— Ты просто привыкла видеть то, что тебе показывают на фасаде.
— Это ты сейчас про возраст?
— Нет, я про тебя. Ты похожа в этом на мою маму. Один в один.
«Мда, зато на свою не похожа. И я этому факту безумно рада».
— Ну, а ты? Родители, братья, сестры?
— Не лучшая тема для… для разговора, Андрей. Я бы про твою лучше послушала.
— Так не пойдет, — протягивает руку и берет мою ладонь в свою. — Говори. Я хочу все знать.
— Не стоит поверь, эти сопли тут ни к чему. Не сейчас…
Пусть не настаивает.
— Марина…
— Андрей есть вещи, которые вот так не расскажешь постороннему человеку, — говорю и тут же понимаю, что ляпнула.
***
Поднимаю глаза и хочу извиниться, но он меня перебивает.
— Знаю, поэтому хочу не быть посторонним. Хочу, чтобы ты мне доверяла. И ты можешь начать прямо сейчас.
— Это стыдно. Неприятно и больно… — опускаю голову и тихо начинаю ему рассказывать обо всем.
— Поверить не могу, — слышу в его голосе раздражение и гнев. — Ты поехала ночью в другую сторону города, еще потом и из дома ушла?
Чуть ли не кричит он.
Это что, все на что он обратил внимание?
— Все нормально.
— У меня слов нет. Сегодня же заедем вечером в этот хостел и заберем все твои вещи оттуда.
— Зачем, — удивляюсь я его такому решению.
— Это не обсуждается, Марина. Ты там не будешь жить.
— Но…
— Я все понимаю. Я чужой для тебя человек. Но даже при таком раскладе, у нас с тобой отношения. И надеюсь с этим ты спорить не станешь? — соглашаюсь с ним, заостряя внимание на слове «отношения». — А они предопределяют ответственность. И сейчас я хочу и желаю нести ее за тебя. Так и узнаешь меня лучше. Могу и в доме родителей пожить, если тебе некомфортно, но думаю мое нахождение в соседней комнате тебя ни в какие неловкости не поставит. Я не мальчишка давно. Не переживай.
Как же стыдно, просто слов нет.
— Андрей, это слишком. Я могла и у подруги остановиться. Ее мама меня дочкой считает, но…
— Это ты должна понять, девочка моя, — берет мои руки и целует, — что помощь не бывает постыдной. И принять ее, это умение очень важное в жизни. Еще более важно уметь попросить о помощи вовремя, а не топить себя в этих «стыдно», «неловко», «сама справлюсь». Пришло время взрослеть и становиться мудрей, — тянет на себя, и я поддаюсь.
Ступаю к нему, а он садит меня боком на свои колени.
— А еще, мне жаль, что у тебя так вышло. Но хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть не только подруга, но и я. Конечно кредит доверия я пока не заслужил, но дай мне шанс? Хорошо?
Киваю, смотря в его глаза и обнимаю за шею, сама целуя.
— Забыл сказать, — отрывается от меня и касается большим пальцем нижней губы. — У тебя очаровательная улыбка. Самая красивая из всех, что видел.
Улыбаюсь еще шире. Пусть любуется, раз уж ему так нравится она. Мне не жалко и даже более чем приятно.
— Спасибо, — видимо понимает, что она была посвящена лишь ему. — Мне нравится смотреть на тебя. Это первое что я увидел, когда повернулся на смех позади себя, около месяца назад.
— Что? — смотрю удивленно на него.
— Стоял в очереди, чтобы распечатать файлы, — смеется. — И вдруг слышу звонкий смех. Аж сам заулыбался, так забавно он звучал. И увидел тебя с блондинкой.
— Спасибо, за комплимент, — говорю, смущаясь этой откровенности. — Почему ты все-таки решил действовать?
— Понял, что не хочу, чтобы ты досталась другому.
Заливаюсь краской и прячу лицо на его плече.
— Не прячься, — поднимает мое лицо. — Никогда не прячься. Хорошо?
— Хорошо.
— Кушать хочешь?
— Нет, спасибо.
— Тогда пойдем в гостиную.
Иду за ним и думаю о том, что мне нужно решить, что делать, ведь жить с ним под одной крышей в статусе отношений это ответственно очень, а могу ли я быть уверена в нем? Ведь если он переживает за то, что он может наскучить, я так тем более не уверена в том, что нужна взрослому мужчине. Возможно сейчас ему интересно с двадцатилетней девчонкой, а что потом?
