вместе работали в Чикаго, и сделала из этого свои выводы.
Он остановился и скрестил руки на груди.
— Ты что, рассказала ей о наших отношениях?
— Конечно, нет! — возмутилась Джинни. — Ты же знаешь, как быстро распространяются по больнице слухи. Если бы кто-то узнал, что мы... что мы были... — Она запнулась, подбирая слова.
— Любовниками? — От его саркастического смеха мороз пробежал у нее по коже. — Сейчас даже трудно представить, что у нас был флирт, не правда ли? Однако ты права, лучше никому об этом не рассказывать, иначе потом нам просто проходу не дадут.
Джинни обиженно поджала губы. Значит, вот как он расценивает наши прошлые отношения! — подумала она. А мне-то казалось, что не может быть ничего лучше, чем те счастливые дни, которые мы когда-то проводили вместе!
