Окупаются, как же!
Коннор сверился с часами. Времени осталось – кот наплакал. Вот только палок в колесах ему не хватало, а у Фредерики Линдси, судя по всему, этих самых палок целая куча. Нет уж, он выгрузит злополучную искательницу приключений у садовой калитки, развернется и на всех парах помчится обратно в паб.
Двадцать минут спустя Коннор притормозил у дома номер тринадцать по Уайт-стрит, крохотного дощатого коттеджа на обсаженной деревьями улице. Есть дома, которые так и появляются на свет уродцами. Их уже ничем не исправишь, непроизвольно отметил он, на миг вновь перевоплощаясь в строителя-реставратора. Стандартная форма, обитая железом дверь, окна со ставнями… Однако домик ухоженный, ничего не скажешь, газон подстрижен, на клумбе – желтые примулы, над входной дверью – самшитовый веночек… Кто-то явно пытается облагородить безликую «коробку»…
А Фредерика спала – спала, дыша спокойно и ровно, чуть приоткрыв губы, обеими руками вцепившись в сумочку. На щеку упала прядь волос. Что за отрадное зрелище! Воплощенная невинность. Воплощенная беспомощность. К девушкам такого типа Коннор давным-давно зарекся и на пушечный выстрел приближаться.
В окнах свет не горел. Видимо, Фредерика Линдси живет одна, иначе попросила бы кого-нибудь за нею заехать. Коннор извлек из ее сумочки ключи, отпер входную дверь. Затем обошел машину кругом и извлек бесчувственную пассажирку. Потряс ее за плечи, пытаясь разбудить. Отчаявшись, подхватил девушку на руки, поднялся на крыльцо, толкнул дверь ногой и плечом зажег свет в прихожей. Вошел в первую же спальню и опустил свою ношу на кровать. Снял со спящей дурацкие туфли и швырнул их в угол. Расправил плед и накрыл девушку. Она повернулась на бок, поерзала немного, устраиваясь поудобнее, подложила ладонь под щеку – и отрубилась. Теперь хоть из пистолета пали, не проснется.
Незваный гость заглянул в гостиную. Ну и безотрадная же обстановка, право слово! Болотно-зеленый лохматый ковер, тяжелые буро-желтые шторы, мебель, обитая унылой коричневой тканью. Зато, надо отдать хозяйке должное, вокруг ни пылинки. Дом просто сверкает чистотой как внутри, так и снаружи.
Коннор решил, что запрет за собою дверь, а ключи бросит в почтовый ящик. Он даже написал записку, обнаружив на холодильнике блокнотик на магните. Но тут внимание его привлекли разбросанные по кухонному столу конверты и их содержимое. Счета за коммунальные услуги, корешки оплаченных квитанций, письмо… Коннор скользнул взглядом по убористым строчкам. Письмо оказалось от домовладельца. Девушка задолжала ему за предыдущий месяц.
Он не поленился сходить в спальню за сумочкой. Извлек чековую книжку, взглянул на месячный баланс. Пятьдесят шесть фунтов одиннадцать пенсов.
Он вернулся в кухню и внимательно проглядел остальную почту. Счет из похоронного бюро. Экий громадный! Порывшись в бумагах, Коннор отыскал полный список ритуальных услуг, заказанных для Деборы Линдси, шестидесяти двух лет от роду, каковая отправилась держать ответ перед Создателем примерно месяца три назад. И, судя по всему, мистера Линдси в природе не существует вовсе.
Любопытство Коннора разгоралось с каждой минутой. На полочке у двери он отыскал список учебных курсов, предлагаемых колледжем Шаннона. Несколько предметов – страноведение, рекламное дело – были обведены карандашом. Однако если судить по состоянию чековой книжки, девушка просто не могла себе позволить подобных трат. Надо думать, учеба на курсах – это своего рода недостижимая мечта, не больше.
И теперь, сопоставив все факты, Коннор всерьез задумался: уж не Фредерика ли решение всех его проблем? Так ли ужаснет ее мысль о фиктивном браке, если посулить весомое вознаграждение? Возможно, она даже обеими руками за предложение ухватится!
Да, родственная душа Фредерики Линдси поет где-то в церковном хоре, до поры до времени не подозревая о существовании девушки. Однако же, когда спустя шесть месяцев Коннор даст ей развод, у нее еще будет шанс встретить Единственного Судьбой Предназначенного Избранника. Отцов тоже вроде бы не наблюдается, так что за ним никто с ружьем гоняться не будет. Да и внешние данные у нее малость подкачали, и это жаль, но целоваться с ней очень даже приятно. Пожалуй, женщина не помешанная на собственной смазливой мордашке, окажется отрадным разнообразием. От временной спутницы жизни Коннор ожидал хоть каких-то зачатков интеллекта, иначе он на первой же неделе свихнется! И, судя по тому, что девушка мечтает о высшем образовании, с мозгами у нее все в порядке. Кстати, колледж… Тех пятнадцати тысяч фунтов, что Коннор собирался предложить, Фредерике Линдси с лихвой хватит на оплату обучения. Недурная компенсация за шесть месяцев своего драгоценного времени! А что самое замечательное – девица наивна, простодушна, сущая овечка, так что контролировать ситуацию со всей очевидностью будет он. Да, пожалуй, сработает!
Коннор улыбнулся. Похоже, проповедники в кои-то веки не солгали. Добрые дела и впрямь окупаются, кто бы мог подумать!
Фредерика часто-часто заморгала. Сквозь занавески ее спальни просачивались рассветные лучи солнца. Девушка лежала неподвижно, плохо соображая со сна, кто она и где. Но вот в сознании у нее прояснилось, и с губ сорвался исполненный муки стон.
В голове бил барабан – бум-бум-бум! – подстраиваясь под ритм сердца. Фредерика попыталась пошевелиться, но все мышцы немилосердно ныли. Она сглотнула. Во рту пересохло, точно туда кто-то насыпал песку.
И тут она почувствовала что-то… непривычное. Кто-то потряс ее за плечо. Сначала легонько, затем сильнее.
А затем раздался мужской голос.
– Фредерика! Пора вставать!
Девушка подпрыгнула, точно горячий блин на сковородке. Над ней склонялся Коннор О'Салливан.
Сдавленно вскрикнув, она резко села, прислонившись к изголовью кровати. И едва не завизжала на весь дом, осознав, что из одежды на госте лишь полотенце, обмотанное вокруг бедер. Влажные темные волосы зачесаны назад, на плечах поблескивают капельки влаги.
– Чт-то т-ты затеял? – пролепетала девушка.
– Да вот душ решил по-быстрому принять. Но ты не беспокойся, я за собой прибрал.
Мысли у Фредерики путались, дыхание перехватывало. А вот глаза работали безотказно – буквально упивались созерцанием мускулистого мужского тела, так проголодавшийся путешественник пожирает взглядом обильный шведский стол. Позабыв обо всем на свете, девушка завороженно любовалась сильными, мускулистыми плечами, и широкой грудью, и узкой талией, и четко очерченным животом… Когда-то в учебнике по истории она видела репродукцию какой-то античной статуи… так вот греческий атлет Кону в подметки не годился. На долю секунды Фредерика задумалась о том, что скрывалось под полотенцем, – так ли эта часть его тела совершенна, как все остальное? – но тут же отчитала себя за безнравственные мысли.