Садимся на диван так, что Андрей ложится мне на колени головой.
Каждое движение кажется таким нормальным, привычным в некотором роде, что настигает ощущение дежавю.
Вот я запускаю руку в его волосы и массажирую его голову. Он переворачивается на бок от телевизора ко мне и обнимает за талию, упираясь лицом в мой живот, вызывая кучу новых эмоций.
Откидываюсь на спинку дивана и в голове мелькает сегодняшний день.
Тот ужас, который мне пришлось пережить, те слова, те злые лица. За что? Почему они так делают? Кто все это сделал?
Я не понимаю, как они так могут, это жестоко.
Да тема «преподаватель и студентка» — это обширное течение, осуждаемое всеми, но лишь тогда, когда они напрямую взаимодействуют. В нашем случае с Яровым все иначе, но видимо им все равно, если вступает в борьбу с человечностью корысть и зависть.
Я искренне благодарна Андрею за то, что в тот момент он был рядом и понимаю, что все только начинается. Мне страшно из-за того, что меня ждет. Потерять учебу, значит потерять надежду на будущее таким, какое я его себе сама рисовала.
Это будет падение.
Я боюсь и мне страшно.
Прикрываю глаза, пытаясь убить слезы, которым не время выступать. Я знаю, что я слаба. Но я всегда была такой, и рядом не было сильного плеча. Думаю, что именно это осознание и понимание делает меня вот такой плаксивой и ранимой, потому что я нуждаюсь в утешении, которое можно получить если не в объятиях матери, то в руках мужчины.
Не замечаю, как рука, обнимающая меня, приходит в движение.
Замираю, как есть и опускаю голову вниз, не решаясь открыть глаза. Но мне приходится это сделать, когда Андрей начинает целовать мой живот через слой ткани.
Не выдерживаю и все-таки смотрю на него, как раз в тот момент, когда мужская рука с улыбкой на губах задирает мою кофту.
— Что… что ты делаешь?
— То же, что и ты, — останавливается, обхватывает мой затылок и тянет на себя, сам при этом двигается навстречу и на середине пути наши губы соприкасаются в поцелуе.
Андрей встает на колени и опрокидывает меня спиной на диван.
Поддаюсь легко, но изнутри борюсь сама с собой.
— В каком смысле — то же, что и я? — он садится около моих ног и сгибает их в коленях. Разминает стопы и двигается дальше к коленям, бедрам.
Ложится рядом на бок, поворачивает меня к себе и отвечает, обнимая:
— Свожу с ума.
— Не стоит, — хихикаю.
— Неужели? — смотрит в глаза игриво и так непохоже на него самого.
Киваю ему.
— И?
Он хочет, чтобы я ему признавалась в симпатии? Ну да, это будет честно.
— Пол универа девчонок по тебе с ума сходят.
— Всего-то? Я думал, что весь.
Смеюсь.
— Ну, а ты?
— Желаете комплиментов, Андрей Евгеньевич?
— Нет. Я юрист, Юдина. Мне нужна только правда и факты.
Смеюсь еще громче.
— Я боялась идти к тебе работать после всех слухов, что ты гонишь помощниц куда подальше.
— Не правда. Я гоню тех, кто приходит не за тем, чтобы работать.
— Ладно. Плюс тебе. Но и рада была. Танька вообще… — так, надо бы мне помолчать. Я не с подружкой тут болтаю.
— Договаривай, — приближается ко мне и мягко ведет губами по линии подбородка губами.
— Рада была, потому что ты мне нравишься… — смещается на шею, и я словно задыхаться начинаю. — Очень…
— Это хорошо, — шепчет и продолжает целовать.
Обнимаю его. Мужская рука гладит спину и медленно захватывает талию.
Губы находят мои и поцелуй становится все более откровенным.
Андрей смещает руку на поясницу и ниже, но так медленно, явно ожидая моего отклика-ответа.
И вот тут встал момент доверия, момент решений и шансов.
Если он так поступил в институте и защитил при всех, это ведь уже что-то значит? Пройти такой путь ради ничего не значащей студентки было бы поразительно глупо с сего стороны. Так может быть…?
