— По-моему, когда мы жили вместе, я не посещала его галерею. Но ты хотел знать другое, а именно: встречалась ли я в этот период с другим мужчиной? — Она выдержала паузу, наблюдая за Кейном. — Нет, Этого не было.
— Что тебя тревожит сегодня? — мягко поинтересовался воодушевленный ее ответом Кейн. — Не скрывай, — добавил он, видя ее нежелание признаться.
— Почему ты думаешь, что я тревожусь?
— Я тебя хорошо знаю. И не советую искать спасение в мартини, Мэри-Белл.
Она прильнула лицом к его щеке и молитвенно произнесла:
— Не заставляй меня думать о моих злоключениях хотя бы этой ночью. Пусть она будет идеальной. Я так ждала этого. А что до мартини, то тобою я пьяна неизмеримо больше… и эта радость… Просто забудь обо всем, — сбивчиво лепетала Мэри ему на ухо.
Кейн обнял ее, прижав к своей теплой груди. Некоторое время он ласково гладил Мэри по волосам, молча обдумывая услышанное, и не заметил, как ее сморило в сытости, покое и тепле, словно маленького ребенка на руках у матери. Когда он обнаружил это, она уже крепко спала. Усмехнувшись такому неожиданному повороту, он заботливо отнес ее в спальню.
Его тревожила догадка, что ее расспросы о тайнах его жизни — не досужее любопытство. Ему показалось, что она пытается разрешить собственную дилемму, признаваться или не признаваться ему в чем-то. Он решил выяснить это.
Мэри просыпалась тяжело. Излишки мартини, выпитого накануне, давали о себе знать туманом в сознании и неприятными ощущениями. Она безуспешно старалась вспомнить все сказанное и услышанное. Глаза, испуганные ярким светом, упорно не желали открываться, она нещадно терла их. Когда это все же удалось, Мэри сделала еще одно открытие. Рука обхватывала ее талию, рука Кейна, приникшего к ее спине.
Она помнила свое горячее желание очутиться в его постели. Это желание исполнилось. Однако жажда близости в своем воплощении оставалась для нее загадкой. Смутно всплывали бесконечные вопросы и сбивчивые признания, но ничего больше.
Стараясь не шевелиться, Мэри осмотрела себя и обнаружила, что она одета в просторную хлопковую майку, вероятно принадлежавшую Кейну. Рука его уютно расположилась на обнаженном участке ее тела между кружевными голубенькими трусиками и сбившейся майкой.
Мэри вновь сомкнула глаза. Напрягать память было бесполезным занятием. Она предпочла бы подумать о будущем, о возможности брака между ней и Кейном, например. Но дальше предпочтений мысли не шли. Боязно было обнадеживаться вновь. Она откинулась на подушку и глубоко вдохнула исходящий от Кейна горячий аромат. Да и весь он, плотно прижавшийся к ней, был удивительно горячий.
Он пошевелился, и Мэри притворилась спящей. Его ладонь целенаправленно скользнула к ее груди, и Кейн, отчетливо ощутив, как напряглось тело под его пальцами, догадался, что Мэри проснулась. Он цепко обхватил одну из ее пышных округлостей, слегка сдавил, осязая участившуюся пульсацию, и отнял руку.
Приподнявшись, Кейн заглянул в ее неподвижное лицо. Затем, отогнув подол майки, он вернулся к бархатной груди, уже двумя руками поглаживая волнующие взгорья, с каждым движением все ощутимее задевая малиновые соски. Наконец ее тело томно изогнулось и с гранатовых губ слетел тихий возглас наслаждения.
Кейн безжалостно прекратил ласки, испытующе глядя на разнеженную Мэри. Перестав ощущать его желание, она открыла разочарованные глаза и, встретив самодовольную усмешку, пролепетала:
— Ну пожалуйста.
Кейн медлил, изучая силу ее нетерпения.
— Пожалуйста — что, красавица моя?
— Моя грудь замерзает.
— Прикройся майкой.
— Ты смеешься надо мной, негодяй.
— Скажи, чего ты хочешь?
— Поцелуй их, — и Мэри томным жестом указала на напрягшиеся холмики груди.
— Ты хочешь, чтобы я ласкал твои сладкие изюминки, милая?
— Бесконечно.
Кейн натянул майку обратно на ее озябшую грудь и разгладил складки трикотажа, тщательно повторяя изгибы тела. Когда две круглые маковки вознамерились прорвать материю, он обильно увлажнил их губами, еще более горячими, чем его руки.
Мэри порывистым движением развела бедра.
— Что-то не так? — отстраненно спросил ее Кейн.
— Мне нужно больше, — вновь сомкнув веки, простонала она.
— Будет ли это правильным? Не думаю, что такое поведение предусмотрено твоим кодексом хороших девочек, — испытывал он ее, вновь обнажая ей грудь.
Повеяло холодом. Ее лицо исказилось мукой.
— Делай, что хочешь… но нежно, — не выдержала она пытки молчанием и обняла его.
Приподняв Мэри и поддерживая ее за спину, Кейн зарылся лицом в атласную ложбинку меж полновесных грудей, опаляя ее жарким дыханием. Она откинула голову, разметав густые темные волосы по спине, опутав волосами его чувствительные пальцы. Насладившись мягкой упругостью груди, Кейн поднял голову и, окинув взглядом ее расслабленное в неге тело, положил руку на напряженный живот. Она не открывала глаз.
— Что теперь, милая?
— Я жду тебя. Зачем ты меня томишь Кейн? — Она беззастенчиво развела бедра, приглашая его внутрь.
Торопливым жестом протиснув руки под резинку его трусов и сжав тугие ягодицы, она яростно впилась в них ногтями, отомстив их обладателю за медлительность.
Кейн молча сносил ее неистовства, пока Мэри не покусилась па самый чувствительный участок его чресл. Она похитила капельку нектара, пользуясь теперь уже неконтролируемым его возбуждением, и, наслаждаясь своей новой властью, разомкнув веки, скрестилась с ним взглядом, меряясь самообладанием. Наконец сдалась первая и недовольно произнесла:
— Снимай трусы.
Вместо этого он сорвал с нее майку, швырнул ее на пол возле кровати и в ожидании застыл над Мэри, упираясь коленями в матрас. Она скосила взгляд па свое обнажившееся тело и, удовлетворившись видом похорошевшей груди, выскользнула, извиваясь змейкой, из изящных трусиков. Распластавшись на постели, она предъявила себя своему единственному мужчине, втайне сожалея, что не молодела все эти годы в разлуке.
Он мельком зацепил ее голодные губы своим пышущим ртом, не задержавшись и секунды и еще сильнее растравив ее жажду, затем спросил:
— И чего ты ждешь?
Заслышав этот странный призыв к действию, Мэри, присев на колени, одним махом стянула с него податливые трикотажные трусы и прижалась бедрами к его бедрам, стремясь полнее ощутить освободившуюся плоть.
— У тебя есть таблетки? — поинтересовался практичный Кейн.
— Есть, но я думала, ты будешь использовать… — недоуменно промямлила Мэри.
