– Интересно, что тебе мешало?
– Я плыву!
– Ясное дело, теперь завела новую волынку, – проворчала Лилиан, быстрыми гребками рассекая упругую поверхность. – Она плывет! Подумать только!
Впрочем, по голосу было слышно, что Лилиан довольна. Еще бы! Затащить такую упрямицу, как ее ближайшая подруга, в места, где люди обычно занимаются спортом, это же самый настоящий подвиг. Да за такое ордена нужно давать. «Пурпурное сердце», не меньше!
Неделю спустя Луиза все-таки встретилась со своей преуспевшей в квартирном бизнесе кузиной Мардж, решившись наконец обсудить с ней продажу дома. Промаявшись несколько дней и тщательно взвесив свои возможности, она пришла к неутешительному выводу, что глупо содержать огромное жилище, в котором все равно в основном используются кухня, спальня и гостиная.
В мансарду и в большинство комнат второго этажа Луиза не заглядывала несколько лет, а на чердак вообще не поднималась, даже во время весенней уборки. Насколько легче было бы жить в маленькой квартирке, в которой не скрипят по ночам половицы и не кажется, что кто-то невидимый и страшный бродит по чердаку, переворачивая старые вещи и временами вздыхая.
Так или иначе, решение было принято и теперь оставалось только решить массу формальностей, связанных с продажей такой внушительной собственности, каким был ее дом, и найти покупателя, которому он приглянется.
Мардж, крепко сбитая невысокая дама лет пятидесяти, с коротко стриженными волосами, которым при помощи разных парикмахерских ухищрений был придан актуальный оттенок баклажана, без лишних церемоний заявилась прямиком домой к Луизе, да еще притащила с собой двух молодых людей: оценщика и дизайнера.
На правах близкой родственницы конечно же.
– Надо посмотреть, что можно сделать с этой развалюхой, чтобы продать ее за мало-мальски приличную сумму. Ремонт, должно быть, требуется немалый, – без обиняков заявила энергичная дама, усаживаясь в любимое плетеное кресло хозяйки и закуривая тонкую дамскую сигарету, сильно пахнувшую ментолом.
– Дом в прекрасном состоянии, – возразила Луиза, немедленно обидевшись за родное гнездо. – Несмотря на его возраст. Тебя послушать, так можно подумать, что тут какая-то разнесчастная хижина дяди Тома или что-то вроде.
– Рассказывай! Тут канализация барахлила еще в те времена, когда я ходила пешком под стол и верила в Санта-Клауса.
– С тех пор тут давно все привели в порядок, даже отопительный котел новый поставили. И канализация работает прекрасно, уверяю тебя.
– Что ж, это мы проверим, – фыркнула Мардж, критически оглядывая потускневшие шпалеры и потемневший от времени паркет.
– На втором этаже везде ковролин, – быстро сказала Луиза, тут же начав сомневаться в том, что этот дом вообще можно кому-либо продать.
– Это хорошо, – милостиво кивнула кузина. – Ковролин сейчас в моде.
– Думаешь, есть пара шансов?
– Дорогая моя, продать можно все что угодно, включая подержанные разочарования и сломанные зубочистки. – Мардж назидательно воздела вверх руку с зажатой сигаретой, предварительно стряхнув пепел в фарфоровое блюдце с ломтиками лимона. – Вопрос в том, за какие деньги это в итоге удастся сделать.
– Ну и?..
– Думаю, что покупатель вскоре найдется, – обнадежила риелторша. – Мало того, я даже знаю одного мужика, который подыскивает себе нечто подобное. Большой дом в приятной местности. Так что скоро жди гостей. Ну, до встречи, моя дорогая.
– Мардж!
– Да-да? – Кузина наконец докурила сигарету, щелкнула крышкой плоской серебряной пудреницы и не без самодовольства полюбовалась собственным отражением. – Ты что-то еще хотела?
– Не говори пока Эмме, что я все-таки продаю дом. Она свою долю получит, ты понимаешь, но все-таки лучше бы она узнала об этом попозже.
– И все-таки зря ты все это затеяла, – пожурила подругу Лилиан. – Ты еще молода. Выйдешь замуж, родишь парочку детей и горько пожалеешь, что теперь беднягам негде побегать. Потом наплачешься.
– В сказки я что-то верить давно перестала, – фыркнула Луиза.
Подруги бродили по вещевой распродаже, подыскивая светильник для гостиной Лилиан – старый благополучно пал в неравном сражении с ее котами.
– Ну как знаешь. Тут я тебе не советчик. Однако, поверь старой и опытной женщине, – подруга картинно прижала руку к груди и возвела очи горе, – дети, бегающие по дому, имеют значительно меньше шансов довести тебя до психушки, чем дети, постоянно бродящие за тобой следом по крохотным трехкомнатным апартаментам.
– Верю. И надеюсь этого избежать.
– Но, может быть, Эмма возьмется за ум?
– Ты сама-то в это веришь?
– Сейчас она просто очень молода, но через некоторое время…
– Эмма живет в Нью-Йорке, как ты прекрасно знаешь, собирается остаться там, и она получит свою долю от продажи дома. Пусть делает с ней все что угодно. Потратит на тряпки, купит себе квартиру, выбросит на помойку, оплатит годичный отпуск на гавайских островах… Все что угодно!
– Да ладно тебе, не заводись, – миролюбиво сказала Лилиан. – Смотри лучше, какой отличный торшер.
– Вот этот, с гномиками? Кошмар! Просто ужас!
– Да, а мне нравится. Смотри, какой веселенький цвет, розовый…
– Обхохочешься, – мрачно произнесла Луиза. – Лучше давай возьмем что-нибудь нейтральное – синенькое или серое… Очень хорошо будет смотреться.
– Фу, скукотища… Ты сама подумай, если наша гостиная оклеена золотистыми обоями, подойдет ли туда серый торшер? Это нонсенс!
Золотистыми? Скажи лучше, вызывающего желтого цвета, да еще с белыми лотосами. Кто хочешь сойдет с ума от такой жизнерадостной расцветки, но только не Лилиан. Так что гномики наверняка уже ничего не испортят, даже исправят – при помощи довольно широкого абажура как раз можно закрыть дырку на обоях, в том месте, где мерзкий попугай обычно точит клюв и проковырял уже огромную дырку.
– Ладно, берем розовый, – сдалась Луиза. – Хотя я на твоем месте все-таки бы подумала…
– Я бы на твоем тоже, – отрезала неугомонная ирландка, немедленно завладевая торшером. – Обожаю распродажи. Всегда на них отыщешь что-нибудь свеженькое, необычное, не то что эти скучные универмаги, где все вещи словно с конвейера сошли…
– Так они и сошли.
– То-то же! А вот это – в самый раз. Ой, смотри, какой чудесный оранжевый плед! Может быть, он нам тоже пригодится? Как ты думаешь? Куда-нибудь в спальню к Анне… Ей наверняка понравится!
Лилиан с неослабевающим энтузиазмом рыскала среди груд разнообразных вещей. Луиза терпеливо плелась за ней, таща злополучный торшер, и конца-краю этой прогулке не предвиделось. Впрочем, гораздо лучше вот так вот совершенно бесцельно гулять по рынку, чем сидеть дома и предаваться грустным мыслям.
