Ознакомительная версия.
— Больше всего меня сейчас бы устроило подробное описание, как пройти к месту, где ты спрятала «Золотое сердце».
— Дай-ка подумаю… Хорошо, вот. Выходишь из номера, потом спускаешься на лифте, проходишь через холл, идешь по Шестидесятой стрит, сворачиваешь на Третью, доходишь до Тридцать седьмой, потом через туннель попадаешь в аэропорт Джона Кеннеди, а вот что делать дальше, я и сама не знаю.
— Очень смешно.
— А у меня вообще отличное чувство юмора, разве ты этого не знал? Хотя откуда? Ведь обычно ты только действуешь мне на нервы. — Из ванной опять послышался плеск. — Знаешь, с первого дня нашего знакомства ты был для меня настоящей занозой в заднице.
— А ты была для меня этой самой занозой еще даже до того, как мы познакомились.
— Да-да, знаю, и все потому, что я стащила твою статуэтку.
— Ну, украл ее Рорк, а ты его выгораживаешь.
— Знаешь, в этой твоей теории есть только один недостаток, зато огромный.
— И какой же?
— «Ваверли» не связывается с краденым, ведь тогда мы потеряем нашу лицензию и разоримся, а то, что от нас останется, с радостью сожрет Ротшильд. Ну скажи, с чего ты считаешь нас такими идиотами, чтобы самим рыть себе могилу?
— Просто вы думали, что вас не смогут поймать.
— Но мы же сами объявили, что собираемся выставить на торги «Золотое сердце»!
— Да, вы написали об этом по-английски в западных изданиях.
— И в Интернете.
— Видимо, вы решили, что в Райясе нет Интернета. А может, ты и вправду сперва поверила Рорку Блеку. Но ты должна была сразу признать свою ошибку, как только ее заметила.
— И ты тоже, — после небольшой паузы ответила Анна. — Это всего лишь совпадение. Ничего больше.
— Я не верю в совпадения. — Ну как можно поверить, что у них украли «Золотое сердце» как раз в то время, когда какие-то загадочные люди никому не ведомым способом подняли другую статуэтку со дна моря?
— Анна?
Нет ответа.
— Анна? — повторил Раиф, поднимаясь и хватаясь за дверную ручку.
Нет ответа.
Раиф потянулся в карман за складным ножом.
— Со мной все в порядке, — наконец раздалось из-за двери.
А потом дверь распахнулась, и Анна застыла на пороге, с мокрыми волосами, завернутая в белый халат.
— Не стоит паниковать, — улыбнулась она.
Раиф сжал зубы и прикусил язык. Одна его половина безумно хотела ей врезать, а вторая — крепко обнять и зарыться лицом в ее благоухающую лавандой кожу.
— Я голодна, — объявила Анна, стягивая ворот халата. — Сначала я хотела из принципа ничего от тебя не принимать, но потом передумала. Закажи мне что-нибудь дорогое, какую-нибудь мраморную говядину или шотландских лобстеров. Перепелиные яйца и белые трюфели тоже сойдут.
— Это бунт?
— Ага. — Анна очаровательно надула губки, и Раифу нестерпимо захотелось ее поцеловать.
— Но ты же понимаешь, что такой ерундой не сможешь меня разорить? — уточнил он, борясь с собственными желаниями.
— Тогда закажи мне порцию красных бриллиантов.
— Два миллиона за карат, неплохой выбор.
— А откуда ты знаешь их точную цену?
— Королева Елизавета как-то подарила моей матери такой камушек из австралийских рудников в Аргайле.
— Ты встречался с королевой Елизаветой?
— Да.
— С королевой Англии?
— С ней самой. Я два года учился в Оксфорде.
— Так же как и тысячи других людей, но это еще не значит, что все они встречались с королевой.
— Ну, красный бриллиант попал к нам еще до того, как я отправился в Оксфорд. Королева так приветствовала нашу королевскую делегацию в Сиднее, когда некоторые члены Содружества наций хотели добиться поставок нашего лантана.
— И сколько же этого лантана можно получить за один красный бриллиант?
— Сложно сказать, — улыбнулся Раиф. — Почему-то тогда никто не стал точно отмеривать его на весах.
— То есть твоя мать получила такой камушек, просто чтобы несколько стран могли заключить с вами договор?
— Да, что-то вроде того.
Анна слегка склонила голову к плечу:
— Раиф Коури, а есть в этой жизни хоть что-то, чего ты не можешь получить?
«Тебя».
Ее взгляд чуть смягчился, щеки немного порозовели, а соблазнительные губы слегка приоткрылись. И его руки сами собой потянулись к вороту ее халата, притянули ее к себе, а потом его губы мягко накрыли ее рот.
Анна успела лишь удивленно вскрикнуть, а потом поцелуй все заглушил. Знакомый вкус ее губ, который он так хорошо успел запомнить в прошлый раз, сейчас оттенял привкус шампанского. Даже и не пытаясь сопротивляться, Анна приоткрыла губы, позволяя ему проникнуть глубже.
И Раиф обхватил ее за талию, еще крепче прижимая к себе теплое нежное тело. Как же ему этого не хватало. Сколько раз он об этом мечтал. После того проклятого поцелуя в Райясе он каждую ночь мечтал, что она снова окажется у него в руках.
Но потом она вдруг отстранилась:
— Нет, Раиф.
«Да!»
— Здесь никого нет, так что не волнуйся, нас никто не сфотографирует.
Внутри Раифа уже успел разгореться настоящий огонь, и так просто сдаваться он не собирался.
— Дело не в этом.
— А в чем же? — спросил Раиф, убирая руки с ее талии и опираясь на дверной косяк, загораживая ей проход.
— Мы же враги!
— И что?
— Ты взял меня в заложницы.
— Да, и это меня возбуждает еще сильнее.
Анна стукнула его по плечу:
— Но мы не в Райясе.
Раиф не удержался и слегка улыбнулся:
— Если бы мы были в Райясе, то ты бы уже давно лежала в моей кровати.
— То есть мне еще нужно поблагодарить тебя за то, что ты ведешь себя так скромно?
На мгновение Раиф решил отбросить все притворство и провел пальцами ей по подбородку:
— Да, нужно, ведь я действительно веду себя пока что необычайно скромно, тогда как ты — самая обворожительная, волнующая, замечательная и красивая женщина, которую мне только доводилось встречать.
— Очень смешно.
— Может, все дело в том, что ты пытаешься сопротивляться, а может, проклятие «Золотого сердца» действительно существует. Но как бы там ни было, я действительно очень сильно тебя хочу.
— Кажется, ты говорил, что не веришь в проклятия.
— Не верю, но сейчас я могу думать лишь о тебе.
— Раиф, хватит придуриваться.
— Я не придуриваюсь.
— Я тебе не нравлюсь.
— А я — тебе. Но мы оба отлично знаем, что ты поцеловала меня в ответ. Анна, ты тоже проклята.
Анна уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала.
— Ладно, заказывай чего ты там хотела, — разрешил Раиф, решив оставить за собой последнее слово в этом споре. — Но всю сегодняшнюю ночь ты не выйдешь у меня из головы. Пока мы рядом, я буду думать только о тебе.
Ознакомительная версия.