– Нет, не спросила.
– Я что-то не пойму... Ты что же, вошла в лабораторию и вот так сразу попросила его пойти с тобой? И он согласился?
Как ни велик был соблазн соврать, что она за одно мгновенье очаровала самого прекрасного мужчину в городе, а может, и во всем штате, Лекси сдержалась. Во-первых, потому что ей еще жить с Франческой в одной квартире, а во-вторых, потому что очень хотелось пирога.
– Он согласился, потому что хотел познакомиться с моим отцом.
Фрэнки замерла, не донеся вилку до рта.
– Он так сказал?
Лекси улыбнулась, вспомнив отражение доллара в окне.
– Зачем? Это было понятно без слов.
– Ужас!
– Ничего, я переживу. – Лекси взяла вилку и ухитрилась урвать кусочек пирога. – Он просто потрясающий.
– Я знаю.
– И он тоже. Но это не раздражает, потому что если бы он не знал, то был бы идиотом, а мне идиот не нужен. У него такие милые ямочки на щеках, когда он улыбается...
– Ладно, хватит уже, – проворчала Франческа. – Совсем забыла: звонила Гвен, хотела узнать, не сможем ли мы поиграть вместо нее в «Уэйнрайт-Инн» сегодня вечером.
– Сегодня? – Лекси совсем не хотелось выходить из дома: нужно было еще переписать письмо в журнал. – Она нашла работенку получше?
– Да, ее пригласили аккомпанировать рождественскому хору. Сегодня у них генеральная репетиция.
– Арфисты могут хорошо заработать в это время года.
Франческа, наконец, прикончила пирог.
– Если мы пойдем сегодня в «Уэйнрайт-Инн», то и нам кое-что перепадет. Плюс покормят бесплатно. У них там такие ребрышки – объеденье! Мне надоели полуфабрикаты.
– Сегодня туда собирались мои родители. В винном погребе намечается какая-то благотворительная акция.
Лоренс и Кэтрин Джордан не скрывали, что не одобряют подработку дочери в ресторане. Они считали, что она не ценит свой талант, хотя в «Уэйнрайт-Инн» играли и лучшие музыканты штата.
– Вот Эмили, – говорили они, – никогда не опустилась бы до такого.
Что ж, никто и не спорит, думала Лекси. Если бы судьба была к ней чуть благосклоннее, она бы тоже не опускалась.
– Пожалуйста, – простонала Франческа. По ее лицу было видно, что ей, очень нужны деньги на новый комплект белья.
– Ладно. Только афишу повесим в раздевалке. – Лекси надеялась, что родители не заметят ее в ресторане.
– Как скажешь. Я тут присмотрела белье из египетского хлопка с кружевными вставками и вышивкой. Я сначала не заинтересовалась им, а теперь вот думаю, если тебе так повезло, может, стоит и мне попробовать?
Лекси рассмеялась.
Через час после ее ухода Спенсер знал о Лекси все, что можно было найти в компьютерной базе данных: список ее студентов, предмет, который она преподавала, оценки, выставленные, ею в прошлом семестре, ее расписание, адрес и телефон, номер водительских прав и карточки социального обеспечения. Спенсер прочел ее резюме, выяснил, что в ноябре она обращалась в медпункт колледжа с жалобой на простуду и получила таблетку бенадрила.
Колледжу следовало бы запретить доступ к подобным файлам, подумал молодой человек, запрашивая базу об отце девушки. Однако данные были открыты, и он спокойно искал то, что ему было нужно, не мучаясь угрызениями совести.
Когда на экране высветилась информация о мистере Джордане, Спенсер даже присвистнул. Вот это да! Мэрри был прав: Фонд Лоренса Джордана выделяет огромные средства музеям, школам, театральным студиям и другим культурным организациям Рокки-Фолса и Остина. Но науку он не спонсировал. Что ж, подумал Спенсер, значит, наш проект будет первым. Деньги есть деньги.
Искать и находить средства для работы молодой человек умел.
– Мэрри, – крикнул он из кабинета, – спасибо за информацию об отце Лекси.
– Всегда, пожалуйста.
Команда уже успела вернуться к работе, отшельник Рип удалился в свою пещеру.
А Спенсера мучили сомнения: одного восторженного отклика для «Техасцев» явно недостаточно.
Да и письмо, кстати, еще не отправлено. Лекси Джордан убежала, прежде чем Спенсер успел договориться о деталях сделки. Да, она сказала, что позвонит, но он не желал подстраиваться под ее расписание.
Просмотрев распечатанную информацию, Спенсер нашел номер ее телефона и позвонил.
Голос на автоответчике принадлежал не Лекси. Спенсер набрал номер еще раз, снова услышал тот же голос и положил трубку. Оставлять сообщения было не в его правилах.
Где же она? Время ужина. Она могла пойти куда-нибудь... или сегодня она работает в «Уэйнрайт-Инн»?
Спенсер позвонил в ресторан.
– Кто сегодня у вас играет? – спросил он метрдотеля.
– Франческа Фонтейн и Александра Джордан. Виолончель и фортепьяно.
Значит, он угадал.
Спенсер вышел из кабинета и встретил пять пар глаз, напряженно уставившихся на него.
– Пойду, послушаю, как она играет, – объяснил он. – Что вы на меня так смотрите?
– Ничего, – хором ответили коллеги и вернулись к работе.
Я просто изучаю партнера по деловому соглашению, убеждал себя Спенсер.
– Гордон, ты закроешь здесь все, хорошо?
– Не волнуйся.
– В таком случае, джентльмены, разрешите откланяться.
– Давай не будем играть мелодию из «Кошек», – попросила Лекси, пробегая пальцами по клавишам.
Слова Спенсера о посредственных музыкантах из «Уэйнрайт-Инн», все еще звучали у нее в ушах. Девушки уже заняли свои места, и Франческа настраивала виолончель.
– Пожалуйста, Лекси, дай мне передохнуть. Я «Воспоминания» могу посреди ночи с закрытыми глазами сыграть, – простонала в ответ виолончелистка.
– А ты пойди, сними нижнее белье, это придаст «экспрессии» твоей игре, – ехидно процитировала Лекси.
– Что это с тобой? – удивилась Фрэнки, не отрываясь от настройки инструмента.
Лекси обвела взглядом зал: будний день и время раннее, – а уже ни одного свободного места.
– Мне просто кажется, мы обязаны поддерживать марку заведения и играть с полной отдачей.
– Надеюсь, это не намек на то, что я играю вполсилы. – Глаза у Франчески засверкали от негодования.
– Я просто не хочу, чтобы наша игра превратилась в рутину.
Франческа вскинула голову и кивнула.
Лекси открыла сборник «Мелодии барокко» и заиграла вступление.
Франческа тихо зашипела от негодования. Она тихонько проверила настройку, подтянула смычок, едва слышно провела им по струнам, чуть ослабила его.
Лекси пришлось повторить вступление. На этот раз Франческа вступила вовремя.
Однако она не осталась в долгу. Когда они заиграли джигу, Фрэнки выбрала такой темп, что Лекси еле поспевала.
– Помедленней, мы же не на бегах, – взмолилась она.
– Я просто не хочу, чтобы наша игра превратилась в рутину, – язвительно прошептала Франческа.
