Ее сердце сжалось, и, закрыв глаза, она наклонилась и поцеловала Клиффорда в лоб, все еще воображая себе златокудрого ангела.
— Люблю тебя, — нежно прошептала она.
С печальным вздохом Линда открыла глаза, отложила книгу и встала. Осторожно погасив ночник, она повернулась, чтобы на цыпочках выйти из комнаты, и столкнулась с Роджером, стоявшим возле двери. Было совершенно очевидно, что он все видел. Эта мысль встревожила и рассердила Линду. Когда же она, наконец, избавится от этих глупых пустых мечтаний?
Она не слишком вежливо вытолкнула Роджера за дверь и быстро захлопнула ее, прежде чем тот успел что-нибудь сказать и разбудить Клиффорда.
— Ну и сорванец, — улыбнулся Роджер. — Только у Дэна может быть такой.
Линда наблюдала за ним со смешанным чувством удивления и раздражения.
— Завидуешь, Роджер?
— Конечно.
— В таком случае, почему у тебя нет детей? — поддела она его. — Или ты слишком много времени уделяешь светским утехам, и некогда было заняться этим вопросом?
— Если ты сама собираешься отвечать на свои вопросы, Линда, зачем их задавать? Я тебя о том же могу спросить. Что же ты не воплотила свой материнский инстинкт в реальность? Что же не нашла какого-нибудь милого парня, не вышла за него и не завела пару очаровательных детишек?
Господи, надо же быть таким толстокожим, чтобы спрашивать ее об этом! Он, похоже, непробиваем.
— Конечно, у меня будут дети, — сказала она, скрыв свою боль под холодной улыбкой. — Рано или поздно. Но сейчас я слишком, поглощена работой.
— Ах, да… работа. Дэн говорит, ты наставляешь девочек на путь истины и благочестия.
— Чтобы кто-нибудь вроде тебя не посмеялся над ними, — резко парировала она. — Люди без моральных устоев всегда издеваются над теми, у кого они есть.
Он удивленно посмотрел на собеседницу.
— Следи за собой, Линда. Знаешь, тот, кто живет в стеклянном доме, не должен бросаться камнями.
— Это ты к чему?
— К тому, что десять минут назад ты готова была отбросить все моральные устои. Ты потрясла меня, когда я обнаружил, что ты стала одной из тех женщин, которые готовы раздвинуть ноги после первого же поцелуя.
Она ударила его по щеке, резко и хлестко.
— Негодяй! — прошипела Линда. Все в ней клокотало от ярости.
Роджер вяло поднял руку, чтобы потереть покрасневшую щеку.
— Это за то, что произошло несколько минут назад, милая Линда? Или за то, что было девять лет назад?
— За то и за другое, — отрезала она.
Он пристально посмотрел на девушку, и его сверкающие проницательные глаза потемнели.
— Хорошо, — произнес он, наконец, каким-то загадочным тоном.
— Чего в этом хорошего?
— Полагаю, немного. Пойдем, — сказал он, схватив ее за руку и потянув за собой. — Давай спустимся вниз и потанцуем.
Она вырвала свою руку и резко остановилась.
— Вот как? Ты рассчитываешь, что после такого оскорбления я спущусь вниз и буду танцевать с тобой?
Он улыбнулся одной из своих прежних улыбок, ослепительных и совершенно обезоруживающих.
— Черт возьми, Линда, ты оскорбляешь меня с того момента, как я переступил порог этого дома. Подумаешь, друзья выясняют отношения. Кроме того, я не думаю, что мои слова оскорбительны. Мне, пожалуй, даже нравятся доступные женщины. Это экономит парню чертовское количество времени.
— Ах, ты!..
Он заставил ее замолчать еще одним поцелуем: легкое дразнящее прикосновение губ, выдавшее у нее мягкий слабый стон отчаяния, смешанного с удовольствием.
— Ты испорченный сукин сын, — прошептала она дрожа.
— А ты просто великолепна, — нараспев произнес Роджер.
Прищурив глаза, он приподнял длинную вьющуюся прядь ее волос и медленно провел ею по губам девушки.
Нестерпимый жар опалил губы и все тело Линды. Ослабев от желания, она протянула руку к его плечу, ее губы приоткрылись, и, сама того не сознавая, она прижалась к возлюбленному.
— Позже, милая Линда, — промурлыкал Роджер, отпуская и расправляя локоны, спадающие ей на грудь, и слегка поглаживая при этом выступающий из-под ткани платья сосок. — Мне не хочется начинать то, что я не смогу закончить. Складывается ощущение, что вот-вот появится твой брат.
Линда чуть не задохнулась от возмущения.
— А мне отвратительны мужчины, которые делают самонадеянные предложения, — накинулась она на него. — Моей благосклонности не так легко добиться, как ты думаешь, Роджер.
— Нет?
— Совсем нет. Тебе ведь нравятся доступные женщины, помнишь?
— Обычно да. Но для тебя, моя милая Линда, я готов сделать исключение.
— Прекрати меня так называть! — огрызнулась она. — Я вовсе не «твоя милая Линда», как бы ты меня ни называл. Я презираю мужчин вроде тебя, Роджер. Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься. Ты улыбаешься, смеешься, ослепляешь, но дальше — сплошная пустота. Ты являешься сюда сегодня и пытаешься соблазнить меня через десять минут после прибытия, а твоя бедная жена все слезы, наверное, в Брисбене выплакала.
— Сомневаюсь, — произнес Роджер. Улыбка сошла с его лица. — Очень в этом сомневаюсь. Синди вовсе не плачет. Скорее всего, сейчас она развлекается с очередным любовником.
На секунду ошеломленная, Линда почувствовала приступ безграничной симпатии к стоящему перед ней рассерженному мужчине. Но здравый смысл взял верх, несмотря на случавшиеся мысли. И симпатия обернулась издевкой.
— Так что же ей, в конце концов, оставалось? Она, видимо, платит тебе той же монетой.
Роджер посмотрел на Линду в упор.
— Знаешь, ты невозможна. Неужели ты думаешь, что я нечто среднее между Казановой и Синей Бородой?
— Можешь остановиться на Казанове, — сухо сказала она. — Убийство не в твоем стиле. У тебя куча недостатков, Роджер, но насилие тебе не свойственно.
— Не сказал бы, — пробормотал он мрачно. — Кое-кого я хотел бы придушить прямо сейчас.
— Правда? — усмехнулась девушка. — А еще минуту назад ты хотел со мной танцевать.
Он свирепо взглянул на собеседницу, его глаза угрожающе вспыхнули.
— Кто сказал, что я говорю о тебе? — процедил он. — Пойдем, бесценная моя.
Роджер снова грубо схватил Линду за руку и поволок вниз, не обращая внимания на ее бурные протесты. Она не смогла воспротивиться даже тогда, когда он втащил ее в полутемную гостиную, где играла танцевальная музыка, и привлек к себе.
Их взаимная ярость привносила нечто порочное в необоримое желание Линды добиться близости. Вскоре пульсирующий ритм музыки и тепло, исходящее от Роджера, окончательно вскружили девушке голову, и остатки здравого смысла испарились. Она безмятежно обвила шею возлюбленного руками и прижалась к телу мужчины, которого всегда любила.
