Ознакомительная версия.
– Что случилось? – спросил он тихим голосом, но Аурелия не ответила.
Молча она соскользнула с кровати и исчезла в ванной комнате. Люк услышал, как захлопнулась дверь, и закрыл глаза рукой. Он не знал, что случилось, но был уверен, что это его вина.
Он слышал, как она возится в ванной, открывая и закрывая шкафчики. Секунды сменялись минутами, и Люк почувствовал беспокойство. Он ненавидел закрытые двери. Ненавидел и проклинал это молчание, от которого он ощущал такую беспомощность, находясь по эту сторону закрытой двери. Ощущение, что что-то не так, становилось все сильнее.
Люк встал с кровати и подошел к двери.
– Аурелия? – Ответа не было. Его беспокойство усилилось. – Аурелия? – повторил он снова и открыл дверь.
Как только он увидел ее, то выругался.
Она стояла около раковины, одна рука была вытянута, а в другой находился шприц с каким-то веществом внутри. Действуя инстинктивно, он выбил шприц из ее рук, и тот с грохотом упал на пол.
Аурелия замерла. Ее лицо ничего не выражало.
– Ну, это было напрасно, – наконец протяжно сказала она и наклонилась, чтобы поднять шприц.
– Что, черт возьми, ты делаешь?
Она иронично посмотрела на него.
– Думаю, более важный вопрос: что именно ты подумал?
Люк смотрел на нее, и смесь самых разных эмоций кипела в нем: ярость, смущение, стыд. Эта женщина сводила его с ума.
«Вы поверите мне, если я скажу вам, что ничего не употребляю?» И он ответил, что поверит.
– Похоже, – постарался сказать он ровным голосом, – вы собираетесь ввести себе какой-то препарат.
Ее губы изогнулись в ухмылке, которую он возненавидел.
– Вы получаете золотую звезду, – сказала она, протирая шприц ватным тампоном, смоченным спиртом. Они снова были на «вы». – Именно это я и делаю.
И Люк смотрел, как она сделала себе укол. Его руки сжались в кулаки.
– Почему бы вам не сказать мне, что здесь происходит?
Она убрала шприц в маленькую черную косметичку, где Люк увидел еще ампулы, прежде чем она застегнула молнию и убрала косметичку.
– Не волнуйтесь, Брайант. Это всего лишь инсулин, – устало вздохнула она.
Аурелия прошла мимо него в спальню, и Люк обернулся, чтобы посмотреть на нее.
– Инсулин? У вас диабет?
– Бинго. – Она потянулась за халатом, который висел на ручке двери, и закуталась в него. Сидя на краю кровати в этом халате, она выглядела такой юной и уязвимой и такой одинокой.
– Почему вы не сказали мне?
– Когда я должна была сделать это? Когда лежала на полу в гримерке, или после того, как вы окунули меня в воду?
Люк медленно прошел в спальню и сел на стул напротив нее. Он запустил руки в волосы, пытаясь собраться с мыслями.
– Вы потеряли сознание в Нью-Йорке из-за низкого уровня сахара в крови?
– Я забыла проверить уровень сахара перед выступлением.
– Это опасно…
Она коротко засмеялась.
– Спасибо за предупреждение. Поверьте мне, я живу с этим уже почти десять лет. – А затем, как будто решив, что сказала слишком много, она скрестила руки на груди и отвернулась от него.
– Почему не объяснили мне все это раньше? На кухне, например?
– Вы бы мне не поверили…
– Я сказал, что поверил бы.
– О да, конечно, – зло сверкнула она глазами. – Но вот только я не думаю, что вы говорили правду.
– Было немного трудно поверить, что это был голодный обморок. Если бы я знал, что вы были в…
– А может, я просто не должна объяснять каждый раз что-то, что может показаться подозрительным, – отрезала она. – Неужели всякий раз, когда кто-то теряет сознание, вы думаете, что это из-за наркотиков?
– Нет, конечно. Но я…
Она наклонилась вперед, ее глаза блестели.
– Что вы?
Люк смотрел на нее, все еще в шоке от произошедшего.
– Я не вы, – сказал он наконец. – Вы Аурелия Шмидт, известная певица. – И когда он произнес это, он понял, что не следовало этого говорить.
Она отвернулась, стиснув зубы.
– Я знаю, что обо мне говорят. – Ее глаза блестели, а подбородок дрожал. Черт, она была расстроена и подавлена. И он тоже.
Люк покачал головой, усталый, подавленный, раздраженный.
– А что было там, на кровати, Аурелия? Почему вы выглядели как… – Он едва мог произнести эти слова. – Как будто вас пытают? Подвергают нападению? Поздравляю, у вас это получилось. Хотели заставить меня чувствовать себя виноватым?
И опять она молчала, просто смотрела в пол. И Люк подумал, что все может закончиться еще ужаснее.
– Вы все еще хотите, чтобы я поехала с вами? – наконец спросила она. – В Азию?
– Да, вы можете поехать, – устало сказал он. – Я скажу своему помощнику, он уточнит по электронной почте детали поездки. Вы должны быть в Маниле двадцать четвертого числа. – С этими словами он встал и, к своему удовольствию, увидел, как ее глаза расширились.
– Вы уходите?
– Я не хочу оставаться, и думаю, вы тоже не желаете больше терпеть мое общество.
Она уставилась на него, кутаясь в халат, и он почувствовал стыд внутри себя.
– Я пришел сюда не для того, чтобы спать с вами, – сказал он. – Клянусь вам, я не думал об этом.
Аурелия промолчала, и, покачав головой, он вышел из комнаты.
Аурелия уже в пятый раз смотрела на свое отражение в зеркале люкса, который Люк забронировал для нее в отеле «Мандарин ориентал» в деловом районе Манилы. Она приехала несколько часов назад, и через несколько минут у нее была назначена встреча с Люком в баре отеля.
От сильного волнения ее тошнило, и она чувствовала головокружение.
Аурелия глубоко вздохнула и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Она наложила макияж в основном для того, чтобы замаскировать фиолетовые круги под глазами, поскольку она не очень хорошо спала с той самой ночи, десять дней назад, когда Люк вышел из ее спальни.
Она прикрыла глаза, и от воспоминаний ее головокружение даже усилилось. Она не могла думать о Люке, не вспоминая тот вечер. Осуждение и разочарование в его глазах. Путаница. И ее собственное отвратительное поведение.
В прошлый раз они оказались в постели, потому что она действительно этого хотела.
Когда Аурелия прикоснулась к нему, то почувствовала, как что-то внутри ее откликнулось, но затем все пошло не так. В тот момент, когда она легла на кровать, она онемела. Он стал для нее просто мужчиной, который хотел ее. И который собирался получить свое, не важно, каким способом.
Вот только Люк не воспользовался ситуацией, что делало его не похожим на остальных мужчин. И почему эта мысль так пугает ее?
Он, очевидно, не думал, что Аурелия другая. Она видела отвращение на его лице и осуждение в глазах, когда он открыл дверь в ванную. Он думал, что она принимает наркотики. А потом эти убийственные слова, они, казалось, выгравированы на ее лбу.
Ознакомительная версия.
