- Может быть, ты просто не знаешь насколько она хороша, потому что ты ни разу не пришел ни на одну из ее игр, - выпаливает Майк. Джейк выпускает тихий свист, и я думаю, что он собирается свалить, когда папа вдруг встает и бросает салфетку на стол. Он стреляет в Майка взглядом, смертельным взглядом, который я не видела, с тех пор, как мы с Генри случайно заехали в озеро на квадроцикле отца.
- Спасибо за ужин, Джули, - говорит отец, наклоняясь и целуя маму в щеку. Он берет свою тарелку, засовывает бутылку Гаторэйда под мышку и выходит из комнаты. Через несколько секунд, я слышу, как дверь в его рабочем кабинете захлопывается.
У меня пропал аппетит, я поднимаю свою тарелку и протягиваю ее для Майка и Джейка. Мой брат хватает хлеб и курицу, а Джейк перекладывает пюре на свою тарелку. Майк разрезает второй кусок куриной грудки, потом протирает губы салфеткой.
- Папа ведет себя как придурок.
Улыбаясь своему брату, я встаю и несу свою тарелку в раковину. Прежде чем отправиться наверх, я останавливаюсь возле столовой, потому что слышу мамин спокойный голос:
- Майк, я знаю, ты злишься, но ты должен проявлять больше уважения к отцу.
- Да, мэм, - тихо отвечает Майк.
Я хочу, чтобы Генри был здесь, чтобы он рассмешил меня прямо сейчас, потому что я чувствую себя, как дерьмо. Чтобы перестать думать о той херне, что сказал папа, я бегу к себе наверх и хватаю глупый дневник. Затем иду на задний двор, через сады к маминому сараю, к этой хрупкой дубовой лачуге, которая покрыта плющом и мхом. Как будто в Шотландии.
Оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за мной, я проскальзываю внутрь, закрываю дверь и сажусь рядом с лопатами в углу, где потоки света с потолка, проскальзывающие через окно и трещины в сайдинге, освещают грязный пол.
Я люблю прятаться в сарае, когда мне нужно побыть одной. Когда мы были маленькими, Генри и я играли здесь в семью. Мы делали заявления о том, что никогда не женимся и не выйдем замуж за кого-либо. Мне нравилось делать вид, у нас есть свой боулинг, а Генри - говорить о том, что здесь есть вертолетная площадка, и моим козырем, было говорить, что у нас есть транспортер как в Стар Треке.
Я нахожу свой фонарь. И, придерживая его с помощью подбородка, открываю блокнот на пустой странице и пытаюсь придумать что-нибудь, что можно написать, кроме фантазий о Тае...
- Боже, Вудс, - бормочу я, - держи себя в руках.
Я машинально рисую в блокноте несколько футбольных мячей, несколько завитушек. Потом вывожу кучу значков «X» и «O», которые вовсе не обозначают поцелуи, а являются схемой наступления из книги игровых схем, и - ладно, ладно - сверху я незамедлительно надписываю Д. В. + Т. Г.. Я выдираю страницу со своими каракулями и комкаю ее.
Ода Tаю... Я люблю твой трехшаговый бросок и быстрое освобождение.
Я смеюсь, выдирая и эту страницу.
Глава 4
Эволюция
(вторая попытка написать стихотворение)
Я признаю,
Когда я впервые увидела Джейка Рейнольдса,
Я думала, что умерла и попала на Супер Кубок
(как начинающий квотербэк).
Эти светлые волосы, как у серфера,
Это загорелое тело,
Эта нижняя губа: вздернутая, соблазнительная,
А потом он заговорил:
«Черт возьми, Джордан, ты должна играть тайт-эндом [1],
Потому что твоя задница станет плотнее, чем бейсбольный мяч».
И теперь, когда я вижу сексуального парня,
Моя первая реакция – обнять себя
И дождаться, когда сточные воды польются из его рта.
Я думала, что Генри был последним представителем своего вида.
Я думала, что милые сексуальные парни больше не существуют.
Будьте спокойны, мои гормоны,
Тай здесь, чтобы пополнить ряды.
Грязевые гонки
Количество дней до моей поездки в Алабаму - 19.
Следующим утром я просыпаюсь немного раньше, чем обычно. Я бегу вместе с Майком и Джейком пять миль вместе, и перед тем, как я пойду в душ, мы поднимаем тяжести. Брея ноги в первый раз за неделю, я на самом деле попытаюсь попасть во все эти каверзные места вокруг лодыжек и под коленями. Я чувствую себя как моя мама, которая проводит часы в своем саду, пытаясь убедиться, что там нет ни одного сорняка.
Я также использую различные лосьоны, гели для тела, и кондиционеры, которые мама оставляет в моей ванной. Надеюсь, Таю нравится масло ши.
Блин. Все, что я делаю со вчерашнего дня, - только думаю о нем. Я поспала только два часа прошлой ночью. Представьте себе, как завтра мы проигрываем школе Линчбурга, худшей команде в нашем районе, потому что я была не в форме, так как не спала, думая о парне всю ночь напролет.
Да, я знаю. Мне тоже от себя тошно.
Ну вот, в 7:00 я стою и пытаюсь решить, что надеть сегодня в школу. Я провожу две минуты, расчесывая волосы, и это где-то на две минуты дольше, чем обычно. Я выбираю хорошую пару джинсов, и, так как у меня нет сегодня тренировки, я надеваю бюстгальтер «пуш-ап» и соответствующие трусики, которые чудесным образом проникли в мой ящик с нижним бельем. Кружевное синее белье почти ничего не прикрывает и не предлагает практически никакой поддержки.
Похоже, мама действительно хочет, чтобы у меня появился парень.
Хоть я и чувствую себя некомфортно, я не снимаю это девчачье нижнее белье. Кто знает, может быть, при условии, что оно не будет впиваться мне в попу, оно поможет мне сегодня почувствовать себя сексуальнее. И вместо своих жалких футболок Титанс и футболки с забега на десять миль, устроенного в Белл Бакле, я выбираю простую черную приталенную майку. Знаю-знаю, я сумасшедшая. Но серьезно? Для меня эта приталенная майка - абсолютное преображение, и она подчеркивает мою грудь. Я не думаю, что слишком много людей хотя бы предполагают, что у меня она есть. Даже Джейк, настоящий кабель, не знает, что у меня есть грудь.
Я завершаю свой наряд босоножками и гигиенической помадой. Таю лучше оценить то, как сильно я постаралась этим утром, чтобы выглядеть привлекательной для него, потому что я чертовски хорошо потрудилась.
