– Хорошо бы, – согласилась Бетси. – К Рождеству его уже выпишут. Он стремительно поправляется. Не знаю, куда Фрэнк пойдет, если его родные так и не объявятся.
Эмми помолчала несколько секунд, о чем-то размышляя. Бетси сделала еще пару глотков и, поколебавшись мгновение, взяла еще одно печенье.
– Нужно будет связаться с органами социальной защиты, – сказала она, прожевав. – Уверена, они что-нибудь придумают.
– Это их работа, – согласилась с ней Эмми. – А где ты была вечером?
– Мы с Дэном заехали в кафе. Посидели, поболтали…
– Я так и подумала! – Эмми выглядела торжествующей.
– Это дружеские отношения! – запротестовала Бетси.
– Конечно, дорогая, – сказала Эмми таким тоном, что Бетси сразу же поняла: тетушка осталась при своем мнении. – Ладно, пойду я спать, а то завтра и сама не проснусь, и Джейсона в школу не отправлю. Спокойной ночи, милая.
– Спокойной ночи, – отозвалась Бетси и поцеловала тетю.
Она вымыла посуду, еще немного посидела за столом, пытаясь понять, действительно ли у них с Дэном было свидание, потом махнула рукой и отправилась спать.
Ночью ей снилось что-то очень хорошее, и в этом сне был мужчина. Утром удивленная Бетси осознала, что впервые запомнила лицо своего героя. Его черты в точности повторяли черты лица Фрэнка. Расчесываясь перед зеркалом, она поняла, что мужчина по имени Фрэнк встретился на ее пути, чтобы изменить ее жизнь. Чем эта история ни закончится, прежней Бетси уже никогда не будет.
– Нельзя верить снам! – сказала она своему отражению.
Отражение лукаво улыбнулось ей.
Ужасная метель, начавшаяся в день возвращения Фрэнка из беспамятства, затянулась на неделю, и больше никто не жаловался на бесснежное Рождество. Коммунальные службы города делали все возможное, чтобы по дорогам можно было хоть как-то передвигаться, но заносы росли, и все чаще на обочинах можно было увидеть белые холмики, бывшие когда-то автомобилями. В эти дни Бетси радовалась, что до больницы может добраться пешком.
Легкой морозец щипал щеки и нос, заставляя двигаться быстрее. Пальто, казавшееся когда-то теплым, почти не грело, руки в кожаных перчатках мерзли, и Бетси с сожалением вспоминала о своих детских варежках. Может, попросить тетю Эмми связать новые?
– А не пора ли провести чемпионат по бегу среди наших сотрудников? – поинтересовался Дэн, когда Бетси, вбегая в здание больницы, чуть не сбила его с ног.
– В такой холод приходится быстро бегать, – сказала она и широко улыбнулась. Настроение у Бетси было просто великолепным. – Каким чудом тебе удается пробраться через заносы?
– Я просто очень люблю свою машину, и она отвечает мне взаимностью.
Бетси сняла шапочку и стряхнула снежные хлопья с пальто и шарфа. Все тем же быстрым шагом они с Дэном прошли через приемное отделение. Из-за резкого похолодания число больных увеличилось: обмороженные конечности у взрослых, дети, лизнувшие на морозе монетку, и бесчисленные ангины. Зимой в приемном отделении всегда было шумно.
– Тебе еще не надоела бумажная работа? – поинтересовалась Бетси, когда они вошли в лифт.
– Надоела, но я не буду оперировать до Нового года. Только если что-то экстренное.
– Ясно. – Бетси давно подозревала, что Дэн слишком устал, бравада его уже не спасала. Она была рада, что он нашел в себе силы признаться в этом. Уж лучше пусть занимается рутиной, чем держит скальпель в дрожащих руках. – А как дела с владельцем супермаркетов?
История тянулась уже две недели, и в больнице начали заключать пари на то, как долго еще он будет водить за нос их главного врача.
– Мистер Дэкстон еще не определился, какую сумму и на каких условиях он пожертвует в фонд больницы, – официальным тоном сообщил Дэн. И более доверительным добавил: – Он уже у меня в печенках сидит. Не дай ему бог попасть ко мне на операционный стол.
Бетси рассмеялась. Лифт остановился на четвертом этаже. Административный этаж.
– Не переживай. – Она осторожно погладила Дэна по руке. – Все образуется. Я была рада видеть тебя.
Дэн вышел из лифта. Реанимационное отделение было этажом выше.
– Мы можем пообедать вместе? – вдруг спросил он, когда двери уже начали закрываться.
– Конечно! – успела крикнуть Бетси.
До самого вечера у нее не было времени подумать, почему же лицо Дэна стало таким счастливым? Ведь они просто посидят и поболтают, как старые добрые друзья.
Как всегда перед Рождеством, у Бетси было много работы. Все чаще стали поступать больные с серьезными обморожениями и переломами. И нельзя сказать, что все они были приятными людьми.
Вот, например, сорокалетний бездельник и алкоголик, которого уже давно все звали Грязным Гарри, и никто уже не смог бы вспомнить его фамилию, наверное, даже он сам. Гарри не раз попадал в больницу с обморожениями, ножевыми ранениями и пневмонией. И все время думал, будто оказался на курорте, где все вокруг должны выполнять его капризы.
– Что это за дрянь! – закричал он, вываливая больничный обед на пол.
– Это еда, – с трудом сдерживаясь, ответила Бетси. – Вы только что сами лишили себя обеда.
– Сама ешь это, если тебе так хочется! – заорал Гарри. – А я хочу нормальный кусок говядины с кровью!
– Вам придется либо есть то, что готовят в нашей столовой, либо обходиться совсем без еды, – отрезала Бетси.
– Это помои для свиней!
– Не думаю, что на улице еда была лучше, – резко сказала Бетси. – Если вы не хотите есть, я не буду вас заставлять или уговаривать. А сейчас дайте мне сменить повязки.
– Знаю я вас, палачей! – продолжал бушевать Гарри. – Если за вами не следить, залечите до смерти.
– В конце концов! – взорвалась Бетси. – Можно подумать, мне очень хочется прикасаться к вам!
– Ах ты бесчувственная…
Грязный Гарри так и не успел сказать, кем он считает медсестру. Он захрипел, поперхнулся и удивленно уставился вверх. Его горло сдавила крепкая мужская рука.
– Думаю, будет лучше, если ты станешь вежливее говорить с сестрой Боунс, – мило улыбаясь, сказал Фрэнк.
– Что вы делаете?! – закричала Бетси. – Немедленно отпустите его! Вы же можете сломать ему шею!
– Могу, – спокойно согласился Фрэнк. – Но еще я же могу поставить его на место.
Гарри прохрипел что-то, что должно было означать извинения.
– Да-да, я вас прощаю. Фрэнк, отпустите его!
Фрэнк неохотно разжал пальцы правой руки.
– Почему вы не в своей палате?! – возмутилась Бетси. – И вообще, что это все значит?
– Сколько же я могу лежать? – Фрэнк виновато развел руками. – Я вышел прогуляться, понадеялся, что новые впечатления вернут мне память. А в коридоре услышал шум и решил выяснить, в чем дело. Разве моя помощь оказалась не своевременной?
