Лицо Мики исказила гримаса. Он забрал у нее бокал и залпом выпил вино.
— Семья моего отца — моя семья — очень враждебно относилась к моей матери, когда она вышла за него. Я не могу винить ее в том, что она до сих пор обижена на них. Мои бабушка и дедушка умерли, но я помню, что они держались с ней очень холодно и неодобрительно. Моя тетка прочно обосновалась в светских кругах, и моей матери было трудно заводить новые связи. Отец умел использовать свое обаяние, когда ему что-то было надо, в семейной же жизни он был тираном.
— По отношению к твоей матери? — спросила Куинн, вспоминая о том, что Иден рассказала ей. Иден давно подозревала отца Мики в бытовой жестокости.
Выражение лица Мики стало жестким.
— Мама никогда не утверждала, что он причинял ей вред физически, но он точно не был добрым человеком, особенно после того, как она ушла от него.
У Куинн сжалось сердце при мысли, что с Люсиль так плохо обращались, — ей всегда нравилась мать Мики.
— А тебя он бил?
— Время от времени я получал от него, но по-настоящему он меня не бил, если ты именно это имеешь в виду. — Его взгляд остановился на бокале. — Я большей частью жил с бабушкой и дедушкой, поэтому редко виделся с ним. По сути, в ярости я видел его только один раз. Когда он разозлился на Реми Сильвена и его отца.
— Что? — встрепенулась Куинн. — Когда?
— Мне было двенадцать. Я наконец-то уговорил отца отпустить меня жить в Канаде с мамой. Во всяком случае, мне казалось, что уговорил. В то время я уже учился в школе и играл в баскетбол, как и все крутые детки. На одном соревновании мы с Реми были в соперничающих командах. Мы с ним поссорились — так бывает среди мальчишек. Мой отец набросился на него за меня. А его отец вмешался, чтобы все это прекратить. После той потасовки отец сразу увез меня в Европу. Я дико злился на Сильвенов за то, что из-за них я оказался в ссылке.
— Но вины Реми в этом не было. Все выглядит так, что вина лежит на твоем отце.
— Согласен. Но тогда почему Реми нацелился на мою сестру? Наверняка потому, что еще тогда затаил на меня обиду.
— Да потому, что она ему нравится! Да, она твоя сестра, но еще она и очень привлекательная девушка. Мужчины без ума от нее. Так было всегда.
Он поставил бокал на бортик.
— Ты спросила, почему мама не разрешает мне поддержать «Товары для дома и сада Беллами». Вот из-за этого. Отец теми или иными способами всегда причинял ей боль, которую она так и не смогла ему простить. Он женился на ней, когда она забеременела мной, однако его родители решили, что она намеренно подловила его. Из-за их жестокости мама уехала в Канаду. Он отказал ей в опеке и сократил общение со мной до минимума. Когда ей удавалось заполучить меня в свой дом, отец приезжал и увозил меня. Она с радостью готовит для меня и позволяет угощать ее в ресторане, но она категорически запрещает мне портить ее жизнь деньгами моего отца.
— Да, все непросто, — проговорила Куинн. — Тебе следовало бы рассказать об этом Иден. А то она думает, что твоя мама задирает нос. Но я ее понимаю. Люсиль оберегает ту жизнь, что ей удалось построить. Если она позволит тебе вмешаться, то это будет достижение другого человека.
— Сеть магазинов принадлежит не ей. Сейчас хозяйка Иден. Если она согласится принять мою помощь, это будет с ее стороны проявлением здравомыслия, которое спасет компанию. Во всяком случае, я в этом пытаюсь ее убедить.
На полке звякнул телефон Куинн. Она взяла его и прочитала сообщение от Иден.
— Не стреляй в гонца: Иден не едет в Торонто. Сейчас они в вертолете Реми летят в Монреаль.
— Летят? Проклятье! — Мика вскочил, с него ручьями потекла вода.
* * *
Куинн поступила практично: она сначала вытерлась полотенцем и высушила волосы, а на виноградник с Микой не поехала. Затем она упаковала вещи Иден и отвезла их на квартиру Идеи в Торонто. Предполагалось, что Куинн поживет в этой квартире две недели, пока у Иден будет медовый месяц с Хантером. После возвращения Иден собиралась продать квартиру и переехать в дом Хантера.
Сейчас же было ясно, что квартира понадобится самой Иден.
К удивлению Куинн, Мика заявился на квартиру на следующее утро, после того, как отвез домой Люсиль.
— Иден сказала маме, что проведет некоторое время на Карибах.
— Мне она написала то же самое. Я спросила, не нужна ли ей компания, — пошутила Куинн, но Мика не рассмеялся.
— Уверен, у нее там есть компания. У Сильвена дома и на Гаити, и на Мартинике.
— И что ты собираешься делать? Отправиться туда и заявить двум взрослым людям, что им не разрешается заниматься сексом?
— А они занимаются сексом?
— Не знаю! Это не мое дело, да и не твое тоже.
— Почему ты не можешь принять мою точку зрения?! — возмутился Мика.
— Мика, ты просто погряз в ханжестве! Ты бы прекратил заниматься со мной сексом, если бы Иден запрещала тебе?
Он помрачнел, и Куинн интерпретировала его реакцию как смятение.
— Я ничего ей не расскажу, не беспокойся. — Она положила ладонь ему на руку. — Я говорю все это к тому, что между людьми бывает секс, и это просто секс.
— Замечательно, — сказал Мика, идя к двери. — Если она свяжется с тобой, обязательно сообщи мне.
— Как, ни «до свидания», ни поцелуя? — бросила ему в спину Куинн.
Он резко развернулся и с таким решительным видом двинулся к ней, что она попятилась и уперлась в кухонную столешницу. А в
