Рей наконец тоже переступила порог и очутилась в полутемном холле. На обоях виднелись разводы от воды, проникавшей через дырявую крышу.
Она сокрушенно покачала головой. Слишком много было всего… слишком быстро происходило… И в то же время… слишком долго! Нервы Рей начинали шалить…
Вдоль кузова автомобиля, который стоял в гараже, тянулись декоративные стальные стрелы, почему-то вспомнила она…
— А вон там, на втором этаже, был рабочий кабинет дедушки, — сказала Джоэла, показав рукой на потолок. — Ой, да здесь еще сохранился запах его любимых сигар! Чувствуете?
«Как же это? — подумала Рей. — Как Джоэла могла узнать запах любимых сигар деда, если многие годы здесь ни разу не была?»
— И долго вы тут жили? — спросила она.
— Мы… мы уехали отсюда, когда мне исполнилось четырнадцать.
— А потом?
— Это был наш дом, — продолжала Джоэла, как бы не слыша вопроса Рей. — Все тут было моим, родным. И всю свою жизнь я душой оставалась здесь. Так будет всегда…
Рей уже не сомневалась, что в гараже стоял автомобиль Белы. Где же она сама?
Где Джинни?
Но в округе, определенно, существует не один автомобиль со стальными стрелами вдоль кузова… И не один «кадиллак» 1954 года выпуска…
Правда, Рей еще не видела ни одного «кадиллака», который был бы точной копией машины Белы.
Она подумала, что надо поскорее уйти отсюда и позвонить шерифу. Все, что случилось с ней самой, теперь уже не имело большого значения. Речь шла о Джинни и Беле. Необходимо было как можно скорее добраться до телефона!
— Джоэла, я лучше вернусь домой, — сказала она и добавила, как ей показалось, не очень удачно: — Ведь я никому не говорила, куда иду. Думаю, вы понимаете…
— Вы кого-то ждали?
Рей утвердительно кивнула.
— Кого?
Рей внимательно посмотрела на Джоэлу.
— Вы не станете возражать, если теперь я оставлю вас?
— Стану.
— Что ж, извините, но я все же должна уйти.
— Почему? Ведь Далласа дома нет. У вас есть еще уйма времени. А я пока покажу вам подвальный этаж. Мы с Уорреном проводили там много времени. Вам непременно надо там побывать! Мы прятались там от родителей. В подвале нет окон. И никто никогда не мог догадаться, где мы.
— И все же я хочу немедленно уйти!
Джоэла приоткрыла дверь под спускавшейся со второго этажа лестницей и с легким поклоном сказала:
— Прошу вас. Я — следом.
— Нет, спасибо.
— После вас, — повторила Джоэла и выхватила из кармана юбки миниатюрный пистолет. — Кстати, кого вы пристрелили сейчас в маленьком домике?
Рей выпрямилась и презрительно посмотрела на Джоэлу.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Зачем все это? Ведь Даллас все равно меня найдет!
— Нет, не найдет. Я уверена в этом. Так же как никогда не узнает, кто пальнул ему в голову.
Рей до боли сжала зубы.
— Тот ужасный Сэм Макайвер, — продолжала Джоэла, — больше никогда не доставит никому беспокойства. А теперь я хочу заставить и вас стать такой же молчаливой.
«Боже, почему я не взяла с собой пистолет?» — подумала Рей.
— Пристрелите меня здесь, — сказала она. — Вниз я не пойду! Зачем? Для того, чтобы вам было удобнее меня убить?
— Вы пойдете вниз, потому что я приказываю. — Джоэла схватила Рей за руку и толкнула на площадку уходившей в подвал лестницы. — Делайте то, что вам говорят! — крикнула она. — Спускайтесь вниз!
Носок сандалии Рей зацепился за какую-то тряпку. Она потеряла равновесие и покатилась по ступенькам в темную пасть подземелья. Зацепившись за что-то, Рей громко закричала. И тут же получила страшный удар в спину, отдавшийся острой болью в голове и отбросивший ее к стене. Ухватившись за какую-то перекладину, Рей попыталась удержаться на ногах. Но сразу последовал новый удар…
Рей очнулась на полу подвала. Прямо над головой висела какая-то деревянная доска, из которой торчали гвозди. Высоко вверх уходили бесчисленные ступеньки, по которым она только что скатилась. А с верхней площадки лестницы саркастически улыбалась Джоэла Лароуз.
Джоэла выключила свет в холле, спустилась на дно подвала и направила пистолет на Рей.
— Может, мне поцеловать вас, Рей? Чтобы стало легче? «Убирайся прочь!» — хотела крикнуть Рей, но сил на это уже не было.
— Я же говорила тебе, что ничего хорошего в этой дамочке нет, — сказала кому-то Джоэла, опускаясь на нижнюю ступеньку лестницы. — Как я и предполагала, она спала с Далласом. Ну а теперь наша очередь получить все, что мы хотели.
Рей сделала легкое движение рукой, и тут же голова у нее закружилась, а тело пронзила острая боль. Но она из последних сил приподнялась и села, обхватив руками колени.
— Оставь ее здесь, Джоэла, — прозвучал мужской голос, показавшийся Рей очень знакомым. — Джинни спит. Не надо ее будить и волновать.
Рей почувствовала, что теряет сознание. Но перед тем как закрыть глаза, она увидела над собой, словно в тумане, лицо Уоррена Нейла…
«Больше жизни… Больше, чем ты можешь вообразить… Я не мог… Не мог хотеть тебя больше…»
Напряженный, пилящий звук в голове доводил до исступления. Казалось, что это звенит туго натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.
Чрезмерно натянутая…
В висках бились слова какой-то песни…
«Я люблю тебя больше, чем ты можешь вообразить!..»
Проклятие. О-ох…
Даллас выругался. Звук его голоса еще больше обострил боль…
«Больше жизни…»
Он любил. Любил больше жизни. Этой единственной любовью стала Рей…
До этого Даллас никогда не влюблялся…
Он открыл глаза, но ничего не видел. Хотя мог чувствовать… Чувствовал резь в глазах и какой-то песок на лице. И еще что-то влажное и теплое на шее. Даллас протянул руку. Все то же — мягкое, теплое… Но уже на ладони. Пошевелив пальцами, он узнал добрый язык Волка.
— Волк, дружище! — проговорил Даллас. — Это ты!
Даллас подумал, каким дураком оказался. Ведь он шел прямо в западню!..
Волк поднялся и побежал вниз по склону холма.
Больше всего Далласа мучила резь в глазах… Наверное, попал песок… Он с трудом поднял руку и провел тыльной стороной ладони по векам.
«Больше жизни… Больше, чем ты можешь вообразить!..»
Да, он любил Рей больше жизни…
Кто-то выстрелил ему в голову… Дважды… Он очутился здесь, потому что услышал лай Волка и испугался, как бы пес не разбудил Рей.
Рей осталась одна в домике.
По крайней мере она была одна, когда он вышел на лай.
Дерьмо!
Долго ли он здесь лежит?
Даллас приподнялся, затем встал во весь рост, шатаясь, как пьяный, нетвердой походкой побрел вниз по тропинке.
