Алехандро обернулся, поймав ее взгляд. Подойдя к ней, взял ее за руку.
— Мы уезжаем, — сухо сказал он.
Сидя в машине, она смотрела в окно, обхватив себя руками. Платье нежно переливалось в отблесках света, ткань мягко ласкала ее тело, словно любовник, жаждущий исследовать каждый его изгиб.
— Ты чем-то расстроена?
Огромные голубые глаза обратились на него.
— Да. Твои родители... Это правда? Насчет актрисы?
— Правда, — устало ответил он. — Но продолжения не будет.
— Именно с ней ты говорил?
Алехандро вздохнул.
— Да. Но она не получит того, чего хочет. — Изабелла хотела выйти замуж за его отца, чтобы разделить с ним его богатство и положение в обществе. Но Алехандро дал ей понять — у его родителей нет собственных денег. Все деньги поступают от него. И он, не колеблясь, оставит отца без единого евро, если Изабелле удастся женить его на себе.
— Ты когда-нибудь устаешь, Алехандро?
— Что? — Он словно очнулся и взглянул на женщину, сидевшую перед ним.
Нагнувшись к нему, Ребекка положила руку ему на колено. Он вздрогнул от тепла ее ладони, проникшего сквозь ткань брюк. В крови снова вспыхнул огонь желания.
До него донесся ее тихий голос:
— Наверное, это очень утомительно — видеть мир черно-белым и крушить людей направо и налево.
Что-то пронзило его сердце. Ребекка откинулась назад, прервав короткий контакт, возникший было между ними, и он обнаружил, что не сводит с нее глаз.
— Ты ничего не знаешь об этом, — бросил Алехандро. — Я всегда должен держать все под контролем, заботиться о себе и своей семье. Контроль — это все.
Она выглядела печальной.
— Это не самое главное в жизни.
Он провел рукой по волосам, не желая с ней соглашаться.
— Контроль — это все. Мои родители никогда не пытались контролировать свои отношения. Ты заметила это сегодня?
Ребекка склонила голову.
— Понимаю, тебе немного неловко, но...
— Неловко? — он горько рассмеялся. — Боже, если бы это было так просто! Эта парочка всегда подавляла меня и Роберто, и Валенсию своим гневом, своими ссорами и личными драмами. Если бы я утратил самоконтроль, они раздавили бы меня, и я не стал бы тем, кто я есть. — Он потер переносицу. — Роберто погиб, потому что был безвольным человеком. Он, как и мои родители, плыл по течению и расплатился за это. Валенсия вышла замуж за своего парижанина и редко бывает в Испании.
— Я не знала, — тихо сказала Ребекка.
Она смотрела на него своим сострадательным взглядом, и он почувствовал, как защемило его сердце. Как она может видеть его душу? Или ему это просто показалось?
Алехандро нахмурился.
— Мы жили бедно — в отличие от тебя, Ребекка. И кто-то из нас должен был много работать, чтобы добиться успеха.
Она напряженно рассмеялась.
— О боже, ты думаешь, что знаешь все? — Ее голубые глаза вспыхнули. — Думаю, что нет. Поэтому не рассказывай мне, как я жила.
— Я знаю, что тебе досталось состояние — тебе преподнесли уже готовое блюдо. А теперь ты с отцом потеряла все. Если бы ты не была такой жадной, то не сидела бы здесь сейчас.
Она пронзила его взглядом.
— Не тебе говорить о жадности! Ты стараешься прибрать к рукам все, к чему прикасаются твои пальцы. В том числе и мою компанию, не так ли? Поэтому не надо меня критиковать.
Наконец-то Алехандро оказался на хорошо знакомой ему территории. Он чуть не рассмеялся от облегчения. Здесь Ребекка не сможет раздеть его донага, проникнуть в его обнаженную душу...
— Это бизнес, Ребекка.
— А бизнес — это личное дело, — бросила она в ответ. — Ты преследовал нас до тех пор, пока не обнаружил нашу слабую сторону.
На секунду Алехандро подумал, что она говорит о таиландских курортах, но ведь Ребекка не знает о них! Если бы она знала, то набросилась бы на него с кулаками, как сегодня его мать пыталась наброситься на отца.
И Алехандро чуть не рассказал ей о том, что именно он был владельцем банка, который ссудил ее отцу крупную сумму, когда все другие отказались делать это, а потом увел таиландские курорты из-под носа «Лейтон Интернэшнл». Затем ему оставалось лишь ждать, когда их компания погрязнет в долгах.
Рассказать ей обо всем? Но что-то остановило его. Сейчас не время. Сначала он хотел сполна насладиться своей местью.
Хотел, чтобы она возжелала его, умоляла его о ласках — как это было однажды. Возможно, она лгала насчет своей любви к нему, но ее физическое влечение к нему было слишком реальным.
