Три года назад он сам стал жертвой одной из таких расчетливых красавиц. Его бывшая жена поставила знак равенства между его известной фамилией и большими деньгами, не догадываясь, что он живет своей жизнью и не имеет никакого отношения к богатству своих родителей. Стоя у алтаря, они думали, что нашли то, что искали: Клод – верную жену, а Крис – верный источник дохода. Оба ошиблись.
Даже сейчас Клод краснел от стыда и досады, вспоминая, что Крис взяла его одним взмахом длинных ресниц, призывной улыбкой и сексуальным покачиванием бедер. Проклятые воспоминания.
Подавив в себе горькие мысли, Клод нацепил улыбку и вошел в зал. Сегодня он будет хорошим мальчиком и постарается сойтись с нужными людьми.
Через час Клод решил, что может ухолить со спокойной совестью. С той минуты, как он вошел в зал, он только и делал, что разговаривал, кивал и улыбался тем, от кого во многом зависела его судьба. А это, прежде всего, были: мэр Ньюри – Элла К. Рэйнальдс, известная своей суровостью и беспощадностью, но многими уважаемая за то, что заботилась о процветании города; и член правления клуба Лэрри Стэйн, бывший строитель, который славился своей любовью к проектам реконструкции старинных зданий.
От такого количества народа у Клода пошла кругом голова. Неудивительно. Всю неделю он вкалывал с утра до ночи и вместо заслуженного отдыха вынужден был стоять и растягивать губы в улыбку, проклиная все на свете.
На сегодня достаточно, решил Клод и направился к выходу. Он уже предвкушал, как отоспится, и мыслями был в маленьком уютном домике на окраине Ньюри, как вдруг его взгляд упал на шикарную копну знакомых медно-рыжих волос. Флой Кларк.
Она стояла в открытом и коротком платье, которое обнажало длинные, стройные ноги. Непозволительно длинные и непозволительно стройные, подумал Клод, чувствуя, как приятно кольнуло внизу живота. Как раз в ту минуту, когда он увидел ее, к ней подошли три женщины, внешность которых свидетельство о том, каким образом они прокладывают себе путь в жизни. Любая из них могла украсить обложку фешенебельного журнала, но для Клода все они выглядели как куклы.
Флой тоже. По крайней мере, Клоду хотелось думать, что она так выглядит.
Вдруг Флой подняла глаза, и их взгляды встретились. В ту же секунду она вспыхнула и из ледяной статуи мгновенно превратилась в огонь. Эта перемена не ускользнула от цепкого взгляда стоявших рядом с ней подруг.
Его сердце дрогнуло. Почему она так смотрит на него?
Как загипнотизированный, он смотрел в ее удивленные, широко распахнутые глаза и не замечал, как кивают и улыбаются ему проходящие мимо знакомые. А Флой видела только его и не слушала, что ей говорят. Люди, музыка, гул сотни голосов – на несколько минут все это исчезло для них.
Вдруг Флой встрепенулась, повернулась к своим собеседницам и, словно по мановению волшебной палочки снежной королевы, снова стала холодна, как дождь за окном. И если бы он не видел это своими глазами, он бы никогда не поверил, что секунду назад на ее щеках был румянец, а в глазах – огонь. Прятать свои чувства и мысли Флой умела.
Ладно, решил Клод. Какая ему разница, о чем она думает?
Между тем он больше не спешил уйти и неуверенно мялся возле двери, за которой его ждала долгожданная свобода. Наконец он медленно развернулся в сторону Флой и пошел к ней. Она заметила, что он приближается, но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она любезно смотрела на одну из женщин, которая говорила ей что-то низким голосом. Клод остановился в нескольких шагах и стал вслушиваться в их разговор.
– Я никак не ожидала увидеть тебя здесь, Флой. Насколько я знаю, ты… как это сказать? Спустилась на несколько ступенек вниз по социальной лестнице.
– Я бы сказала, до самой нижней ступеньки, – вступила в разговор высокая блондинка. – На самое дно, – жестко прибавила она.
Все женщины засмеялись тем особым смехом, который можно услышать только в высшем обществе. Как будто все смеются над удачной шуткой, но при этом один человек всегда чувствует себя униженным, и на этот раз это была Флой.
Сердце Клода сжалось. Флой спокойно смотрела на смеющихся над ней женщин, и казалось, что она выше этих насмешек.
– Мы все слышали о завещании, – сказала третья, с трудом скрывая свое ликование. – Неужели твой дедушка, правда, оставил тебя ни с чем, завешав все свои деньги твоей матери?
Флой хладнокровно смотрела ей прямо в глаза.
– Ну и что? Мне не нужны ничьи деньги.
Вес трое дружно разразились смехом, как будто она сказала что-то очень смешное. Флой плотно сжала губы.
– Ты всегда умела меня рассмешить, – сказала первая, давясь от смеха.
– А у твоей мамы, похоже, все в порядке, – произнесла блондинка, вглядываясь куда-то в толпу.
Клод не мог понять, на кого она смотрит.
– Благодаря деньгам твоею дедушки, победа на следующих выборах ей гарантирована.
– Не сомневаюсь, – ответила Флой.
О чем они все говорят? Клод ничего не понимал. Но, глядя в глаза Флой, одно он понял наверняка. Насмешки причиняют ей нестерпимую боль. Язвительные комментарии ее жестоких собеседниц достигают своей цели и ранят ее в самое сердце.
Лучше бы он не видел этого. Ему нужно было уйти, как он и собирался. Почему он этого не сделал?
Одна из дам похлопала Флой по плечу.
– Молодец, что так хорошо держишься. Зато у тебя есть твои сногсшибательные наряды, – сказала блондинка, завистливо оглядывая платье Флой. – Кстати, теперь они тебе не нужны в таком количестве. Ты, наверное, будешь реже выходить. Отнеси несколько в «Секонд-хэнд». Получишь немного денег.
– Спасибо за совет, – ледяным голосом ответила Флой.
– Но ты не волнуйся, мы будем приглашать тебя иногда на обед.
У Клода руки чесались схватить этих трех ведьм и выкинуть их из клуба. Еще несколько минут назад ему казалось, что Флой отлично вписывается в их компанию, но теперь он видел, что между ними пропасть. Она больше не выглядела для него как кукла. Он была живая. И ей было больно.
– Спасибо, что беспокоитесь обо мне. Я действительно тронута.
На этот раз только Клод усмехнулся.
– Но не волнуйтесь. У меня все хорошо.
С этими словами она развернулась и пошла прочь. Прочь от них и от Клода. С гордо поднятой головой она неторопливо проследовала к выходу и исчезла за дверью, растворясь в ночи. Словно привязанный к ней невидимой нитью, Клод направился в ту же сторону.
Флой глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Дождь прошел, наполнив город снежим запахом листвы. Несмотря на холод, лицо Флой горело. Она стояла на пороге клуба, словно во сне, и молила только об одном – чтобы сон длился как можно дольше. Тогда она не так остро будет ощущать, как жжет у нее в груди и как невидимая рука безжалостно сдавливает ей сердце.
