твоей компании, – хлюпнула носом.
Ещё не отошла от слёз.
– Ты что – плачешь? – мужчина пристально вгляделся мне в лицо, заметив мокрые ресницы и красные глаза.
– Нет. В душ ходила, личико прекрасное вытереть забыла.
– Ты бываешь серьёзной когда-нибудь? – вздохнул мужчина.
– Конечно. Когда на паспорт фотографируюсь. Тогда оч серьезная. Сама себя боюсь потом.
– Алиса, ну что ты как ёжик всё время? Колючая. Я же вижу твои слёзы и чувствую, как тебе плохо. Лучше расскажи, что случилось?
«Ты – последний, кому я готова раскрыть душу и рассказать всё. Особенно, если вспомнить, что наполовину виноват в этом ты!» – мелькнуло в голове, но я, усмехнувшись, ответила:
– Что-что… Ноготь сломала, вот что.
– Ну, да. Так расстроилась, что аж на ногах еле стоишь уже и винище хлещешь из горла.
– А чем не повод? Знаешь, как долго я его растила?
Дима, приподняв брови, смотрел на меня как на человека, страдающего редкой формой аутизма. Действительно, что-то я уже совсем разошлась и несла полную ахинею. Вино давало о себе знать, а к нему примешалась неприязнь к Диме. Он, как злой рок судьбы, в последнее время преследует меня везде. Есть какие-то амулеты против наглых старших менеджеров в продаже? Я бы купила. Или, может, заклинание какое?
Но заклинаний я не знала, а потому Дима продолжал сидеть напротив, сверля меня пристально голубыми глазами.
– Всё нормально у меня. С работы пришлось уволиться, правда, из-за одного приставучего гавнюка, который слишком до хрена возомнил о себе. А, ну и ещё свадьбу я отменила. А так – ничего необычного…
Дернул меня чёрт за язык про отмену свадьбы сказать! Дима – последний, кто мне посочувствует в этом вопросе. Вон уже брови за чуб начёсанный заползли.
– Что? Ты отменила свадьбу? Почему? — казалось он прямо искренне удивлен, придурок жизни!
– Только не делай вид, что очень мне сочувствуешь. Ты сам говорил, что она мне не нужна.
– Я не буду врать – я не против, если это так. Это была бы ошибка. Вы бы всё равно развелись. Но если тебе при этом больно и плохо – я не могу радоваться. Может, я чем-то могу помочь тебе?
Я, выпучив глаза, смотрела на него. Это тот самый Дима, самовлюблённый Нарцисс и болван, которого я знаю?! Его будто подменили. Кто бы мог подумать, что он может искренне посочувствовать? В глазах ни намёка на смех. Похоже было, мужчина говорит то, что думает на самом деле.
Но я для себя решила, что в его сочувствии не нуждаюсь!
– Ничем тут не поможешь. Это моя боль, и мне самой нужно её переварить. Но спасибо, что предложил.
– А мы с женой вчера тоже подали заявление на развод, – неожиданно сказал Дима, глядя куда-то в сторону.
Что? Дима сказал — развод? Это шутка? Мне сложно было в моём состоянии осознать его слова.
– Правда? – подняла я брови? – Чего это вы?
– Да, – махнул он рукой. – Давно пора уже.
– Не из-за меня, надеюсь? – спросила его, косо поглядывая.
– Да нет, ты не виновата, – ответил он, посмотрев мне в глаза. А потом продолжил – Хотя... отчасти и из-за тебя.
Он это серьёзно? Я почувствовала себя не в своей тарелке. Будто разлучница какая-то. Было не очень приятно.
Дима тем временем продолжал обнажать душу передо мной. Мне бы было легче, наверное, если б он сам разделся – я бы пережила. Но душевные откровения всегда сближают, и заставляют посмотреть на человека с другой стороны. А мне бы этого не хотелось. Ещё окажется, что у него есть и хорошая сторона – и всё, пропала девка!
– Именно после знакомства с тобой я понял, что больше не хочу тянуть эти отношения и обманывать свою жену, – откровенничал он. – Меня восхищает твоя принципиальность в этих вопросах. Я задумался. Она не заслуживает подобного отношения. Если я разлюбил – нужно отпустить её, и не занимать место возле неё. Дать ей шанс построить другую семью, возможно. С более достойным её мужчиной.
Я не верила своим ушам. Винца, что ли, тоже уже нахлебался?
Акции Дмитрия в моих глаза просто вырастали со страшной силой. А не такой уж он и пустой болван, каким хочет показаться. Может, он и гулял от жены, но нашёл в себе мужество всё прекратить. Я даже зауважала его. А еще прокралась мысль, что теперь он свободен. И я тоже. Можно больше не отталкивать его и признаться уже, что мы тянемся друг к другу. А впрочем, это всё вино, а я вовсе так и не думаю...
– Весьма благородно, – без сарказма сказала я. – А дети у вас есть?
– Да. Дочка, шесть лет.
– Не бросай её.
– Нет, конечно. Наши отношения с мамой не повлияют на наше общение с дочкой.
– А вот за это реально уважаю, – сказала я и вдруг поцеловала его в щёку. Что это на меня нашло?
Дима не растерялся, и уже через секунду бутылка вина упала и покатилась в цветочную клумбу разбитую возле лавочки, а мы с тем, кого я еще недавно обзывала подлецом и гадом обнявшись, самозабвенно целовались, теряя голову, пока губы не заболели.
Через время, мы наконец прервались, но объятий не разомкнули.
– Я куплю тебе другую бутылку, если хочешь, – кивнул он на растекшуюся под клумбой лужу вина. – Только обещай не пить вот так из горла одна на улице больше.
– Попробую, – ответила, освобождая себя от его рук. – Это вообще-то не моё обычное поведение. Просто так дома невыносимо было. Вышла на улицу. А тут ты подвернулся. Кстати, ты что тут делал-то?
– Не скажу, ты меня засмеёшь. Или не поверишь.
– Скажи, – разобрало меня любопытство.
Точнее, я уже итак обо всём догадалась, но так хотелось бы услышать от него.
– Мимо ехал, шину проколол прямо у твоего подъезда!
– Врёшь.
– С тебя пример беру.
– А серьёзно?
– Не знаю. Ноги сами сюда принесли. Точнее, руки прирулили.
Я оглянулась и увидела невдалеке его машину.
– Я... думал о тебе. И меня тянуло сюда. Я как будто знал, что тебе сейчас плохо. Как бы ты не старалась скрыть свои эмоции – я тебя чувствую.
Я попыталась спрятать взгляд. Неужели