— Дело прежде всего, — холодно сказал он. — «Лейтон Интернэшнл» теперь утратила свое значение. Тебе следует слушаться меня, чтобы удержаться на плаву.
— Тебя? — Ребекка чуть не подпрыгнула на сиденье, глаза ее вспыхнули гневом. — Что ты знаешь о гостиничном бизнесе — по сравнению с тем, что знал мой отец, чему он меня учил...
— О да, — прорычал Алехандро. — Твой драгоценный отец, который поручил тебе заниматься этой грязной работой, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу, как мужчина с мужчиной. Избавь меня от своих рассуждений, Ребекка. Ведь сейчас именно я контролирую «Лейтон Интернэшнл».
Он хотел сказать что-то еще, но она покраснела, как маков цвет, и уставилась в окно. Автомобиль уже некоторое время ехал очень медленно. И, в конце концов, остановился на площади Пуэрто-дель-Соль. Множество женщин с плакатами и транспарантами что-то громко кричали и маршировали по площади. Митинги протеста случались здесь довольно часто. Вот и на этот раз их лимузину пришлось остановиться в ожидании полиции.
— У меня была своя жизнь, и я хочу вернуться к ней, — сказала Ребекка. Они вот уже десять минут сидели молча.
— Жизнью твоей была «Лейтон Интернэшнл», — кивнул он.
Ребекка вскипела.
— У меня есть свой дом, друзья. Я не могу оставаться здесь вечно, гадая о твоих планах.
У него не было настроения деликатничать с ней.
— У тебя нет ни кошки, ни собаки. У тебя нет даже любимой рыбки, Ребекка. И в жизни нет ничего, кроме работы.
Она открыла рот, взглянув на него. И тут же его закрыла.
— Откуда ты знаешь, есть ли у меня рыбка, кошка или собака? Или бойфренд?
— Я знаю, что по пятницам тебе приносят полуфабрикаты из китайского ресторана «Тай Пан», что ты покупаешь себе цветы в магазине у Робертсонов, и что напротив твоего дома — продуктовый магазин, но ты редко заходишь в него.
Его сведения были очень точными, но и они не раскрывали ему все. Например, когда в последний раз Ребекка провела ночь с мужчиной. Впрочем, Алехандро лишь надо было знать, что у нее нет серьезной длительной связи.
Он увидел, как лицо ее побледнело.
— Ты следил за мной?
Он пожал плечами.
— Я все предусматриваю, когда поглощаю какую-нибудь компанию.
Секунду она не могла говорить.
— О боже, не могу поверить... — обхватив себя за плечи, Ребекка судорожно сглотнула комок в горле. — Ты... шпионил... за мной. Ты...
Она склонилась вниз, тяжело дыша. Алехандро встревожился. Он совсем не ожидал такой реакции.
— Querida, что случилось?
Она не отвечала, едва дыша. Ей не хватало воздуха, и Алехандро открыл дверцу лимузина. Боже, он опять чувствовал себя беспомощным. Как в ту ночь, когда Анна...
Нет! Сейчас ему надо что-то делать.
— Ребекка, держись! — сказал он. Ему надо найти полицию, чтобы вызвать «скорую помощь». Конечно, он может сделать это и сам, но по звонку полиции они приедут быстрее.
— Мне надо выйти, — задыхаясь, еле выговорила она.
И прежде, чем он успел остановить ее, она открыла другую дверцу, выскочила из машины и скрылась в густой толпе.
Обхватив себя руками, Ребекка протискивалась сквозь бурлящие потоки людей. Она оставила в машине свою накидку, но ей нельзя возвращаться назад.
Он следил за ней! Вторгся в ее личную жизнь. Что еще он о ней узнал? Что у нее не было секса уже полтора года? Что она принимала противозачаточные таблетки в жалкой надежде встретить мужчину, которого смогла бы полюбить так, как когда-то любила его?
Это были жалкие мечты. Она и сама была жалкой.
Ребекка не знала, куда идет, лишь бы подальше от орущих демонстрантов, но ей невыносимо было оставаться в машине с Алехандро, особенно теперь, когда она знает, что он шпионил за ней.
Узкая улочка, покрытая булыжниками, поднималась вверх, к сводчатому проходу, ведущему к средневековому кварталу. Ребекка продолжала идти, надеясь, что направляется к тому месту, где они с Алехандро были пять лет назад. Там должны быть кафе, рестораны — места, где она может раствориться среди людей, посидеть немного, прежде чем вернуться на виллу.
Но ведь ее кошелек, водительские права и кредитная карточка остались в машине! О боже! У нее даже нет мобильного телефона!
Тяжелая рука опустилась на ее плечо и повернула к себе, и Ребекка тихо вскрикнула.
