Эндрю не раздумывал ни секунды.
– Да.
Триша покачнулась. На этот раз она наверняка упала бы, но чьи-то сильные руки обняли ее за плечи. Теплые пальцы скользнули по ее ледяным рукам, уха коснулось вкрадчивое:
– Наслушались?
Голос Роберта Кэссиди ласкал ее и согревал, как норковое манто. Триша почему-то не удивилась, что в эту страшную минуту, когда мир вокруг нее рухнул, именно он оказался с ней рядом, что именно он обнял ее. Ей даже показалось, что так и предначертано свыше, что Роберт и должен был стать свидетелем этой сцены, словно они оба, каждый своим путем, уже давно шли к этому разрушительному моменту истины.
Триша успела только молча кивнуть, как Эндрю издал хриплый стон и снова завладел губами Юны, которая даже не пыталась его остановить. По тому, как они целовались, по тому, как жадно их руки шарили по телу другого, было ясно, что это происходит не в первый раз, не во второй и даже не в третий. Эндрю оторвался от губ Юны и приник к ее груди, прикрытой тонкой тканью платья. Одновременно он ласкал ее бедро рукой, приподнимая подол все выше. Под платьем на Юне ничего не было.
Триша поняла, что это означает: Юна тщательно подготовилась к этому вечеру, явно рассчитывая, что ей удастся уединиться с любовником. От отвращения ее затрясло. Роберт отреагировал мгновенно – Триша и опомниться не успела, как он развернул ее к себе лицом и плотно прижал к груди. Через несколько секунд дрожь, сотрясавшая Тришу, улеглась, но тут она услышала голос Эндрю, хриплый от животного наслаждения:
– О-о-о, как хорошо! Сделай так еще!
Сейчас меня вырвет, подумала Триша отстранение. Однако Роберт снова продемонстрировал безупречную реакцию: он ловко подхватил Тришу под колени и под мышки и поднял на руки.
– Не надо, я в порядке, – попыталась Триша протестовать, впрочем, не слишком твердо.
– Тсс, они могут вас услышать.
Предупреждение сработало безотказно, Триша прижалась к Роберту, обхватив его за шею, и спрятала лицо у него на груди. Роберт поднялся на террасу и свернул за угол дома. Стало тихо, и только тогда Триша осознала, что безобразная сцена, свидетельницей которой ей пришлось стать, разыгралась на фоне музыки и смеха, доносившихся из зала.
Роберт шел все дальше, и наконец они оказались в жилом крыле. Здесь все окна были темными, даже фонари не горели, только луна светила с ясного неба. Роберт остановился перед стеклянными дверями – вероятно, он хорошо ориентировался, потому что здание было спроектировано так, что каждая комната первого этажа имела отдельный выход на широкую террасу.
Толкнув дверь плечом, Роберт внес Тришу в комнату. При свете луны, заглядывающей в окна, Триша узнала кабинет Джеффри Уинфилда. Во всем доме только эта комната была обставлена тяжелой мебелью мореного дуба. Роберт опустил Тришу в кресло у камина. Теперь, когда она не ощущала тепло его тела, ее снова пробрал озноб, она поёжилась, сожалея, что забыла где-то шифоновый шарф. Роберт закрыл дверь на террасу, потом подошел к другой двери, выходящей в коридор, и повернул ручку встроенного замка, запирающего ее изнутри. Затем он подошел к торшеру и протянул руку к выключателю.
– Не надо, – попросила Триша.
Роберт опустил руку. Тришу сковал холод, все ее мышцы затвердели от напряжения. Она попыталась расслабиться, но не смогла. Роберт тенью двигался по комнате, не приближаясь к Трише, и в данный момент такое положение вещей ее вполне устраивало. Она не хотела видеть его лицо и уж тем более не хотела, чтобы он видел ее. У Триши было ощущение, что она раздета донага, избита до синяков и оплевана. Перед ее глазами снова и снова вставали Эндрю и Юна, исступленно целующие и ласкающие друг друга, задранный подол платья Юны, Триша снова и снова слышала их стоны и вздохи, полные страсти. И это при том, что ее отношения с Эндрю можно было назвать нежной привязанностью, но уж ни в коем случае не всепоглощающей животной страстью! Из Эндрю получился бы великолепный актер, с горечью подумала Триша, он очень убедительно разыгрывал влюбленного. А Юна… лучшая подруга, называется!
Триша испытала острое чувство гадливости и унижения. Она посмотрела на свое платье. Эндрю не делал поползновений задрать его подол или опустить низкий лиф еще ниже, чтобы обнажить прикрытую им грудь. За весь вечер он даже ни разу не погладил ее по бедру, и она – наивная дурочка! – вообразила, что из уважения к ней Эндрю сдерживает свою страсть. На деле же он собирался заняться с ней любовью только тогда, когда его вынудят к этому обстоятельства, то есть в первую брачную ночь, но и тогда представлял бы на ее месте Юну, чтобы выдержать «испытание». Триша снова содрогнулась от отвращения – и к Эндрю, и к себе, за то, что была слепа и наивна.
Из коридора донесся смех – кто-то прошел мимо закрытой двери кабинета. Этот звук вернул Тришу к действительности и напомнил о приеме – приеме по случаю ее помолвки. Золотоискатель и богатая наследница.
Только она никакая не наследница, да и богатств никаких нет. Триша не могла понять, почему у Эндрю вообще возникла такая идея, ведь еще в самом начале их знакомства она рассказала ему печальную историю, касающуюся ее родства с семейством Мак-Кинли. Послышалось звяканье стекла о стекло.
– Вот, выпейте.
Триша не осознавала, что сидит с закрытым глазами, пока ей не пришлось их открыть.
Перед ней сидел на корточках Роберт Кэссиди. Белый треугольник рубашки между лацканами черного смокинга, казалось, светился в темноте, озаряя снизу квадратный подбородок. Роберт поднес к губам Триши стакан с каким-то ароматным напитком и повторил:
– Вот, выпейте, вам немного полегчает.
Она без колебаний взяла стакан и сделала глоток. Бренди – а именно оно было в стакане – обожгло Трише язык, но, когда она заставила себя проглотить крепкий напиток, по телу разлилось приятное тепло. Роберт тоже выпил.
– Ч-что в-вы с-слышали? – пролепетала Триша, заикаясь.
Роберт молчал очень долго. Триша уже не надеялась дождаться ответа, когда наконец он выпрямился в полный рост и тихо сказал:
– Почти все.
Триша отвела взгляд. Ее гордости, от которой и так мало что осталось, был нанесен еще один удар. Значит, Роберт Кэссиди стоял в сторонке и наблюдал, как втаптывается в грязь все, что было ей дорого.
– Что вы там делали?
Из коридора снова донесся взрыв смеха – словно в насмешку над ее страданиями. Триша невольно задалась вопросом, кто еще из гостей знал правду об истинных мотивах Эндрю. Быть может, неприглядная правда известна всем, кроме нее? А Роберт? Знал ли он заранее, что услышит? Триша посмотрела на его чеканный профиль.
– Вы не случайно оказались на террасе, не так ли? Вы догадывались, что произойдет, и решили понаблюдать за спектаклем из укромного уголка?
