— Я неоднократно просила тебя прекратить называть меня так! — вдруг взорвалась она, и ее щеки пошли красными пятнами.
Она была вне себя от гнева, сама не зная, отчего. Оттого, что Келвин насмехался над ее желанием быть хорошей женой его старшему брату? Или оттого, что не хотела признать его правоту?
Джулиан обладал всеми качествами, о которых может мечтать женщина: приятной внешностью, трудолюбием, целеустремленностью, — но при всем своем совершенстве абсолютно не возбуждал Фреду. Тем не менее, она хорошо относилась к нему и была уверена, что они проживут вместе счастливую жизнь. Да и ее отец одобрил этот выбор…
Если бы Джулиан не погиб, я была бы уже замужем и могла бы ждать ребенка, подумала девушка. При этой мысли гнев ее испарился и к глазам подступили слезы.
— Какого черта? — Резко повернув руль, Келвин остановился на обочине и повернулся к ней лицом. — Почему ты плачешь?
— А как ты думаешь? — всхлипнула она. — Человек, за которого я собиралась замуж, умер, и…
— Ах, вот оно что, — пренебрежительно протянул он.
— Ты прав, я не смогла бы стать Джулиану хорошей женой! — И Фреда разрыдалась в голос.
За одиннадцать месяцев она потеряла двух самых близких людей. И что получила взамен? Этого дьявола, который дразнил и изводил ее при каждой возможности!
Келвин обнял ее за плечи.
— Я только хотел сказать, что нельзя заставить людей быть счастливыми, — хрипло проговорил он. — Понимаешь, Джулиан был очень самоуверенным человеком, а ты… Что ты сказала? — переспросил он, услышав невнятное бормотание.
— Я говорю… — Фреда подняла к нему заплаканное лицо. — Я… — Слова застряли у нее в горле.
Келвин был так близко… Его нежный взгляд завораживал!
Она проглотила комок в горле и заглянула в его глубокие ясные глаза. Поймав ее взгляд, он приблизил к ней лицо.
— Знаешь, Эльфи, — тихо произнес он, — когда ты возбуждаешься, вокруг зрачков у тебя появляются черные кольца. Интересно, Джулиан замечал это?
Потребовалось несколько секунд, чтобы подлинный смысл его слов проник в одурманенное сознание Фреды. Осознав его, она резко отпрянула и свирепо уставилась на Келвина.
Как он посмел предположить такое? — возмутилась она. Ему ничего не известно о наших отношениях с Джулианом. Ничего! Ты сама во всем виновата, сказал ей внутренний голос. Тебе следовало помнить, что этот человек не признает правил приличия.
Келвин сверлил ее лицо таким пронзительным взглядом, что она поспешно отвернулась.
— Ты нехороший человек, — холодно обронила Фреда, желая поскорее закончить этот разговор.
Он завел мотор и, влившись в поток машин, снова заговорил:
— Твое последнее замечание я почту за комплимент, Эльфи.
Проклятье! Этот мужчина заставляет меня, взрослую женщину, вести себя, как какая-то глупая девчонка! — с отвращением к себе констатировала она.
— Может быть, на сегодня объявим перемирие? — устало предложила она.
— Перемирие? — вскинул брови Келвин.
— Не будем притворяться, что мы нравимся друг другу! — вздохнула Фреда.
— Что касается меня, — пожал плечами он, — то ты всегда мне нравилась.
Всегда? Даже, когда мы впервые встретились в «Холидэй Инн»? — удивилась Фреда.
— Хотя, пожалуй, не всегда, — задумчиво добавил Келвин и помрачнел. — Ты не очень-то нравилась мне в тот день, когда Джулиан представил тебя как свою невесту, — сказал он с осуждением. — Он был очень похож на твоего отца.
— Прекрати! — решительно перебила его Фреда.
Она не собиралась позволять ему оскорблять память своего отца! Да, в последние годы тот стал замкнутым, но не всегда был таким. До смерти матери их дом светился любовью и радостью; только после ее кончины Николас Лейтон ушел в себя и стал таким неприступным.
— Просто я была недостаточно хороша для Джулиана, — сказала она.
— Наоборот! — грубо прорычал Келвин. — Это он недостоин был даже целовать твои туфли, не то что ноги.
— Я… — попыталась возразить Фреда.
— Почему, черт возьми, женщины неизменно выбирают себе в мужья точные копии своих отцов? — пробурчал он себе под нос и вдруг спросил: — А какой была твоя мать, Эльфи? Расскажи о ней.
Фреда резко выдохнула. Говорить о покойной матери ей было нелегко.
— Она была красивой… — начала она.
— Это я уже знаю, — нетерпеливо перебил ее Келвин.
— Откуда? — удивилась Фреда.
— Это же очевидно! Ты совершенно не похожа на Николаса, а значит, унаследовала черты матери.
Ну что за человек! — мысленно изумилась девушка. Даже делая мне комплимент, он умудрился оскорбить память моего отца.
— Что ж, похоже, нам действительно придется отложить этот разговор до другого раза, — сказал Келвин, прежде чем Фреда успела обдумать ответ, и она увидела, что они подъезжают к дому Джадсонов. — Надеюсь, ты готова?
Грунтовая дорога вела к внушительному зданию из серого камня, симметрично расположенные окна которого выходили в ухоженный сад.
Нет, Фреда не была готова к встрече с его семьей. Их дом и раньше производил на нее устрашающее впечатление, а теперь при виде его она совсем упала духом.
Келвин, искоса взглянув на нее, мрачно ухмыльнулся.
— Не волнуйся, Эльфи. Хоть это и моя родная мать, я тоже не очень-то хочу ее видеть!
Фреда в изумлении открыла рот.
— Я не говорила…
— Мне вполне достаточно было увидеть твое лицо! — засмеялся Келвин, останавливаясь у подъезда. — Помни об одном, — добавил он, помогая ей выйти из машины, — ты здесь ради Сибиллы и Грега, а моя мать — ни при чем.
Милдред Джадсон вряд ли относилась к категории людей, которые могли быть «ни при чем», и, войдя в роскошную гостиную, Фреда поняла, что этот день не станет исключением.
Последние одиннадцать месяцев не пощадили эту женщину. Когда-то стройная, теперь она казалась истощенной; холодная красота ее лица поблекла под безупречным макияжем, а темные волосы посеребрила седина.
Но, тем не менее, Милдред Джадсон по-прежнему казалась властной, и под ее проницательным взглядом Фреде стало неуютно.
— Здравствуй, Фреда, — приветствовала она девушку. — Какая ты нарядная!
Год назад эти слова можно было счесть искренними, так как, прежде чем дать согласие на брак старшего сына, Милдред, разумеется, убедилась в безупречном прошлом девушки, равно как и в ее моральных качествах, чтобы, не дай бог, какие-то грешки испортили политическую карьеру Джулиана. Но сейчас подобный комплимент из ее уст прозвучал настолько формально, что больше походил на оскорбление.
Это из-за того, что я приехала с Келвином? — задумалась Фреда. Или из-за того, что я не в трауре?
