Они направились к дверям.
— Послушай, Памела, — мягко сказал Чипс Кендрик, — у меня сложилось впечатление, что ты не хотела идти, а сейчас тебе это вообще не доставит удовольствия.
В ответ на ее робкие попытки возразить он лишь покачал головой.
— Давай погуляем по левому берегу, потом — бутерброд с кофе в бистро, и домой.
Она согласилась. Как хорошо он все понимает! А через несколько минут, когда они ехали вдоль улиц, запруженных массами прогуливающихся людей, Памела грустно подумала: «Может быть, он предложил пойти гулять только из-за Клары? Может быть, если бы они все знали раньше, то никто бы никуда не захотел выходить сегодня?»
Но тем не менее вечер прошел приятно. Чипс говорил в основном о полете и о ее курсах, о том, как она должна быть счастлива, что испытательный полет закончен. «Что еще тебе желать?» — говорил Чипс, точно так же как она говорила сама себе совсем недавно. Табби практически все время молчал, но каждый раз, когда, по его мнению, он должен был что-то сказать, мило улыбался.
К половине одиннадцатого они вернулись в отель. Памела стала было благодарить спутников за приятно проведенный вечер, но тут ее перебил дежурный у регистрационной стойки. Он обратился к ней по-английски:
— Простите, мадемуазель, вы — стюардесса на рейсе до Лондона завтра утром?
— Да, я одна из них, — неуверенно ответила она. — На самом деле мисс Уэнворт…
Но тонкости подготовки стюардесс мало интересовали этого человека.
— Аэропорт, — сказал он, показывая на телефонную трубку, лежащую на стойке. — Будьте любезны ответить.
Звонили из пищеблока. Они сообщили, что на завтра у них возникло изменение в расписании: с их рейсом будет отправлена большая партия упакованных продуктов, поэтому стюардесса должна прибыть на час раньше, чтобы все проверить. Они пришлют машину.
— Но главная стюардесса на рейсе — мисс Уэнворт, — замешкалась Памела.
— Можете сообщить об этом мисс Уэнворт? Она в отеле? — спросил голос на другом конце провода.
— Да, конечно, — ответила Памела. — Я знаю, что она в отеле, и я все передам ей.
Девушка попрощалась с мужчинами и пошла наверх, в свою комнату. Прежде чем раздеться, она набрала телефон коммутатора и на ломаном французском языке попросила комнату мисс Уэнворт.
В трубке раздался легкий щелчок, обозначавший соединение, и потом пошли длинные гудки. «Должно быть, они ошиблись комнатой», — решила девушка. У нее такой плохой французский, что оператор ничего не понял. Она сама сходит к Кларе и обо всем ей расскажет.
Дверь комнаты напарницы была четвертой от ее комнаты. Памела постучала. Никто не ответил. Она постучала еще раз и тихо позвала:
— Клара!..
Но никто не отозвался. Памела подергала за ручку, потом слегка толкнула дверь, она оказалась незапертой.
В комнате было темно, и девушка тихо подошла к постели.
— Клара! — позвала она, на этот раз громче.
В темноте она увидела, что постель застелена белой простыней. Памела включила свет и оглянулась вокруг.
Кровать была пуста. На ней лежал раскрытый чемодан, на кресле висел форменный жакет, о недавнем присутствии Клары в комнате говорил только едва уловимый аромат ее духов.
Памела написала записку, в которой подробно объяснила ситуацию с изменением расписания работы пищеблока. Потом медленно вернулась в свою комнату.
Сложить головоломку было совсем нетрудно. Один плюс один. Клара Уэнворт плюс Роджер Карсон. Клара выглядела счастливой и удивленной, встретив Роджера в Париже. Они ехали в одной машине.
Как обычно, прежде чем ложиться спать, Памела обдумывала все, что произошло за день. Вспомнила двух сорок. Они должны были обеспечить удачный полет. Так и случилось. Полет был удачным. Все были довольны и дружелюбны. По существу, свершилось все, о чем она мечтала.
По крайней мере, почти все.
Но, выключив свет и вглядываясь в темноту, она не могла не думать с усталой улыбкой о том, что энергичная Клара постаралась забрать себе львиную долю ее возможной удачи.
С земли человеку непосвященному может показаться, что самолет похож на оторвавшийся от земли и теперь одинокий и всеми брошенный, крошечный серебристый островок в безграничном синем небесном просторе. Но это совсем не так. Как только самолет отрывается от земли, о нем начинают заботиться сотни людей: они внимательно следят за его движением, с ним непрерывно связываются радиостанции. А когда приходит время приземляться, то его ожидает целая сеть радиомаяков, радаров, прожекторов, которые помогают машине безопасно приземлиться.
В зале прилета родные и друзья с нетерпением ожидают пассажиров. Дежурные офицеры, грузчики, наземный персонал аэропорта собираются вокруг летного поля. Таможенники приводят в боевую готовность свое внимание и подозрительность, чтобы не пропустить малейший признак возможной контрабанды. Вокруг царит атмосфера одновременно прибытия в гости и возвращения домой.
Глядя в иллюминатор, Памела следила за тем, как поля, дороги, крошечные домики словно летели навстречу, увеличиваясь и становясь все ближе и ближе. Она чувствовала, что для кого-то должно быть важно, что она возвращается домой из первого рейса в Париж.
Самолет приземлился. Колеса шумно покатились по бетонному покрытию. Моторы сбавили обороты, их рев начал затихать, самолет стал похож на огромное животное, которое с облегчением вздыхает, одержав какую-то трудную победу. Пассажиры завозились, расстегивая ремни. Клара Уэнворт впервые после того, как они вылетели из Парижа, перестала напевать песенку «Je vous aime»[2].
Все поднялись с мест. У большинства пассажиров на лицах было такое выражение, словно они думали: «Я не был уверен, что мы прилетим сюда, но все кончилось хорошо, и, слава богу, больше никуда лететь не надо».
Клара и Памела продолжали улыбаться до тех пор, пока последний пассажир не спустился на летное поле. Потом они вернулись в кухню, чтобы упаковать все, что положено. Клара выглядела счастливой. Она опять напевала старую песенку, которая вдруг совершенно перестала нравиться Памеле.
— Как пройдешь таможню, можешь отправляться домой, — сказала Клара. — Я сама все отнесу в пищеблок. — Она зевнула. — Это от герметизации, — объяснила она своей подопечной.
Но та тоскливо подумала о другом: «Прошлая ночь, а не герметизация».
Памеле незачем было спешить домой. Вместо триумфального завершения, ее полет закончился очень буднично. Она медленно прошла через таможенный и паспортный контроль, наблюдая, как люди торопились сделать все побыстрее, чтобы скорее встретиться с родными и друзьями. Экипаж направился в операционный отдел, где будет внимательно выслушан их отчет о полете. Памелу никто не встречал, так что поделиться впечатлениями о первом полете новоиспеченной стюардессе было не с кем.
