Мэнди как-то об этом не задумывалась. А ведь Лайза права. Наверняка найдется какой-нибудь дотошный писака, который выдвинет на страницах газеты предположение, что младшая сестра отсутствовала по причине заурядной ревности. Мгновенно возникнет вопрос: кого она ревнует и к кому?
Эта мысль вызвала у Мэнди сильнейшее беспокойство. До сих пор ей неплохо удавалось скрывать свою тайну, но что будет дальше?
– Газетчиков ведь можно и не приглашать, – тихо заметила она.
– Как будто они нуждаются в приглашении! – с досадой воскликнула Лайза. – Кроме того… дело ведь не только в представителях прессы и шумихе, которую они поднимут. Ты моя сестра, и я хочу видеть тебя на моей свадьбе.
Мэнди стиснула зубы так крепко, что они заныли.
– Да, понимаю. Я и сама всегда мечтала, что буду рядом с тобой во время твоего венчания. Это очень трогательно, и вообще… – Она умолкла, глядя в тарелку.
Лайза пристально наблюдала за ней.
– Ну если так, то почему бы тебе в самом деле не оказаться рядом со мной?
Мэнди вдруг впервые спросила себя, правильно ли поступает, скрывая свои чувства. Может, стоит облегчить душу и тогда все станет намного проще?
Сестра заметила ее сомнения, но истолковала по-своему.
– Пойми, если ты не приедешь, это навсегда отразится в семейных фотоальбомах. Все присутствуют, а Мэнди нет. – В глазах Лайзы появилось отчаянное выражение. – Ну пожалуйста!
Что Мэнди могла поделать?
– Я подумаю, – пообещала она.
– Мне не хотелось поднимать этот вопрос раньше времени, но больше медлить нельзя. Свадьба на носу. Ты всегда мечтала быть подружкой невесты на моем венчании – так в чем проблема? Разве может работа быть важнее семейного праздника?
– Да, ты права, – выдавила Мэнди. Затем протянула руку и нежно сжала пальцы сестры, которая, несмотря ни на что, все равно продолжает оставаться самым большим ее другом. – Ладно, поешь немного, иначе все остынет. И знаешь что? В следующий раз остановишься не в отеле, а у меня. Не представляешь, как я рада тебя видеть!
Мэнди говорила совершенно искренне. К тому времени, когда Лайзе пришла пора отправляться в аэропорт, они болтали, как школьные подружки, и чувствовали себя так, будто и не разлучались никогда.
Это волшебное ощущение не покидало Мэнди всю дорогу домой. Даже поднимаясь по ступенькам парадного входа, она думала о том, что добрые отношения с Лайзой не закончатся с замужеством той.
– Здравствуй, Мэнди! – прозвучало над ее головой.
Вздрогнув, она едва не поскользнулась на покрытом инеем крыльце. Затем взглянула вверх и увидела миссис Брэдли, свесившуюся с подоконника своей квартиры. Мэнди разинула рот от удивления: кто рискнет высовываться из окна в такой холод?
– Я тебя давненько жду, – пояснила миссис Брэдли. – Тебе сегодня кое-что доставили, и я забрала это к себе. Поднимайся скорее!
Среди жильцов дома миссис Брэдли имела негласное прозвище Проныра. Она всюду совала свой нос и вдобавок слыла большой любительницей перемыть косточки ближним.
Мэнди постаралась скрыть неудовольствие.
– Хорошо, иду.
Кивнув, миссис Брэдли захлопнула окно.
Поднявшись на второй этаж, Мэнди направилась в противоположную от своей двери сторону. Соседка уже ждала ее на пороге.
– Такой красивый мужчина, – затараторила она, впуская Мэнди в квартиру. – Явно разыскивал тебя. Я вошла в дом и застала его разговаривающим с консьержкой. Разумеется, никаких сведений о тебе я ему не сообщала. Он признался, что вы встретились один-единственный раз. Боже, как в кино! Все это так романтично…
Мэнди внутренне напряглась, начиная догадываться. Тем временем, ни на секунду не умолкая, миссис Брэдли привела ее в забитую старой мебелью гостиную.
– Наверняка он лично выбирал каждый цветок!
– Кто? – настороженно спросила Мэнди.
– Сама взгляни. – Миссис Брэдли сделала широкий жест рукой.
Глаза Мэнди расширились. Никогда в жизни она не видела такого огромного букета. И такого красного.
Вполне можно было поверить, что неизвестный поклонник сам подбирал цветы, потому что ни один профессиональный флорист не составил бы подобной композиции из алых, малиновых и оранжевых оттенков. Присутствовали все оттенки красного – кроваво-красный, винно-красный, темно-бордовый, кирпичный, розовый, рубиновый и даже цвета ржавчины. Кем бы ни был этот человек, умеренностью он не грешит. И уж явно не относится к числу тех людей, которые пришлют три розы и считают, что отделались.
– Ой, даже смотреть больно! – зажмурилась Мэнди.
Миссис Брэдли ухмыльнулась.
– Вероятно, он думает, что это твой любимый цвет.
Мэнди больше не спрашивала, кто такой «он». В этом не было нужды: в середине букета находилась сложенная записка.
«Мы еще обязательно станцуем. Если не найду вас до вечера, позвоните мне. Позвоните в любом случае!»
Далее следовал ряд цифр и подпись «Дэн». Фамилия отсутствовала.
Мэнди на всякий случай перевернула листок, но на обратной стороне было пусто.
– Чашечку кофе? – предложила почуявшая интригу миссис Брэдли.
– С удовольствием, – ответила Мэнди, хотя изначально не собиралась здесь задерживаться. Она понемногу начинала закипать.
Как он смел оставить столь властное послание, даже не потрудившись подписаться полным именем? И еще эти цветы! Они сами по себе свидетельствуют о многом.
– Тебе действительно нравится красный цвет? – спросила миссис Брэдли, возвращаясь из кухни с кофе и ванильным печеньем.
– Я его терпеть не могу! – резко произнесла Мэнди.
Увидев, что хозяйка квартиры удивленно заморгала, она пожалела о своей несдержанности. Ведь миссис Брэдли не виновата, что Дэн передал такую записку.
– Мужчина сказал, что специально побывал на цветочном рынке, – сообщила соседка. – Искал самые яркие цветы.
– Напрасно. От этих красок режет глаза, – проворчала Мэнди.
Миссис Брэдли вздохнула.
– Цвет любви. Страсти… Помню, когда я еще была молоденькой, мой Джордж…
Вполуха слушая рассказ об ухаживании покойного мистера Джорджа Брэдли, Мэнди думала о своем.
Какая любовь? Ну страсть, еще куда ни шло. Разве можно ожидать иного после единственного танца и поцелуя?
О том, какой это был поцелуй, Мэнди старалась не вспоминать. Даже сейчас, спустя несколько часов, она трепетала от отголосков мощной чувственной волны, прокатившейся по ее телу, когда их с Дэном губы соприкоснулись. И еще от мысли о том, с какой легкостью она и ее новый знакомый вчера могли бы освободиться от единственного разделяющего их препятствия – одежды.
Можно ли это назвать страстью?
Если да, то Мэнди не хочет иметь с подобным чувством ничего общего. Она уже однажды поддалась своим инстинктам в случае с Тедом Раффордом. И вот куда они ее завели! Теперь ей приходится собирать в кулак все свое мужество, чтобы отправиться домой для участия в свадьбе сестры.
