В следующий раз Джейсон получил от нее весточку через поверенного.
Стук в дверь прервал горестные воспоминания Ники и вернул ее к реальности. Она вытерла слезы и отставила в сторону коньяк.
По дороге к двери ее охватило ощущение дежа-вю, сердце бешено застучало.
Конечно. Она должна была почувствовать.
Это Джейсон.
Глядя на Джейсона, Ники едва могла перевести дыхание. Он стоял перед ней, все такой же неотразимый, каким она его помнила. Внезапно то время, что его не было рядом, будто исчезло, вчерашний день стал сегодняшним. Словно ее рана была свежей, а чувства реальными, как тогда.
Она собрала все свои силы и спокойно спросила:
— Что ты здесь делаешь?
— Я подумал, что ты могла поехать сюда, — неловко ответил он. — Можно войти?
— А если я скажу «нет», это будет иметь значение?
— Будет.
Стоя в темноте у входа, он выглядел растерянным и несчастным и нисколько не походил на уверенного в себе человека, которого она помнила. Ники поняла, что не может хлопнуть дверью у него перед носом, хотя он это и заслужил.
Она пожала плечами с бравадой, которую едва ли чувствовала на самом деле.
— Ну что ж, проходи.
Джейсон вошел и, не обращая внимания на то, как она напряглась, поцеловал ее в щеку. Это был короткий, ни о чем не говорящий поцелуй, но и его хватило, чтобы она затрепетала. Он прошел в дом, обдав ее таким знакомым мужским запахом. Остановившись у камина, протянул к огню руки.
Ники заметила, что он все еще носит обручальное кольцо. От вида золотого ободка на его пальце у нее подступил ком к горлу — свое кольцо она давно положила дома в шкатулку. Джейсон с улыбкой посмотрел на нее.
— Ты развела огонь в камине, как здорово, Ники.
— Спасибо.
— Хорошо выглядишь, малыш, — добавил он мягко.
Ники поначалу не знала, как вести себя с ним, борясь с предательским чувством нежности. Его улыбка и тихий голос все переворачивали в ней. Сердце гулко билось, и горела щека, которой коснулись его губы.
Затем в ней проснулся праведный гнев: этот человек разрушил ее жизнь.
— Зачем ты приехал, Джейсон?
— Разве ты не знаешь?
Его вопрос повис в наэлектризованной тишине, нарушаемой лишь отдаленным звуком прибоя и потрескиванием дров в камине.
Тут она вспомнила о входной двери и повернулась, чтобы закрыть ее. Она прекрасно понимала, зачем приехал Джейсон, и была рада поводу не продолжать разговор, сильно сомневаясь в своей твердости.
Она неловко вернулась к столику и взяла свой недопитый коньяк.
— Хочешь выпить, Джейсон?
— Спасибо, нет. Я не брал в рот ни капли с того дня, как мы потеряли ребенка. Но пусть это тебе не мешает. — Его голос смягчился и звучал заботливо и обеспокоенно. — Ты выглядишь немного бледной, тебе будет на пользу.
Ей будет на пользу. Она быстро отвела взгляд в сторону, и пальцы на ножке бокала задрожали. Да, ей на самом деле нужно было выпить. Это было слишком суровое испытание — снова находиться в одной комнате с Джейсоном Стелларом. Она уже почти забыла, как от ощущения, что он находится рядом, все в ней переворачивалось.
Ники продолжала незаметно разглядывать его, пока он грел у огня руки, и снова подумала: не может, не должен мужчина быть так красив. На нем был вязаный свитер, обтягивавший широкие плечи и мускулистый торс, и плотно облегающие джинсы, подчеркивавшие каждую мышцу его длинных ног и каждый дюйм его мужского достоинства.
Она чуть не застонала вслух. Джейсон изменился с тех пор, как они виделись последний раз, когда ему было тридцать два. На висках появились проблески седины, и складки около рта стали резче. Ему тоже нелегко далась эта девятимесячная разлука, поняла она с чувством, похожим на сострадание. Но появившиеся в его лице черты зрелости сделали его еще более неотразимым и желанным как никогда.
С усилием Ники оторвала от него взгляд и сделала глоток. Даже хороший коньяк помогал с трудом. Она почувствовала, как дрожат колени, отступила назад и присела на диван.
— Чему обязана удовольствием видеть тебя? — спросила она наконец.
Джейсон обернулся.
— Ники, я решил, что пришло время нам с тобой поговорить. Я хочу, чтобы ты услышала кое-что непосредственно от меня.
— А именно?
— Я никогда не спал с Трейси.
Ники резко поставила бокал на столик, чуть не разбив хрупкое стекло.
— Джейсон, постой. Ты приехал ко мне в больницу, и от тебя пахло духами Трейси. И когда я почувствовала этот запах… и когда я увидела твои глаза… — Она смотрела на свои дрожащие руки, едва сдерживая слезы.
Внезапно Джейсон подошел к ней, взял за руки, и жар его тела волной захлестнул ее.
Она не могла сопротивляться, боясь даже пошевельнуться или заговорить.
— Ты помнишь, как я застал тебя с Хэнком Хьюстоном?
— Это был Хэнк Стетсон. — Она с вызовом освободила свои руки. — И что значит «застал»? Я всего лишь развлекала клиента за ленчем.
— Неправда, ты потом призналась, что думала о большем.
Ники виновато отвела глаза.
— Джейсон, тогда мы не были женаты. И я хотела разорвать наши отношения. Кроме того, у меня с ним ничего не было. Зато у тебя — было.
— Опять неправда. — Голос его звучал твердо. — У меня ничего не было с Трейси. И если даже я чувствовал себя виноватым, то потому, что понимал: могу соблазниться. — Он прокашлялся и продолжил: — В ту ночь Трейси поехала со мной на деловой ужин, мы с несколькими партнерами планировали весенний показ моделей. Господи, Ники, мне было так плохо, так тоскливо. Ты ушла неделю назад и…
— Что «и»?
Он вздохнул и, знакомым жестом взъерошив волосы, посмотрел на нее виноватым взглядом.
— Я много выпил в тот вечер. И когда все разошлись, Трейси осталась и все время увивалась вокруг меня… А потом позвонили из больницы.
— А если бы не позвонили? — В голосе Ники прозвучал вызов.
— Я не собирался спать с ней. Я как раз пытался избавиться от нее, когда позвонили.
Ники засмеялась, и в этом смехе горечь смешалась с недоверием.
— Почему же тогда ты выглядел таким виноватым, когда приехал ко мне в больницу?
— Посмотри на это с моей точки зрения. Кто-то чужой вез тебя в больницу, ты лежала там одна, страдала физически и душевно, а в это время… меня соблазняла другая женщина.
— И это — твое объяснение? — Ники вскочила на ноги, гневно взмахнув рукой. — Что ты изменил мне лишь в мыслях и чувствах, но не физически? Да понимаешь ли ты, что только подтвердил худшие из моих предположений?
— Как бы то ни было, — он тоже встал, — я тебя не предавал.
— Хорошо, пусть нет, если ты так в этом убежден. Он с мольбой сложил руки.
— Ники, все тогда смешалось у меня в голове. Сплошные амбиции, и слишком много выпивки. Я так хотел быть с тобой и с нашим ребенком. Я так хотел, чтобы все было хорошо. И не мог понять, что теряю вас обоих.
